— Сколько еще до дачи? — перебила мои мысли Наталья.
— Почти приехали. Наташа, только мы с тобой договорились — все без глупостей!
— Договорились. Я "просто еще раз посмотрю на этого человека, и все.
— Только «посмотрю» совсем не означает вцепиться ему в глаза!
— Светлана, ну о чем ты говоришь.
— Все о том же.
— Мы же договорились.
Глава 8
Открыв калитку, я пропустила Наташку вперед, но та чуть было не сломала каблук о первый попавшийся камень. Поддержав подругу, я тут же подставила ей свое плечо и пожаловалась:
— Опять фонарь перегорел. Прямо напасть какая-то. Я не успеваю лампочки менять. Перегорают с бешеной скоростью. Захочешь — не напасешься.
— Тебе здесь не только фонарь, но и дорожку не мешало бы заасфальтировать. Тут все шпильки пообломать можно.
— Вообще-то я на шпильках на дачу не езжу.
— Но ведь у нас же с тобой экстренный выезд.
Незапланированный. Можно даже сказать, что спонтанный. Наверно, именно поэтому мы с тобой и не успели в резиновые сапоги переобуться, — тут же съязвила Наташка и, облокотившись о деревянные перила, стала рассматривать ногу.
— Что ты там рассматриваешь?
— Ногу больно. Ты все-таки об асфальтированных дорожках подумай.
— А что мне думать? Я собственными силами все равно их не сделаю. Тут мужская сила требуется.
— А может быть, даже не мужская сила, а мужские вложения. Мужик, он и в Африке мужик. Что за жизнь пошла непонятная? Куда ни коснись, везде мужик нужен, — сделав паузу, Наташка посмотрела на свет в окне и, ухмыляясь, произнесла:
— Вроде есть у тебя один мужик. Лежит готовый. Ждет твоего приезда. Только для того, чтобы его на дачу заманить, тебе пришлось по нему машиной проехать.
— Что ты несешь? Я тебе это по секрету сказала.
— Я никому и не кричу. Я просто излагаю факты.
Мы ни в чем не виноваты. Время такое — мужики сами в руки не даются. Они нынче хитрые пошли, себе на уме. Они только гарцевать по дорогам могут. В таком состоянии их и нужно сбивать. Если бы у меня машина была и я увидела, что бесхозный мужик через дорогу намыливается, я бы его тоже немного подвинула и на кровать положила. А иначе он черта с два на нее ляжет. Хотя лечь-то, может, и ляжет, но только на одну ночь, а так его можно к постели приковать на продолжительное время.
— Наташа, ты очень много выпила.
— Что у пьяного на языке, то у трезвого на уме. А если честно, то с твоего пешехода толку мало. Дорожки он тебе все равно не заасфальтирует. Ты не того сбила.
— Что значит «не того»? — мысли моей подруги всегда приводили меня в шок.
— Жаль, что меня рядом не было. Я бы тебе подсказала, по кому нужно проехать. А еще лучше бы сразу по парочке. Мы бы их по разным углам растащили и выхаживали. А этот вообще непонятный товарищ, и личность мы его толком не установили. Раненный на голову, склонен к вранью про дома на Рублевке, нечист на руку, тащит все, что блестит.
— Наташа, немедленно прекрати! Мы же с тобой договорились.
— Все, молчу.
— Вот и молчи, а то ты сейчас сама себя заведешь. Пошли в дом. Только, смотри, без глупостей. Я так от всего устала, что ни одной твоей выходки не вынесу.
— Не понимаю, про какие выходки ты говоришь.
— Ты знаешь, про какие.
Я открыла дверь в дом с замиранием сердца и тут же пальцем пригрозила подруге, чтобы она вела себя как можно более пристойно. Зайдя в коридор, я немного прокашлялась для того, чтобы Илья понял, что я уже в доме, и прошла в комнату. Мой так называемый пешеход лежал на кровати, натянув простыню почти до подбородка, а его глаза были закрыты.
— Спит, — тихо сказала я своей подруге.
— Утомился, — понимающе кивнула она.
— Пусть спит. Не будем его будить.
— Пусть ему снятся хорошие сны. Как ты думаешь, что ему снится?
— Не знаю.
— Наверно, мои драгоценности. Держит он в руках мои драгоценности и не знает, что с ними сделать, — то ли на уши повесить, то ли вокруг шеи обмотать. Чтоб он ими удушился! — в Наташкином голосе появилось ярко выраженное раздражение.
— Ната, ты опять начинаешь.
— Молчу. Если бы ты только знала, как мне в эту спящую рожу вцепиться хочется.
— Я не сплю. — Илья тут же открыл глаза и поднял голову. — Ты с кем?
— С подругой.
— Зачем?
— Что «зачем»?
— Зачем ты взяла с собой подругу?
— Так получилось. У нее неприятности. Я не могла ее в таком состоянии одну оставить.
— Я же тебе сказал, чтоб одна приезжала. Ты что, решила зверинец здесь устроить?!
— При чем тут зверинец? В зверинце звери, а ты живой человек. А это моя подруга, у которой неприятности. Не знаю, помнишь ты ее или нет, но я не могла оставить ее одну, когда ей так паршиво.
— С чего бы это я должен помнить твою подругу?
Я ее в первый раз в жизни вижу. И надеюсь, что в последний.
— А может, ты память получше напряжешь? — не осталась в долгу Наташка. — Может быть, все же постараешься вспомнить, каким образом и где мы с тобой пересекались?!
— Наташа, ты же мне обещала.
Я посмотрела на пустой стул, стоящий рядом с Ильей, и почувствовала, как закружилась моя голова.
— Илья, а где твоя одежда?
— Как «где»? Ты же ее постирала. На бельевой веревке висит.
— А ты в чем сюда приехал?
— В ней. Только я сюда не приехал. Ты сама меня сюда привезла.
— Сегодня я видела тебя в черной футболке.
— В какой черной футболке? Я никогда не ношу футболок.
— Ты помнишь, что мы с тобой сегодня встречались в японском ресторане?
Илья чуть поднял голову и рассмеялся. Затем вновь положил голову на подушку и заговорил жестким, холодным голосом:
— А я смотрю, вы обе нормально на грудь приняли. Ты что, совсем забыла, кто я такой и что я здесь делаю? Да ты, я вижу, тюрьмы не боишься. Для того чтобы ты ее начала бояться, тебе нужно в ней немножко посидеть.
— Илья, несмотря на мое состояние, я все помню. В отличие от меня амнезия у тебя. И со своей амнезией ты меня совсем запутал. Ты даже не помнишь, что ты приезжал сегодня в город и обедал в ресторане, который стоит напротив твоего офиса.
— Ты издеваешься? Я не хочу слушать этот пьяный бред!
— Это не пьяный бред.
— Ты привезла компьютер?
— Компьютер своровали, — сказала я после некоторого молчания.
— Как своровали?
— Вытащили из машины.
— Кто?
— Этого я не могу знать. Кто таскает компьютеры из машин? Наверно, воры.
— Что значит «вытащили»? Я тебя зачем посылал?
— За компьютером.
— И что?
— Я же ясно сказала: компьютер своровали.
— Тогда зачем ты приехала? — задал еще более глупый вопрос Илья.
— Затем, что ты меня какой-то тюрьмой пугаешь. А я девушка нервная и не люблю, когда мне подобными методами на психику действуют.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
