– И все-таки кто ты? – Вставив обойму в винтовку, он передернул затвор.
– Я знаю, – услышал Леонид голос Ангелины, – что она попросила тебя убить меня или Настю. А скорее всего – обеих. Но если хоть кто-то из нас умрет, ты сядешь. Надеюсь, ты правильно меня понял?
Он не успел ответить, телефон отключился. Криво улыбнувшись, он набрал номер.
– И что ты хочешь сказать? – вместо обычного „Да?“ спросила Ангелина.
– Знаешь, – заговорил Леонид, – если бы я хотел убить тебя, ты уже была бы мертва. Да, она действительно просила меня угрохать тебя, вдову Славика, ее сына, мать и даже отца. Не так уж мало трупов, а плата призрачна. Ведь она еще ничего не получила, и вряд ли у нее вообще что-нибудь выйдет. Что касается квартиры, машины, дачи и домика в Крыму, то, вероятно, она и смогла бы пользоваться ими, если бы не вмешалась ты. Но Милка замахнулась на акции лесопромысла и долю с прибыли мебельного бизнеса. Мне кажется, этим она подписала себе смертный приговор. Ей не дадут влезть в дела. Поэтому ведь и убили Славку, а потом его брата. Я согласился, но только для того, чтобы она не искала кого-то еще.
– Ну что ж, спасибо тебе за такую заботу. Признаюсь, я была о тебе худшего мнения.
– Может, встретимся, – улыбнулся он, – и ты увидишь во мне еще что-то новое?
– Хорошо, – спокойно согласилась она, – приезжай ко мне часов в восемь.
– Я привезу деньги, – проговорил в сотовый телефон Ировский. – У вас там все в порядке?
– Не совсем так, – ответила Валентина, – как хотелось бы, но относительно спокойно.
– Погоди-ка, как это понимать? Вы что, прокололись?
– Да нет. Просто потеряли кое-кого из своих помощников. Но в остальном вполне нормально. Ты когда будешь?
– Завтра.
– Надеюсь, без своей лахудры? – язвительно спросила Валентина.
– Конечно. Но ты зря ехидничаешь, если бы не она, то мы бы с тобой не смогли…
– Я почему-то думаю, что мы так и будем порознь. Не верю я тебе, Гришенька. Кажется мне, что ты просто рассказал мне красивую сказку.
– Не ожидал услышать от тебя подобное. Когда приеду, кое-что тебе покажу. До встречи, милая.
– До встречи, буду ждать. – Отключив телефон, Валентина вздохнула. – Если бы все было так, как ты говоришь, Гришка, цены бы тебе не было. Но уж слишком долго я жду своего счастья.
– Чего ты тут бормочешь? – В комнату вошел Худой.
– Тьфу на тебя! – Она вздрогнула.
– А что ты прячешь? – Адам кивнул на ее руку, закрытую полотенцем.
– Я женщина одинокая, – вытащив руку с „ПМ“, улыбнулась Валентина, – вот и держу на всякий случай.
– И стрелять умеешь? Хотя что я спрашиваю, ты же в милиции работала.
– Без звонка больше не приходи, а то могу и пулю всадить. И вот что еще – завтра вообще не показывайся. Я тебе позвоню вечером и скажу, когда можешь прийти.
– А в чем дело-то?
– Приедет один господин, и не надо, чтобы он увидел тебя здесь.
– Хахаль твой?
– В общем, договорились. Завтра вечером позвоню и скажу, когда ты можешь появиться…
– Лады. Но сегодня мы, надеюсь, пообщаемся?
– Конечно. Я уже все приготовила. Ты коньяк принес?
* * *
– Хрен его знает, где этот козел! – зло воскликнул Бурый. – Мы приехали туда, где он бывал, и тишина. Нам Ванюта пообещал его найти. Им Тополь кровь задолжал.
– Вот что, Бурый, – недовольно проговорил Пахан, – мне нужна голова этого Тополя. Он подставил моих знакомых и должен за это получить. Сука есть сука, и с ним разговор один: сдал – сдохни.
– Да найдем мы его, – вздохнул Бурый. – Ванюта обещал. Поэтому не сегодня, так завтра с Тополем кончат.
– Ну нет, он мне живой нужен.
– Слушай, Пахан, мы не в Чечне и живым брать никого не будем. Замочить Тополя и то проблема. Он, псина, в тайге, можно сказать, родился. К тому же я Ванюте добро дал на отстрел.
– Ладно, делай, как получится. А на Сысоя у тебя есть кто?
– Ты думай, что базаришь. На мента желающих много, но чтоб за чужое похмелье его делать – это на хрен не упало. Тем более Сысоев не бухарик-гаишник, а опером был. Он в спортзал и в тир постоянно заглядывает. Поищи среди своих отморозков, желающих славу поймать за труп мусора. Мне такая слава ни к чему.
– Боишься?
– Не мое это.
– Двадцать пять зеленью за труп и десять за ксивы, которые найдешь у него.
– Тридцать за труп, а ксивы ищи сам. Они наверняка у того, кто ухлопал Лапина. Думаешь, я не в курсе дел? Лапин вез какие-то ксивы Сысою, его и шлепнули по дороге.
– Ладно, – кивнул Пахан, – тридцать. И…
– В евриках.
– Ну ты наглец!
– Как желаешь… – Бурый повернулся к двери.
– Лады, – поспешно согласился Пахан. – Тридцатку получишь сразу после дела. Разумеется, нужны будут доказательства.
– Выходит, на слово ты мне не поверишь? – усмехнулся Бурый.
– Значит, Тополь и Сысой, – заканчивая разговор, сказал Пахан.
– Готовь бабки. Правда, насчет живого Тополя гарантии не даю.
– Да хрен с ним! – отмахнулся Пахан. – Главное, чтоб сгинул.
– Это сделаю, – пообещал Бурый.
– Знаешь, – войдя в кабинет, сказал Сысоев, – есть информация, что Пахан ищет Тополева, чтобы убрать его. Выходит, он замешан в убийстве Лапина…
– Я за этим тебя и вызвал, – кивнул следователь. – У меня три таких доноса. Стукачи надежные. А этот Тополев, – задумчиво продолжал следователь, – бандиты не могли его использовать? Например, устроили так, что с его помощью вы вышли на след убийц. Ведь таким образом Пахан ликвидировал конкурентов. Он имеет интерес в лесозаготовках. У него в хороших знакомых числится московский бизнесмен-мебельщик, который держит акции лесодобычи. Вот и Лапин…
– Да ты сначала подумай, – перебил капитан, – а потом говори. Тоже мне Нат Пинкертон, великий сыщик. Тополев очень помог нам. Благодаря ему мы вышли на место убийства и взяли тех, кто…
– И что толку? Все идут по делу отдельно. Я говорю про две группы. И никому из них обвинение в пособничестве в убийстве Лапина и водителя „Нивы“ не предъявлено. Нет улик. Щур, может, и раскололся бы, но сам знаешь, что он не выжил. Значит, что мы можем Пахану предъявить? При нынешней системе правосудия – ничего. Борись с преступностью как хочешь, а по закону, выходит, нельзя!.. – Криво улыбнувшись, следователь махнул рукой. – Вот и думай, как с этим Паханом, который себя вором в законе объявил, управиться. Раньше все было легко и просто: если вор – в камере твое место. А сейчас человек ни с того ни с сего себе машину покупает, хоромы царские строит – и как будто так и должно быть.
– Слушай, Сережа, – вздохнул Сысоев, – так можно долго рассуждать, но легче не станет. Все-таки берем мы и исполнителей, и организаторов, и воров в законе уже немало на место определили, – усмехнулся он. – Правда, истинных-то воров считанные единицы. Так что лучше давай думать, что и как сейчас делать. Славка Лапин убит в Москве, вроде как по пьяному делу его бакланы забили. А тут в болото сунули убитого Тольку Лапина. На лесоповале произошло еще одно убийство. В общем, дела закрутились кровавые, и что делать, не знаю. Я сейчас просто участковый. Пытался говорить с полковником, но…
– Знаешь, – перебил его Сергей, – ваше с Рудаковым счастье, что вы нашли трупы Лапина и Горюнова. А то не миновать бы вам служебного расследования.
– Так мы вроде как на отдыхе были.
– Милиция на отдыхе не бывает. Майор почему на это пошел? Всегда осторожен в действиях был и вдруг осмелился на авантюру чистой воды. Что касается Тополева, то он прирожденный охотник и храбрый человек. Однажды спас двух стариков и их внука из огня. Никто не полез, а он в дом горящий вошел и вытащил всех. Он не убивал. Точнее, есть за ним трупы, но не доказаны. Таежные разборки. А вот почему он вас на след навел, до сих пор никто не поймет.
– А почему он в горящий дом полез, поняли? – спросил Сысоев.
– Да разговоров много было, но так и не въехали.
– Вот поэтому он нам и помог. Мол, отморозки сейчас балом правят, пора кончать с этим. А про Тольку никто плохого слова сказать не может. В общем, наверное, зря я к тебе приехал.
– Найди Тополева и привези ко мне. Понял?
– Ты ему срок впаяешь, – усмехнулся Сысоев, – вроде как спрячешь от…
– Его показаний нет, – перебил следователь. – И многое мы сейчас не можем сделать. Например, насчет убийства Вадима. Если Тополев даст показания, что он видел, как тот завернул машину с Лапиным назад и направил по дороге вдоль болота, будет понятно, что его убрали как участника убийства Лапина с водителем. Тогда Пахан наверняка забудет о Тополеве, и я предъявлю ему обвинение. На таких, как Пахан, это действует, он начнет заметать следы, и мы возьмем его.
– Может, лучше взять Пахана на Тополеве? – помолчав, предложил Сысоев.
– Видишь ли, если Тополева уберут, то запросто спишут это дело на убийство в тайге. Таких немало, ты это прекрасно знаешь. В год находят один-два трупа. А скольких не находят?… К тому же Тополев постоянно в тайге, и мы даже знать не будем, жив он или нет. Если он даст показания, то должен остаться в городе. И тогда будет в относительной безопасности. У нас еще не принят закон о защите свидетелей. Впрочем, даже если бы он и был, то под него Тополев не попадает. Тот, против кого он свидетельствует, убит.
