Он излил этот поток слов на герцога, который по-прежнему молча взирал на брата. Не дождавшись ответа, лорд Джулиус продолжил свою атаку:
— Давай не будем играть с тобой в игры, Рэндольф! Эта женщина — моя! А так как у тебя полно подобных птичек, распевающих любовные песни, то она тебе ни к чему. Уверен, что она спрятана где-то в этом «мавзолее».
Герцог с трудом находил более-менее благопристойные слова, с которыми он мог обратиться к брату. Это давалось ему ценой больших усилий.
— Я ожидал твоего визита, Джулиус. Но думал, что ты явился лишь для того, чтобы поздравить меня.
— С чем?
Герцог довольно долго изучающе рассматривал брата, словно ему попалось на глаза омерзительное, но редко встречающееся в природе насекомое.
— Ты что, не видел сегодняшний номер «Газетт»?
— Нет, — последовал ответ брата. — Так получилось, что меня не было в Лондоне. Что же такого важного я упустил?
— Ты упустил, — нарочито спокойно произнес герцог, — одно маленькое объявление на первой странице. Оно касается моей помолвки.
На несколько мгновений воцарилась полная тишина. Затем лорд Джулиус тоном, которому сам удивился, переспросил:
— Как ты сказал? Объявление о твоей помолвке?
— Да. Оно было напечатано в «Газетт». Я был уверен, что какая-нибудь добрая душа уже информировала тебя об этом.
— Так вот почему некоторые знакомые как-то странно сегодня поглядывали на меня, — в растерянности едва слышно пробормотал себе под нос лорд Джулиус.
И тут же, немного придя в себя, он заявил, как бы не поверив в то, что только что услышал:
— Это не может быть правдой. Ты же всегда говорил, что никогда не женишься.
— Я поменял свои взгляды.
— Как ты мог?! Я твой наследник! Ты абсолютно ясно говорил во всеуслышание, причем не только мне, но и всем окружающим, что намерен оставаться холостяком.
— Становясь старше, мы начинаем исправлять прошлые ошибки, — почти весело произнес герцог.
— Ты не мог этого сделать!
Лорд Джулиус, сам того не сознавая, перешел на крик:
— Господи! Он, видите ли, поменял свои взгляды! А что мне прикажешь делать? Ведь я твой первоочередной наследник.
— Ты лишь один из моих родственников, причем тот, который мне абсолютно не по нраву, который мне осточертел и почти вынудил меня искать себе супругу. В конце концов я сделал то, что все давно ожидали от меня. Все абсолютно — могу тебя заверить, — включая и бабушку, вполне счастливы!
— Еще бы им не радоваться, — взвился лорд Джулиус. — Они всегда ненавидели меня. Их вполне устраивало такое положение, когда тебе принадлежит все, а у меня ни гроша за душой!
— Не думаю, что это справедливое заявление с твоей стороны, — возразил герцог. — За последние пять лет я погашал твои долги чуть ли не дюжину раз. И к тому же ты получаешь вполне приличное содержание.
— У нас с тобой разное понимание смысла слова «приличное», — злобно усмехнувшись, сказал лорд Джулиус. — Кто же эта чертова девица, которую ты вознамерился сделать своей супругой?
Все, что произносилось лордом Джулиусом, напоминало не человеческую речь, а скорее змеиное шипение.
— Она внучка генерал-майора Александра Массинджера, — не обращая внимания на оскорбительный тон Джулиуса, сказал герцог. — О нем ты, должно быть, слышал. В остальном же… она новичок в Лондоне.
Но лорда Джулиуса в его состоянии не интересовали пояснения герцога. Он, не слушая брата, прошел к окну и уставился невидящими глазами на цветущие деревья, украшавшие сад.
— Почему ты так поступил со мной? — простонал он. — Зачем тебе взбрело вдруг в голову поменять свой образ жизни и свои намерения, когда все твердо уверились, что ты передашь титул мне…
— Разумеется, для тебя это большое разочарование, но мне кажется, что каждый мужчина рано или поздно возымеет желание, чтобы у него родился сын, который станет как бы продолжением его самого в этом бренном мире.
— Ах, вот о чем ты мечтаешь! Ха-ха! С чего это ты вдруг ударился в философию?
Но тут же лорд Джулиус сменил иронический тон на гневный.
— Я этого не допущу! Ты меня слышишь? Я не позволю тебе сделать это! Ты не отберешь у меня титул, который был мне обещан!
Его громкий голос пробудил эхо, которое заметалось по огромной комнате, издевательски повторяя каждое слово, произнесенное Джулиусом.
С гримасой отвращения на лице герцог все-таки попытался урезонить брата:
— Возьми себя в руки, Джулиус! Тебя могут услышать слуги!
— Пусть слушают! Меня это мало заботит.
Волны гнева накатывались на Джулиуса, в душе его разразился настоящий шторм.
— Я уверен, что они все хохочут — веселятся при мысли о том, как ловко обстряпал ты это дельце, лишив меня наследства и выбросив в сточную канаву, где, по твоему мнению, мне самое место.
Герцог вздохнул.
— Что действительно достойно осмеяния, так это твои лживые обвинения, Джулиус. И ты сам это понимаешь. Не хочешь ли ты узнать точно, сколько твоих счетов я оплатил за последнее время?
— Меня не интересуют счета! — чуть не взвизгнул лорд Джулиус. — Я хочу быть герцогом Освестри, и, клянусь богом, я им стану! Пусть даже для этого придется тебя прикончить! Меня ничто не остановит!
Герцог не выдержал и вскочил со стула.
— Лучше уходи, Джулиус! И прекрати строить из себя дурака! — приказал он сурово. — Если ты и дальше будешь ронять подобные словечки, то люди подумают, что ты спятил. Да и я сам уже начинаю думать, что это действительно так.
— А ты бы этому очень обрадовался, не так ли, дорогой мой братец? — прошипел лорд Джулиус с ядовитой ухмылкой. — Как здорово было бы упрятать меня в Бедлам и тем избавиться от докучливого родственника! Но я могу тебе с твердостью обещать, что ты проклянешь тот день, когда решил сыграть со мной подлый трюк и лишить меня законных прав!
Он продолжал выкрикивать уже что-то совсем невнятное. Герцог, не слушая его, пересек комнату и подошел к столику с напитками.
— Не хочешь ли что-нибудь выпить, Джулиус? По-моему, наша дискуссия зашла в тупик и продолжать ее не имеет смысла.
Он наполнил бокал шампанским и понес его через комнату к брату, который снова отвернулся к окну. Если бы герцог видел сейчас выражение лица Джулиуса, то, наверное, сравнил бы его с ликом горгоны, которыми изобиловали фасады средневековых соборов.
Рэндольф протянул брату бокал, но лорд Джулиус, резко развернувшись, выбил его из рук герцога. Бокал упал и разбился, а по ковру стало расползаться темное пятно от пролитого шампанского.
— Иди ты к дьяволу! — сказал он. — Я надеюсь, что ты и твоя новоявленная невеста в скором времени окажетесь в аду, где вам самое место.
