— Тогда ты почти убедил меня.
— Почти?
— Сегодня ты пролил на рубашку каплю подливки. Мужчина-эскорт не может быть таким неуклюжим.
Льюис потянул себя за рубашку, выискивая пятно от соуса.
Брайони чуть не задохнулась от радости.
— Ха! Попался! Ты не пролил ни капли подливки.
— Touché! Я это заслужил. Приятно видеть твою улыбку. Ты вела себя необычайно тихо сегодня вечером.
— Прости. Наверное, устала. Я буду готовиться ко сну.
— Ты уверена, что не против, если мы будем спать на одной кровати?
— Да, все в порядке. Ты ведь не возражаешь, правда?
— Да нет, что ты. Главное, чтобы ты не храпела, иначе я попрошу тебя уйти и присоединиться к Бигги Смоллсу.
ГЛАВА 19
Воскресенье, 23 июля — ночь
Брайони сняла макияж и уставилась на свое отражение в зеркале. После эйфории прошедшего дня она чувствовала себя подавленной, ее разум был затуманен вином. Она надеялась, что хороший ночной сон поможет ей восстановиться. Брайони была разочарована тем, что Аннека Райс не будет вести шоу…
* * *
— Я полечу на вертолете, как Аннека, когда вырасту, — говорит Брайони. Она уютно устроилась рядом с сестрой. Они смотрят «Охоту за сокровищами», и Ханна почти не разговаривает. Брайони знает, что Ханна мечтает оказаться в этом вертолете и лететь над городами, а потом выпрыгнуть и бежать через сады и поля к следующей подсказке. Ханна немного похожа на красавицу Аннеку. У нее большие глаза и длинные золотистые волосы. Брайони ерзает на стуле. Может быть, однажды Ханна выступит на телевидении и затмит остальных девушек.
На самом деле Ханне не стоит смотреть телевизор. Ей нужно делать домашнее задание. Брайони хочет помочь своей сестре, но задания слишком трудны для нее; кроме того, у Брайони есть свои проблемы. Сегодня ее снова отправили домой из школы раньше. Она была на уроке мисс Лоуренс, когда заканчивала рисунок с изображением зяблика для проекта. Ей потребовалась целая вечность, чтобы изобразить птицу и прорисовать каждую деталь. Каждое утро она наблюдала за зябликами в своем саду и знала, что верно запечатлела клюв, цвета и все мельчайшие детали. Она радовалась своим стараниям и не обращала внимания на других ребят в классе. Они начали хихикать за ее спиной, когда ее плечо внезапно дернулось в сторону, потянув за собой и голову. Она любила зябликов за их веселые песни. Хотела бы она быть птицей и парить в небе, свободной от ограничений непокорного тела.
Рисунок был почти закончен. Мисс Лоуренс взглянула на него и была поражена точностью изображения. Брайони определенно получит Золотую Звезду, и родители будут гордиться своей дочерью. В последнее время она редко ходила в школу. Врач рассказал родителям, что ее болезнь произошла от «хореи», греческого слова, означающего «танец». Доктор также заверил, что со временем все наладится, но Брайони не знала, когда именно. Она ненавидела это заболевание. Никогда не знала, когда это случится в следующий раз — когда она вздрогнет или дернет плечом, когда внезапно моргнет или лицо скривится в гримасе. Чем больше она волновалась по этому поводу, тем хуже становилось. А дети хихикали и подталкивали друг друга локтями, хотя им было сказано не смеяться.
Брайони опустила кисть в стакан с водой. Ей нужно было нанести немного черной краски на голову зяблика. Внезапно ее рука дернулась и прежде, чем она успела вскрикнуть, стакан с водой опрокинулся и намочил прекрасного зяблика.
Брайони больше не хотела об этом думать. Она проплакала весь день. Учительница отправила ее к школьной медсестре, которая позвонила маме, чтобы та приехала и забрала ее. Ее мать не проявила должного сочувствия.
— Это всего лишь рисунок. Ты можешь нарисовать другой, — сердито говорит она Брайони. — Ты суетишься из-за пустяков, — заявляет мать и оставляет Брайони в комнате, где та рыдала и дулась, пока Ханна не вернулась из школы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ханна вошла в спальню, села рядом с ней на кровать и погладила ее по голове.
— Все в порядке, сестренка. Мы вместе нарисуем картину. Ты и я. Это будет самая лучшая картина в мире.
Брайони любит Ханну. Она понимает, как ужасно быть ребенком, которого дразнят. Она никогда не смеется, когда лицо Брайони внезапно искажается гримасой или глаза начинают нервно подергиваться.
Теперь она рядом с Ханной на диване, и обе поглощены просмотром шоу «Охота за сокровищами». Ханна ловит на себе взгляд сестры.
— Ты в порядке, сестренка?
Брайони с энтузиазмом кивает.
— Я тоже думала, как бы тебе это сделать.
Ханна смеется теплым, счастливым смехом и нежно обнимает сестру.
— Почему нет? А может быть, ты станешь пилотом вертолета, и мы вместе найдем сокровища.
Сердце Брайони переполняется гордостью. Как же она любит Ханну.
Постепенно она выныривает из своего сна. Видение исчезает.
Внезапная волна печали захлестывает ее, когда совесть прерывает воспоминания. Ханна никогда не сможет отправиться с ней на поиски сокровищ. Ханна ушла.
Холод проникает в ее тело и знакомое подергивающееся ощущение начинается на ее лице, а затем распространяется на плечи. Она вскрикивает в тревоге.
* * *
— Брайони, ты в порядке? — спросил Льюис, наклоняясь к ней и нежно поглаживая ее руку.
Брайони шмыгнула носом. Она снова плакала во сне. Ее сердце тяжело билось в груди. Сбитая с толку и дезориентированная, она попыталась сообразить, где находится, и всхлипывая, села.
— Эй, иди сюда, — прошептал Льюис. Он притянул ее в свои теплые объятия и прижал к себе, убирая волосы с ее влажного лица, как это делала Ханна много лет назад. Этот нежный жест заставил ее зарыдать еще сильнее, и она позволила слезам течь, не в силах остановить их.
Льюис прижимал ее к себе, пока она не взяла себя в руки.
— Мне очень жаль, — сказала она между вдохом и выдохом.
— Не извиняйся. Должно быть, это был какой-то жуткий кошмар.
— На самом деле это был не кошмар. Это было воспоминание — одновременно и горькое, и радостное воспоминание.
— Я принесу тебе воды и салфетку, — предложил он.
Ей сразу же стало не хватать его. Она хотела, чтобы он вернулся и снова обнял ее.
— Вот, — сказал он и снова забрался под одеяло.
Она поблагодарила его, высморкалась, забрала стакан с водой и откинулась на подушку.
— Мне приснилась Ханна. Сон был таким ярким. Я чувствовала запах яблочного шампуня, которым она пользовалась, и тепло ее руки, обнимавшей меня, когда мы смотрели телевизор.
— Продолжай, — прошептал Льюис.
— Я вернулась в прошлое, во времена, когда все рухнуло. Со мной была моя сестра. Как бы мне хотелось изменить то, что произошло вскоре после этого.
— Ты думаешь, она может быть мертва? — спросил он тихо, держа ее за руку.
— По правде говоря, я не знаю. Я никогда не переставала верить, что она жива. Даже после того, как полиция не смогла найти ничего, что указывало бы на это. В глубине души я чувствую, что она жива. Я всем сердцем желаю найти ее. Мне необходимо отыскать ее.
— Ты обращалась к детективу?
— Да, и я пытался разместить объявления в газетах с просьбой связаться со мной. Это была практически моя последняя надежда.
— Расскажи мне об этом. Почему ты возлагаешь такие большие надежды на то, что с помощью этого шоу сможешь найти ее? Аннека Райс? Все это?
— Это долгая история.
Льюис включил маленькую ночную лампу и открыл ящик рядом с кроватью.
— В таком случае, может быть, ты захочешь угоститься одним из моих секретных запасов шоколадного печенья?
Она улыбнулась слабой улыбкой, вдохнула и начала:
— Ханна обожала шоу, и в восьмидесятые мы часто смотрели самые разные шоу, но ее любимой программой была «Охота за сокровищами».
