Отобрать сына. А что она хотела? Его своей грязью измарать? Я не позволю.
Развод вытягивал все жилы. Трудный, болезненный. С привлечением адвокатов, с истериками жены и постоянными вопросами сына: “Где мама?”.
В общем, на тот момент я совсем не думал о каких бы то ни было отношениях.
Но случилась Алина. Однажды столкнулся с ней в лифте. Выскочила из дверей с рожком мороженого в руках и врезалась прямо в меня, загваздала липкой массой лацкан пиджака, галстук и рубашку.
От воспоминаний на лице вырисовалась улыбка. Такая она была милая, непосредственная. Суетилась из-за заляпанного пиджака, охала, извинялась, словно устроила катастрофу вселенского масштаба, а не просто испортила костюм, который можно запросто отчистить…
Тогда она была единственным светлым пятнышком в моей замаранной, полной разочарования жизни.
Я любовался ее лучистыми глазами и мягкой, женственной красотой. Таких, как она, нельзя обижать. Их надо нежить, холить, лелеять и дарить любовь. Заботиться.
А я этого ничего дать не мог. Выхолощен был, пуст, душевно травмирован, не готов был впрягаться в ухаживания, флирт даже не интересовал. Ничего.
Я был не тем, кто нужен Алине, она не производила впечатления девушки, с которой можно просто позабавиться. Скорее, была той, кто может стать спутницей жизни.
Но разве я мог предложить ей брак? Да просто серьезные отношения?
На тот момент ничего подобного я не планировал.
И если бы не корпоратив, на котором я не смог удержаться от искушения, Алина так бы и осталась просто девушкой, запачкавшей меня мороженым.
Но нет, она стала чем-то большим. Наваждением. Понимание, что отдала мне свою девственность в ту ночь, ошарашило. Я не заслуживал ничего подобного.
Я просто сорвался и решил в отместку жене переспать с кем-то.
А почему бы не с Алиной, которая привлекала по-женски? Почему нет?
Я же не мог знать, что стану у неё первым, да и она ничего мне не сказала, она желала этой близости не меньше, чем я.
Она стала просто бальзамом для израненной души, пластырем, которым прикрывают кровоточащую рану. Временно, чтобы всего лишь остановить кровь.
Но мне требовалось нормальное лечение, а Алина была достойна большего. Мужчины, который полюбит ее по-настоящему, отдаст ей свое сердце полноценно.
Но не я. Я не мог быть этим мужчиной. А в ее глазах четко виделась надежда на то, что я стану единственным. В силу своей зрелости и опыта я легко считал эту юную, неопытную и беззащитную девушку.
Она могла меня полюбить после одной ночи. Кто знает, может, и придумала себе эту любовь, раз отдала мне свою девственность.
Но мне ничего от нее было не нужно, а ей стоило держаться от меня подальше.
Мы совершили ошибку. И я перешагнул ее и пошел дальше. Сделал выбор за нас. Единственно верный и лучший для нее.
Да, обидел. Показал наутро в офисе, что не помню ее. Алина явно подумала, что была лишь мимолетным развлечением, пусть так. Да, ей было больно, я знаю. Но стало бы больнее, впусти я ее в свою раскуроченную и полную бардака жизнь.
Я закрылся тогда непроницаемым щитом, ото всех, Алина была ни при чем. Возможно, она стала чем-то вроде сопутствующего ущерба.
Рубят лес – щепки летят.
И я даже сумел забыть о нашей ночи, справился с наваждением по имени Алина. А судьба снова нас столкнула. Я в самом деле в первые встречи не узнал её. Она повзрослела, изменилась в фигуре после родов, хотя по мне – стала ещё соблазнительнее. Бедра округлились, грудь стала явно больше. Алина изменила причёску, сняла очки и заменила их на линзы. А имя… Я, если честно, не очень-то и помнил. Меня просто влекло к ней, и всё. Химия так шарашила по мне, что я взял то, что брать мне было нельзя. Но случилось то, что случилось, и вот спустя несколько лет мы снова встретились.
И что теперь? Меня к ней влечет, несомненно. Я живой мужчина, хоть и очень занятой и порой забываю поесть, поспать и вообще вспомнить, что у организма есть свои потребности.
Но я выбрал определенный курс: вывести компанию на новые мощности, дать сыну достойное воспитание, жениться на подходящей девушке.
Натали мне подходила. После первого брака я исключил понятие “любовь” из уравнения и выбирал себе жену по другим критериям.
И вот появляется Алина – с ее непосредственностью, чистотой, очарованием, но и твердостью, смелостью сказать что-то резкое, но правильное. Появляется она и становится угрозой тщательно выстроенным на будущее планам.
Я считал, что Натали идеально мне подходит, и хотел сделать ей предложение. Но отчего-то заветная коробочка с кольцом так и осталась лежать в кармане. Я не позвал Натали замуж, более того, посмотрел на нее под другим углом.
И увиденное меня не обрадовало. Она вела себя неожиданно высокомерно, в отличие от простой Алины, которая даже с мамой нашла общий язык. А ведь мама после моего развода даже думать не хотела о какой-то женщине рядом со мной.
Примет ли она Натали после ее закидонов, очевидных всем? Я не знаю, зато я сам задумался, хочу ли быть с ней в принципе.
А может, дело не в характере Натали? Может, я слишком увлекся своей няней?
И что теперь? Как бороться с мыслями о ней, с этой тягой, с болезненным любопытством к ее жизни? Как избавиться от сжигающей нутро ревности?
Зачем я ее поцеловал? Черт возьми, вот это точно было лишнее. Но до чего сладкие у нее губы, их вкус до сих пор фантомным ощущением остается на моих губах.
Даже потрогать их хочется. Но я же не пацан какой незрелый с бушующими гормонами. Буду держаться от нее подальше, должен это сделать ради нас обоих.
Вот только насчет дочери выяснить надо. Она должна мне объяснить, почему спустя девять месяцев после нашей ночи у нее появилась Аня.
Хочу знать, кто отец ребёнка. И она мне ответит на этот вопрос.
Глава 24
АЛИНА.
Утром за поздним завтраком выяснилось, что мы всей компанией, кроме хозяев дома, отправляемся в центр поселка на праздничную ярмарку. Максим прыгал от восторга, и стоило большого труда одеть его к выходу. Поездка к бабушке и дедушке явно пошла ему на пользу. Мальчик раскрепостился, стал не таким зажатым и вообще светился от восторга, да и Баженова мне сейчас было не в чем упрекнуть.
Наш ночной разговор дал мне понять, почему он так много времени уделяет бизнесу. Быть
