— Что произошло с твоим отцом, Люк? Что он сделал с тобой?
Люк посмотрел в ее лицо:
— Ты, в самом деле, решила доконать меня, так?
— Я не отступлю, — твердо произнесла она.
Люк глубоко вздохнул и отвернулся, потом уставился на траву, растущую вдоль тропинки.
— Я спросил его, действительно ли прихожусь ему сыном, — тихо сказал Люк. — В ответ он ударил меня по лицу.
Луиза ахнула, закрыв свой рот ладонями. Она не могла поверить в услышанное.
Люк продолжал смотреть в сторону, слишком поглощенный неприятными воспоминаниями, поэтому вряд ли даже обратил внимание на реакцию Луизы.
— Он сказал, что я для него ничто, кроме неудобного недоразумения. И пригрозил, что, если я когда-нибудь кому-либо сообщу о родстве с ним, он оставит меня без средств к существованию.
— Люк, — прошептала она. — Разве можно так поступать с ребенком? Ведь ты был одинок, горевал по матери и находился в нескольких тысячах миль от дома…
Он пожал плечами, не в силах скрыть страдания.
— Отец изменился, когда постарел и понял, что больше детей у него никогда не будет. Но к тому времени мне уже не нужны были его деньги.
— Вот поэтому ты не хотел, чтобы кто-то знал о том, что он приходится тебе отцом. Ты делал это в отместку за то, что он не признавал тебя?
Люк повернулся, посмотрел на Луизу и кивнул, но его взгляд был отсутствующим.
— Я презирал его и презираю до сих пор. Но ничто из этого не касается наших с тобой отношений…
— Он причинил тебе боль, Люк, — тихо прервала его Луиза, положила ладонь на его плечо и почувствовала, как Люк вздрогнул. — Он заставил тебя считать себя ненужным. Неужели ты не понимаешь, что, замкнувшись в себе, ты позволил ему одержать над тобой верх? Ты убедил себя в том, что не можешь никого любить, потому что не заслуживаешь подобных чувств. Будучи ребенком, ты вынужден был считать именно так, но теперь ты можешь говорить о своих чувствах открыто. Я предлагаю тебе свою любовь. Почему ты не хочешь ее принять?
— Проклятье! — Люк наклонился вперед и закрыл лицо ладонями. — Я не могу принять твою любовь.
Он произнес эти слова очень тихо, но Луиза услышала. Она наклонилась к нему, погладила его.
— Почему ты не можешь ее принять?
— Потому что это будет несправедливо, — он провел руками по волосам и глубоко вздохнул. Люк посмотрел Луизе в глаза, его взгляд был резким и обеспокоенным. — Ты так романтична, Луиза. Ты считаешь, что твоей любви хватит на нас обоих, но это не так. Я стану отвратительным отцом, я всегда знал об этом. Я хотел лишь обеспечить этого ребенка, дать ему то, чего у меня никогда не было. Но я не смогу любить его, так же как буду не в состоянии ответить на твою любовь. Мне кажется, я не могу сблизиться ни с одним человеком. В тот день, когда отец ударил меня, в моей душе что-то умерло. И именно я, а не он заставил тогда все чувства в своей груди умолкнуть.
Пока Луиза слушала печальный голос Люка, видела мучение в его взгляде, она страдала не меньше его. Он столько лет учился ни в ком не нуждаться! Теперь же, когда ему предлагают любовь, он не знает, как поступить… Сглотнув слезы, Луиза обхватила его лицо ладонями и поцеловала в губы.
— Замолчи, Люк, — сказала она, отчего он нетерпеливо покачал головой. Луиза гладила его по щекам, чувствуя пальцами его жесткую щетину. — Ты не станешь отвратительным отцом. Ты будешь великолепным папой и отличным мужем. Когда ты переборешь в себе прежние эмоции, то сочтешь себя глупым, поскольку прежде отказывался от такого замечательного чувства, как любовь.
— Откуда тебе знать? — тихо спросил он.
Схватив его за руку, Луиза встала, заставляя его подняться со скамьи.
— Знаешь, что я вижу, глядя на тебя?
— Я вряд ли захочу это услышать, — криво усмехнулся Люк.
Луиза обняла его за талию и посмотрела в суровое и красивое лицо.
— Я вижу перед собой мужчину, который отказывается становиться хорошим отцом, но при этом пытается яростно защищать права своего ребенка. Этот мужчина готовит мне еду, заботится обо мне, беспокоится, хотя едва знает меня. Передо мной человек, который из ненавистного ему поместья создал уютный дом. Этот мужчина, прежде всего думает о моем удовольствии и только потом о своем. Он смешит меня даже тогда, когда я вывожу его из себя в споре. Но самое главное в том, что этот мужчина нуждается во мне так же, как я нуждаюсь в нем.
Луиза провела руками по его спине, притянула его к себе и уткнулась лицом в его грудь. Она почувствовала, как он обнял ее за плечи. Подняв глаза, Луиза увидела, что он неуверенно смотрит на нее. Она поняла, что сейчас любит его больше, чем прежде.
Люк коснулся ее щеки и погладил, когда Луиза прильнула к нему.
— Ты наверняка знаешь, что пугаешь меня до смерти, Луиза.
— Я знаю об этом, а также о том, что ты не привык к подобному. Но ты не можешь скрывать свои чувства до конца дней, — она слабо улыбнулась. — Тебе так долго хотелось обрести собственный дом. Нашему ребенку он тоже нужен. Мы сможем жить вместе в Хавенсмире, или Лондоне, или где-то еще. И вместе мы справимся со всеми трудностями, вместе мы окажемся сильнее.
— Ты уверена, что хочешь рискнуть? — удивленно спросил он. — Я предупреждаю тебя о том, что даже не знаю, с чего начать семейные отношения.
— Ты уже их начал, — сказала она, улыбнувшись. — Просто этого не заметил.
Держа ее лицо в своих ладонях, Люк наклонился и тихо произнес:
— Поступай, как знаешь, но я тебя предупреждаю, что никуда больше от себя не отпущу.
— Я тоже не отпущу тебя, — прошептала она в ответ, и ее сердце переполнилось радостью.
Люк припал к ее губам с той же страстностью и нежностью, которые поразили Луизу при их первой с ним встрече. Однако на этот раз Люк уже не стал держать между ними эмоциональную дистанцию. На этот раз Люк позволил себе уступить Луизе и почувствовал небывалый восторг.
И он осознал, что после долгих лет одиночества, наконец обрел семью.
ЭПИЛОГ
— Я ужасно тебе завидую. Как ты сумела так быстро восстановить форму? — проворчала Мэл, глядя поверх солнцезащитных очков на почти идеальную фигуру Луизы.
Луиза поставила на столик у бассейна бокал с лимонадом и улыбнулась подруге.
— Это все тайные средства богатых и знаменитых особ, милочка, — она коснулась пальцем кончика носа Мэл. — Мы не раскрываем своих секретов простым смертным, ты же знаешь.
— Хорошенькие дела, — усмехнулась Мэл. — Я смотрю, ты стала настоящей леди Бервик.
Луиза рассмеялась, глядя на кислое выражение лица Мэл. Обе знали, что фигура Луизы была совсем не такой, как год назад.
