Копчем ударил девочку по спине:
— Тише ты, Жабка! Получишь мышь!
Он взял из рук Бельчонка волосы, которые тот еще не успел стряхнуть, и, добавив к ним вырванные у Жабки, скрутил из них тонкий шнурок, а на конце сделал большую петлю.
— Дай-ка кусочек! — обратился он к Жучку, который в это время сдирал с пойманной мыши тонкую шкурку.
Не дожидаясь, пока Жучок сообразит, что надо Копчему, тот выхватил у него из рук добычу и оторвал лапку. Осмотрелся вокруг и залег около норки полевой мыши.
Все, затаив дыхание, наблюдали за ним. Ведь Копчем парень умный, и, кажется, он придумал новый способ охоты!
Копчем положил лапку мыши возле самой норки, а вход обвил петлей. Зажав конец шнурка в руке, он замер.
Не прошло и нескольких минут, как из норки высунулась мышка.
Копчем рванул шнурок и вскочил — на конце шнурка вертелся пойманный за голову зверек.
Дети вытаращили глаза от удивления.
Скоро со всех сторон неслись истошные вопли девчонок. Это мальчишки выдирали у них пряди волос.
Теперь охотились уже все мальчишки. Они распластались на земле возле мышиных нор.
Девочки издали понаблюдали за ними, а потом сами принялись плести шнурки из надерганных волос. Делать они это умели гораздо лучше мальчишек. Ведь почти все взрослые девчонки щеголихи и носят на бедрах сплетенные из тонких полос кожи шнурки, украшенные красивыми птичьими перьями, собранными в лесу. У некоторых такое украшение висит и вокруг шеи, и они им особенно гордятся.
Вскоре девочки охотились, ничуть не уступая в ловкости мальчишкам. А мышей все не убывало.
…Вестоницкое племя задержалось в этом благодатном краю на несколько дней. Люди устроились в уютной долине[5] и понемногу оправлялись от пережитого: набирались сил, отдыхали, отъедались.
Им очень не хватало хижин, шкур и оружия, особенно же они горевали о потере огня, без которого обходиться было очень трудно. Хорошо хоть, ночи были теплые, но ведь зима не за горами.
В период невзгод распри в племени на время прекратились. Все, не сговариваясь, признали опыт и осмотрительность Космача, мужество и жертвенность Сына Мамонта, преданность и силу Волчьего Когтя, и только зависть некоторых членов племени помешала выбрать кого-нибудь из них вождем племени. А вождь им был действительно нужен; это стало особенно ясно в эти тяжелые дни.
Криворог, Задира и Длинная нога уже не делали попыток захватить власть. Они поняли, что им это не удастся. Но все большое влияние приобретал в племени жадный Крепыш. Он постоянно ныл, переживая потерю богатств, оставленных в становище, и твердил, что племя должно добиться прежнего богатства. Крепыш был неплохим охотником, что правда, то правда, а когда он повел отряд и им удалось заманить в ловушку стадо кабанов. Крепыш был молча признан вождем.
Любому, кто пытался сказать или сделать что-либо против него, тотчас затыкали рот все те, кому надоели бесконечные распри и кто радовался, что в племени хоть на время установился порядок.
Единое мнение мужчин — это закон, обязательный для всех. Тот, кто не признает его, должен покинуть племя. А это все равно что осуждение на смерть, ибо один человек слишком слаб, он неизбежно погибнет.
Крепыш управлял племенем рассудительно и хорошо: в общем, был вполне подходящим вождем. Он следил, чтобы охотники не забывали охотиться, чтобы не ссорились по пустякам и добычу делили справедливо. Правда, при этом самые лучшие куски он всегда забирал себе.
Каждый день охотники уходили в лес и почти никогда не возвращались с пустыми руками. Несколько волчьих и лисьих шкур уже было приготовлено для детей. И хотя это были летние шкуры, в дождливые дни и они могли пригодиться.
Однажды охотники заметили табун лошадей и быстро настигли его.
Это была желанная добыча!
Но и такая, казалось бы, простая охота не обошлась без потерь. И долго еще этот день с горечью вспоминали в племени.
Едва охотники разбились на группы и приготовились к нападению, как из тростника выбежал вспугнутый ими носорог. Огромное мохнатое чудовище с двумя острыми рогами на носу подняло голову и, увидев людей, вылетело из болота, далеко разбрызгивая грязь.
Предупреждая друг друга криками об опасности, охотники собрались все вместе, чтобы отразить нападение.
Однако носорог тоже не терял времени. Наклонив голову к земле и угрожающе неся впереди себя огромный острый рог, он промчался со скоростью, неожиданной для такого громоздкого животного, и вспорол живот одному из охотников. Несчастный закричал и рухнул на землю, обливаясь кровью. А носорог уже выбрал себе другую жертву. Охотник увернулся от страшного рога, но разъяренное животное сбило его с ног и растоптало бы, если бы не Волчий Коготь, который в этот момент всадил копье в спину носорога.
Рана еще больше разъярила зверя. Он метался из стороны в сторону, гнался за каждым оказавшимся рядом человеком. Охотники сломя голову спасались от свирепого чудовища. Их оружие не могло одолеть толстокожего великана. Сын Мамонта, Волчий Коготь, Сова и Заяц ловко уклонялись от взбешенного животного, но даже эти смельчаки дальше не могли подвергать свою жизнь опасности и вынуждены были бежать.
Наконец носорог замер перед кустарником, в котором скрывалось двое мужчин. Он моргал маленькими глазками и злобно фыркал. Незаметно подкравшиеся сзади охотники по сигналу разом всадили свои копья в тело животного. Одно копье его только оцарапало, второе вошло в бок, а третье — в брюхо.
Однако носорог с удивительным проворством повернулся и бросился на смельчаков. Хромой Пайда не успел отскочить, и в следующее мгновение носорог подмял его под себя. Сын Мамонта, лишившись копья — оно застряло в теле носорога, — бросился наутек, но, завидев несчастного Пайду, обливавшегося кровью, остановился. Схватив большой камень. Сын Мамонта бросил его в животное и угодил ему в голову. Еще двое охотников, пришедшие на помощь, попытались отвлечь носорога от лежащего на земле Пайды. Подбежал и старый Космач с остальными охотниками. Они кольцом окружили носорога, но одолеть его своим слабым оружием были не в состоянии. Раны только сильнее разъярили животное. Еще несколько охотников получили серьезные увечья. Крепыша он загнал в колючий кустарник, а отважный Сын Мамонта разбил себе голову, налетев на дерево.
Схватка была явно не в пользу людей. И Крепыш, придя в себя, подал сигнал к отступлению. Двое охотников подняли потерявшего сознание Пайду. С ними двинулись в путь и другие раненые. К счастью, они могли передвигаться сами. Оставшиеся еще некоторое время отвлекали раненого носорога, уводя его в сторону. Они скрылись раньше, чем опомнившееся животное снова ринулось в бой.
Носорога, потерявшего из виду своих врагов, охватило бешенство. Злобно принялся он топтать кустарник, рогом взрывая землю, разбрасывая комья земли. Потом он плюхнулся в воду и долго еще чавкал, охлаждая раны.
Охотники отводили и относили обессилевших раненых в безопасное место. Возвращение их было печальным. Они столько надежд возлагали на эту охоту. Женщины встретили их криками ужаса. Увидев бедного Пайду, они жалобно запричитали. Когда же хмурые охотники сообщили, что молодой Клух уже никогда не вернется к ним, одна из женщин без чувств опустилась на землю.
Неудача за неудачей сваливались на вестоницкое племя!
На другой день отыскали труп несчастного Клуха и похоронили его недалеко от места гибели, между горой и излучиной Свитавы. Похоронили вместе с ожерельем: несколько сотен ракушек и костяных колечек, нанизанных на тонкий ремешок[6].
Прежде чем могила была засыпана, заплаканная подруга Клуха положила рядом с телом погибшего куклу, когда-то вырезанную им из кости мамонта. Женщина постоянно носила эту куклу-амулет в мешочке на поясе и никогда с ней не расставалась. Она верила, что с помощью этого амулета у нее когда-нибудь родится веселый мальчишка. Теперь, плача, опустила она в могилу амулет, навсегда прощаясь со своими надеждами.
Раненые охотники выздоровели удивительно быстро. Их раны зажили, оставив на теле смельчаков только большие шрамы.
Скоро охотники поняли, что оставаться в этих краях не имело смысла. Охота все чаще была неудачной. Коней уже больше не встречали, а оленей охотники вообще ни разу не видели. И было решено пробираться дальше, по берегу, против течения реки, в холмистые, поросшие лесом края.
Люди снялись с места и пустились в путь вдоль берега реки. Какая это была река, им было все равно. Любая должна привести к горе, это они знали, а на горе, в лесу можно укрыться от надоедливых комаров.
Путь был нелегким. Река шумным потоком бежала среди скалистых берегов, и людям не раз приходилось обходить крутые известняковые склоны.
