Вечером следующего дня ранней электричкой приезжает явно недовольная Дзюнко. Садимся за кухонный стол и штудируем кулинарные книги.
«Надо приготовить западную еду», – заявляет она.
«Конечно, – с радостью соглашаюсь я. – Наверняка западные рецепты не такие сложные и более доступные».
Дзюнко улыбается, и я понимаю, как хитро она меня обманула: «западная» кухня – это значит, главные блюда придется готовить мне. Скачиваю из Интернета рецепты, прикидываю, найдутся ли нужные продукты в местном супермаркете, и надеюсь, что все будет хорошо.
В магазине не оказывается сметаны. Ну ничего, возьмем обычные сливки и немного лимонного сока. Не сезон для свежих грибов? Сойдут и сушеные, надо только подольше их вымачивать. Гэндзи пьет пиво, а мы натыкаемся друг на друга на крошечной кухне. Чтобы выглядеть более компетентно, я то и дело достаю из холодильника продукты наугад, а потом кладу их обратно.
Сливочный соус вышел слишком густым, а курица жесткая и похожа на кожаную подметку. Дзюнко ковыряет в тарелке, а когда приходит время убирать со стола, наотрез отказывается помогать. Я мою посуду и ковыляю вниз по лестнице. Юкико наверняка получит полный отчет от дочери и мужа. Я неудачница и снова доказала это.
ГЛАВА 9
В почтовом ящике сообщение. Перечитываю его трижды и бегу вверх по лестнице.
«Моя мама приедет в гости», – выпаливаю я.
Гэндзи искренне рад. Я просто счастлива. Мама приедет на 18 дней. Мы поднимемся высоко в горы и спустимся к внутреннему морю, будем долго гулять вдоль пустынных пляжей и проноситься мимо урбанистических пейзажей на грохочущем сверхскоростном экспрессе… Наконец-то окупятся долгие часы, потраченные на изучение японского. Но самое главное – у меня появится друг.
«Ты должна показать ей Киото, – говорит Гэндзи. – Я знаю несколько хороших отелей. Юкико закажет номер, когда вернется домой».
Я резко возвращаюсь на землю. По меркам Гэндзи, хороший отель – это 1000 долларов за ночь.
«Мы поедем куда глаза глядят, – спешу ответить я. – Мама любит путешествовать без предварительного плана».
«Вы должны лететь самолетом, – неумолимо упирает Гэндзи. – Так быстрее».
«Увы, – вру я, – мы уже купили билеты, придется ехать на электричке».
«Все равно купите билет на самолет, чтобы был выбор».
У мамы от японских цен глаза на лоб полезут и без 800-долларовых билетов на самолет, купленных «на всякий случай»!
«И вы обязательно должны поехать в Осаку. Там очень хорошие рестораны».
«Мама хочет увидеть гончарные деревни», – пытаюсь я увести разговор от шумных городов и дорогущих ресторанов.
Гэндзи задумывается. «Знаменитый фарфор делают в провинции Садума».
У черта на куличках. Я-то думала поехать в Тамбу на электричке.
«Из Киото в Кюсю есть прямой рейс». Кажется, Гэндзи уже мысленно спланировал весь наш маршрут.
«Я поговорю с мамой и спрошу, куда она захочет поехать», – твердо отрезаю я.
Гэндзи кивает, но я знаю – он меня не слышит.
К полуночи эйфория прошла, и я начинаю понимать, в какое ужасное положение меня ставит мамин приезд. Я всегда и во всем слушалась Гэндзи, даже когда он выражал просьбу всего лишь намеком. Он недовольно посмотрел на шоколадку, которую я жевала после дзюдо, и я вообще перестала есть сладости. Выразил презрение быстро действующим западным пилюлям, и я перешла на традиционную медицину. Но не могу же я попросить маму выбросить на ветер 10000 долларов, потому что Гэндзи пришло в голову посоветовать нам хороший отель. Впервые мне придется ответить «нет» папе-сан.
Дзинсэй Аннай – ежедневная колонка советов в местной газете, японский аналог ответов психолога на письма читателей. Каждое утро я скачиваю ее из Интернета и перевожу за завтраком, якобы чтобы попрактиковаться в японском, но на самом деле, чтобы напомнить себе, что у других людей тоже бывают личные проблемы. Проблемы там встречаются разные: от докучливых соседей до мужей-алкоголиков, пропивающих всю зарплату. Консультанты (их несколько) – очень суровые ребята – редко принимают сторону автора письма. Самый распространенный ответ: «Вы эгоистка и думаете только о себе». Нередко авторов даже пристьгживают: «Понаблюдайте за собой, подумайте, что вы делаете неправильно». В противовес аналогичным советам в американских газетах, где человеку пытаются всячески внушить, что он не виноват в происходящем, японцы считают, что лучше всего признать, что во всем виноваты вы сами и вам от этого очень стыдно.
«Уважаемый консультант» – так начинается первое письмо, в котором женщина жалуется на взрослого сына, который до сих пор живет в ее доме и постоянно влезает в огромные долги. «Должна ли я их оплачивать?» – спрашивает мать. Ответ беспощаден: «Почему вы не привили сыну почтительное отношение к деньгам? Почему не нашли ему жену, которая следила бы за его финансами? Почему, закончив школу, он не поступил на работу?» Последним вопросом консультант нехотя признает, что мать не несет ответственности за долги взрослого сына, по крайней мере, юридически.
Второе письмо пишет 60-летняя женщина. Ее супруг 2 года назад вышел на пенсию, уселся перед телевизором и так с тех пор и не встает. Ей хочется путешествовать и общаться с людьми, но ему это абсолютно не интересно. Я уж приготовилась услышать, как бедную женщину сейчас отчитают, но консультант на удивление мягок: «Вы должны обсудить эту проблему с супругом и уговорами заставить его согласиться», – советует он. Хорошая мысль. Может, применить эту тактику к Гэндзи насчет маминого приезда? Сегодня как раз тренировка, ехать целый час
Когда я наконец встречаюсь с Гэндзи на станции Токио, моя речь уже тщательно отрепетирована. Да, я бесконечно восхищаюсь тем, как путешествуют японцы. Это очень умно – все планировать заблаговременно. Но все дело в том, что моя мама (я решила свалить вину на нее, так как ее здесь нет) часто передумывает в последний момент, и если мы забронируем места заранее, потом могут возникнуть сложности. Заканчиваю скороговоркой: «Я очень ценю ваши усилия, то, как вы пытаетесь все для нас организовать, но не хочу перечить маме… вот и не знаю, что делать…» Я оставляю фразу незаконченной, как делает Гэндзи, когда хочет отказать мне в просьбе.
«Что ж, – задумчиво произносит он, – если вы сделаете все, как мы скажем, то все будет в порядке».
Поезд приближается к станции. Тут я вдруг вспоминаю, куда мы едем, и в страхе вскидываю на плечо сумку с формой. Это знаменитая Академия дзюдо, известная своими свирепыми инструкторами, жесткими матами и выпускниками, которые регулярно побеждают на соревнованиях.
Когда мы наконец находим школу, оказывается, что тренировка уже началась. Мамы дружелюбно чирикают в коридоре, пока их дети колошматят друг друга в зале. Сэнсэй телосложением похож на пожарный кран, у него круглый лысый череп и пузо, как у снеговика. Он таскает с собой пластиковую бейсбольную биту и не ленится применить ее по назначению, когда кто-то из учеников не оправдывает его ожиданий.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
