— Ну и место… — прошептала она.
В противоположных концах зала высились две большие каменные лестницы, которые вели на верхние этажи. Задняя часть зала выходила на необъятный внутренний сад, и из-за кустов было слышно журчание воды в фонтанах. Среди них свободно разгуливали экзотические птицы с длинными разноцветными хвостами. Тириус подошел к одному из стражников.
— Мне нужно видеть Императора, — сказал он.
Гвардеец сделал вид, что не слышит. Он даже не шелохнулся.
— Он меня знает. Я раньше служил у него.
Никакой реакции.
Ишвен повернулся к своей жене. Какой-то сенатор широкими шагами двигался к внутреннему саду, стуча сандалиями как солдат на марше. Тириус схватил его за руку; тот воззрился на него с видом оскорбленной невинности.
— Что…
— Я Тириус Бархан.
Он медленно разжал пальцы.
Сенатор оглядел его с головы до ног и задумчиво потер подбородок.
— Несколько лет назад меня несправедливо осудили. Я служил в личной гвардии Полония, когда он еще не был Императором.
— Тириус Бархан, — как во сне повторил сенатор. — Да… и вы…
— Я вернулся. Мне нужно поговорить с его величеством.
— Мне кажется, что… Подождите, пожалуйста, здесь.
Сенатор собирался уйти, но ишвен снова задержал его.
— Постойте. Что вы собираетесь сделать?
— Я, собственно… я собираюсь предупредить Императора о вашем приходе. Разве вы не этого хотите?
— Я пойду с вами.
— Боюсь, это невозможно.
Тириус глубоко вздохнул и знаком велел Лании приблизиться. Сенатор видел, как она подходит к ишвену и обнимает его.
— Послушайте… — начал он, проводя рукой по своим редким седым волосам.
— Что-то не так, сенатор?
Ишвен медленно обернулся. Он знал того, кто только что подошел: высокий рост, грубые черты лица, длинный белый плащ, скрепленный изящной брошью. Советник. Советник Императора Недема Второго.
— Он сказал, что его зовут Тириус Бархан, — объяснил сенатор.
Губы сенатора тронула чуть заметная улыбка. Алкиад! Его звали Алкиад!
— Он иесть Тириус Бархан, — сказал он добродушно. — С возвращением, Тириус Бархан.
— Вы помните… — пробормотал ишвен.
— Ах, тут многие вас помнят.
— Меня обвинили в преступлении, которого я не совершал, — объяснил Тириус. — Его высочество об этом прекрасно знает.
— Его величество, — с презрением поправил сенатор.
— Конечно, он об этом знает, — ответил Алкиад. — Все об этом знают.
Ишвен огляделся вокруг с тревогой. Что-то в голосе этого человека ему не нравилось. Его жена, бледная от страха, прижималась к нему, пытаясь не замечать обращенного на нее взгляда сенатора. Она машинально поднесла руку к горлу.
— Я сейчас поговорю с его величеством, — объявил советник, указывая на одну из больших лестниц. — Подождите меня здесь. Или, если хотите, в саду.
— Дело в том, что…
— Вам нечего бояться, — отрезал Алкиад, удаляясь. — Времена изменились, друг мой. Мы все рады приветствовать вас в Дат-Лахане!
Он поднял руку, и Тириус кивнул. Он мысленно проклял себя за то, что оставил меч вместе с остальной поклажей. Потом он вспомнил, что на территории дворца все равно было запрещено носить оружие всем, кроме стражников.
Ишвен и его жена смотрели, как советник поднимается на один из верхних этажей. Сенатор некоторое время побыл с ними, после чего показал им, как пройти в сад. Они неуверенно направились туда. Тириус чувствовал себя беззащитной песчинкой во враждебном мире. На нем была найанская туника, и со своей спутанной бородой он, наверное, и вправду походил на дикаря.
Лания вовсю смотрела по сторонам. Они покинули мрачный Зал Славы и теперь прогуливались по аллеям сада. Повсюду экзотические деревья, пьянящие ароматы, стайки вспархивающих птиц. Полуденный зной плащом окутывал их.
— Мне страшно, — прошептала молодая женщина.
Тириус заключил ее в объятия и посмотрел ей в глаза.
— Я с тобой, — коротко ответил он.
Но ему пришлось бороться с собой, чтобы не увести ее за пределы дворца и не убежать вместе с ней прочь из этого места.
По аллеям сада разгуливали стражники в темных доспехах и с мечами на поясе. Ишвену казалось, что они следят за ним, что теперь весь мир знает, кто он. Ты виновен, Тириус Бархан! Человек, который совершил нечто такое, о чем даже страшно сказать. Человек, который убивал и, без сомнения, убьет еще не раз. Какая наглость — вернуться на место своего преступления!
Он поднял голову. С того места, где он стоял, не были видны ни покои императрицы, ни те, в которых жил он сам, состоя на службе у Полония. Но он не забыл. Пролеты арок над карликовыми деревьями. Башенки с золочеными куполами. Залитые солнцем террасы. Ее величество императрица Аларис. У него перед глазами стояло ее лицо, ее изящная фигура. Где-то она сейчас? Что стало с ней после смерти Недема?
— Любимая.
Он отвел Ланию в сторону и нашел для нее маленькую каменную скамеечку, притаившуюся между двумя большими деревьями. Перед ними над небольшим бассейном, заросшим кувшинками, кружилась пара стрекоз. Тириус обхватил руками лицо своей жены и подарил ей долгий, страстный поцелуй. На сад падала тень от одной из башен. С ее вершины за ними наблюдал какой-то человек.
Через некоторое время, которое показалось им вечностью, ибо они, измученные тревогой, уже собирались покинуть дворец (на самом же деле тень от башенки за это время уменьшилась всего на несколько пальцев), вооруженный стражник со шлемом под мышкой пришел сказать ишвену, что его ждут.
Скрестив руки, с неизменной улыбкой, советник Алкиад встретил их в Зале Побед в сопровождении солдата в доспехах.
— Хорошие новости, Тириус Бархан. Император лично примет вас.
Ишвен сглотнул. Лания посмотрела на него с надеждой.
— Но ваша спутница…
— Моя жена.
— Сожалею, — продолжил советник. — Но она не может вас сопровождать. Пока вы беседуете с Императором, с ней побудет лейтенант Талиус. Вас это не затруднит, лейтенант?
Солдат с эмблемой императорской гвардии подчеркнуто вытянулся в струнку.
— Ну а теперь, прошу вас следовать…
Тириус кивнул и крепко обнял жену.
— Удачи, — прошептала она ему на ухо. — Я люблю тебя.
— Я ненадолго, — ответил он.
Алкиад хлопнул его по плечу, и мужчины направились к одной из больших каменных лестниц.
Они прошли по длинной галерее над садом и вошли в дверь, охраняемую несколькими гвардейцами. Они пересекли широкую террасу и взошли на подвесной каменный мост, с которого был виден весь город. Вид был так прекрасен, что у Тириуса захватило дух. Он остановился. Советник обернулся к нему и снова улыбнулся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
