— На задании? Но одежда, прическа, таинственность — что все это значит?
— Я здесь нелегально.
Прямо глядя на Ивана своими большими карими глазами, Лена покачала головой.
— Не понимаю.
— Нелегально, — терпеливо пояснил Лобов, — под видом далийца.
В глазах Лены мелькнула тревога.
— Ничего страшного. — Иван успокаивающе погладил ее руку. — Перед тобой не Иван Лобов, а Ивви Лонк — полномочный представитель фирмы «Нун», которая поставляет в Даль-Гей земной нейтрид.
— Но… зачем все это?
— Можно, я это объясню потом?
— Можно. — Она мгновение колебалась и наконец спросила: А тебе не опасно здесь находиться?
— Нет. Сюда, в конец зала, и носа никто не покажет — я на целый час откупил линии связи этих четырех кабин. Деньги в этом мире — все, а фирма «Нун» достаточно богата.
Лена только покачала головой. Иван, так хорошо знакомый ей Иван, представал перед ней в совершенно новом облике, и это касалось не только его внешнего вида. Лобов, поймав ее взгляд, шутливым жестом, который совсем не соответствовал его теперешнему облику и далийской одежде, почесал затылок.
— Попадет мне от Всеволода, — сказал он без всяких признаков раскаяния. — Он ведь категорически запретил мне видеться с тобой.
— Почему?
— В целях конспирации, — Иван придал своему лицу нарочито серьезное выражение. — Но как только я узнал, что наша медицинская делегация на Стигме… В общем, — он улыбнулся, вся эта конспирация полетела к черту! Я еле дождался, пока ты выйдешь из кабины.
— А я никак не могла выяснить, где ты. И волновалась.
— А я был рядом. И видел твое лицо через стекло.
— А я ничего не знала!
Наверное, их взгляды выражали гораздо больше, чем слова, потому что Лена чуть порозовела и отвела глаза. А когда снова украдкой взглянула на Ивана и взгляды их опять встретились, они, точно сговорившись, дружно рассмеялись.
— Я очень скучал по тебе, Лена.
— В карантине всегда скучают, — лукаво заметила она.
— Я уже пять дней как не в карантине!
— Да неужели? Пять дней!
— Целых пять дней, — сердито подтвердил Иван.
Их вернул к действительности четкий, хорошо поставленный голос диспетчера, объявлявшего очередной переговорный вызов.
— Да, — спохватился Лобов, — почему ты на Стигме? По моим сведениям, медицинская делегация должна была пробыть в Даль-Гее еще неделю.
— Должна, — подтвердила Лена. — Но мы были вынуждены уехать раньше.
— Почему?
— По существу, нас просто выгнали.
— Это как же? — опешил Лобов.
И Лена рассказала, что во время симпозиума три земных врача один за другим заболели тау-лихорадкой. Реакционная далийская пресса, и до этого не очень дружелюбно относившаяся к медицинской делегации землян — ее даже обругали как-то шайкой шпионов и диверсантов, — подняла страшный шум. На разные лады она твердила, что земляне являются разносчиками злокачественной тау-лихорадки. Официальные органы, как могли, пытались смягчить ситуацию, но обстановка тем не менее накалялась все больше и больше. Началось пикетирование гостиницы, в которой размещалась делегация, нахальными развязными молодчиками спортивного вида. Несколько раз их разгоняла полиция, но, судя по всему, они и не думали прекращать свои гнусные выходки.
— У нас сложилось впечатление, — продолжала рассказывать Лена, — что в Даль-Гее есть какие-то мощные, хорошо организованные силы, настроенные крайне враждебно по отношению к Земле. И что даже президент Даль-Гея бессилен обуздать их.
— Почему вы так решили?
— Руководитель нашей делегации был вынужден в конце концов обратиться лично к президенту. Тот принял его очень любезно, наговорил массу комплиментов, но дал понять, что власть его не безгранична. И напоследок посоветовал до окончания эпидемии лихорадки работу симпозиума временно прервать, потому что в такой ситуации ему трудно гарантировать нашу безопасность.
Лобов глубоко задумался, потом спросил:
— А как вообще обстановка в Даль-Гее?
— Ты о лихорадке-тау? Все спокойно, хотя есть единичные заболевания, обычные для этого города. Новый тау-штамм активен только по отношению к землянам.
— А это тебя не удивляет?
— Меня многое удивляет! — с прорвавшимся вдруг раздражением сказала Лена. — Есть в облике Даль-Гея нечто, наводящее на мысль о фашизме. По-моему, далийцы тщательно скрывают от нас некоторые стороны своей жизни.
— Женская интуиция? — с улыбкой спросил Иван.
— Не стоит над этим смеяться. Не так уж редко мы, женщины, интуитивно предчувствуем то, к чему вы, мужчины, со своей железной логикой приходите гораздо позже.
— Да я и не думал смеяться!
Лена задумалась.
— Более-менее определенно я могу говорить только о медицине.
— Давай о медицине.
Лена поправила волосы.
— Мне кажется, далийцы скрывают от нас подлинный уровень своих медицинских знаний. — Она взглянула на Ивана и уже увереннее продолжала: — В ходе обсуждения проблем субмолекулярной генетики я не могла отделаться от впечатления, что далийцы разбираются в ней лучше нас. Хотя для чего-то стараются играть роль прилежных учеников. Их взгляды, реплики, жесты — во всем какая-то фальшь. Не у всех, конечно, но у большинства. И снисходительность. Та самая, которую проявляют специалисты по отношению к дилетантам!
— Любопытно.
— Это нисколько не любопытно, — с досадой сказала Лена. В такой атмосфере тяжело дышится. Да и вообще это злой и жестокий город.
— За что ты их так строго?
Лена не ответила. Некоторое время она пристально смотрела на Лобова и вдруг спросила:
— А почему ты так интересуешься Даль-Геем?
— Разве это не естественно?
— Ты что-то скрываешь от меня.
Лобов вздохнул;
— Это большой секрет. Но какие у меня могут быть от тебя секреты? Я завтра отправляюсь в Даль-Гей нелегальным наблюдателем, а лучше сказать, разведчиком, под видом представителя фирмы «Нун».
Лена приложила руку к щеке.
— Я так и знала. А если тебя разоблачат?
— Я постараюсь, чтобы этого не случилось.
— Ну, а если?
— Этого не случится, — мягко повторил Лобов. — Ну, а если случится, разве вы не вытащите меня оттуда?
Лена не приняла шутки.
— Ненависть к землянам у далийских гангстеров — норма поведения. Кто ты по сравнению с ними? Большой, сильный, но наивный ребенок.
— Я прошел хорошую школу на «Торнадо».
Лена покачала головой.
— Даль-Гей — не открытый космос или неосвоенная планета, где ты чувствуешь себя как дома. Это город со своеобразными привычками, которые складывались веками. Город путаный, развратный и жестокий. Это место не для тебя, Иван.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
