львов, вожак в стае волков, главный сайгак, самый длиннорогий и сильный олень. Может изо дня в день неспешно пасти офисное стадо, мерно срезающее и пережёвывающее траву повседневных задач или по одному знаку поднять каждого до самой мелкой и глупой особи, заставить сорваться с места, нестись прочь от опасности сломя голову, затрачивая силы до последней капли. За это Бояринов впечатлился им и выкружил в итоге партнерство. Не каждый день встретишь. Чудо света — прирожденный управленец.
Мужчина занес руку и начал шлепать, совсем не останавливаясь, слабые удары сыпались сплошным потоком, повышая градус с каждой секундой. Шлепки ощущались нарастающим теплом, вовсе не болезненные. Сердце стучало чаще и сильнее, поток крови убыстрился, приливая к бедрам, кожа становилась чувствительнее, словно нежнее. На наказание совсем не походило. Ника согласна получать такое на постоянной основе в качестве профилактики. Повстанческие мысли быстро улетучились, удары становились другими.
У мужчин тяжелая рука. Ника начала вскрикивать, сдерживать себя становилось сложнее, руки она контролировала, но уследить за всем телом не способна. Зад оставался в ведении Терновского, точеные ножки начали приподниматься мелькать в воздухе, демонстрируя розовые пятки идеальной формы, на вкус Льва. Ника сучила ногами и всхлипывала, ей не велено, и она не считала. Слезы катились по щекам, между бедер выступила влага, реагируя на произвол естественным для нее образом.
После собеседований Нике нужно было совершить долгий путь до дома и рассматривая себя в зеркале, к своей досаде, она не обнаруживала на себе ни единого следа, оставленного бизнесменом. Восемь встреч и ни одного малюсенького отпечатка. Слишком мало. Судя по всему, теперь налюбуется. Лев закончил ее шлепать, начал растирать и мять ягодицы, ничуть не облегчая боль, наоборот разгонял ее сильнее, все знают, что почувствуешь, если трогать больное место. В низ живота Ники недвусмысленно упирался член, надежно удерживаемый домашними джинсами. Терновский тоже не забыл проверить ее настрой, пальцы прекратили терзать нашлепанную попку, он сложил указательный и средний, просунул между ног к влагалищу, удовлетворенно убеждаясь, что потекла. Можно продолжать.
— Встань, Ника, — галантно предложил ей руку для опоры, заодно окончательно избавив от свободного платья. — На колени, милая. Колени шире, дай мне полюбоваться на тебя.
Девушка исполняла охотно, заглядывая ему в глаза, словно проверяя правильно ли поступает, находя в них уверенное одобрение каждому своему движению и позе.
— Побалуешь меня? — нагло улыбаясь, Лев раздвинул ноги и напоказ лениво расстегнул болт на джинсах.
Ника не возражала, не вставая, быстро перебирая коленями, подвинулась ближе, сконцентрировав внимание на внушительной выпуклости, обрисованной одеждой. Изящно, чисто по-женски, кончиками двух пальчиков зацепила хвостик бегунка и повела его вниз, заставляя спешно поедать и разводить в стороны зубчики молнии. На свежих боксерах Терновского отпечаталось маленькое влажное пятнышко секреторки. Ника сдвинула тянущуюся ткань и подхватила тяжелый ствол на ладонь. Лев Терновский природой не обделен, достаточно длины и диаметра, чтобы гордиться собой, у него отлично стоит, член перевит венами и указывает головкой прямо на ее губы, отмечая ее, делая особенной, выбирая именно ее среди множества.
Девушка порозовела от оказанного ей внимания. Сосала Ника гораздо лучше, чем мастурбировала. Пухлые губы разошлись, обхватывая головку, занимаясь только ею, быстро и ловко обводя шляпку языком по кругу, тыкаясь в отверстие уретры и не забывая слегка посасывать. Открыла рот шире и взяла глубже, ладонь плавно перетекла к корню. Ника не филонила и не помогала себе рукой, подхватила яички, мягко перебирая, вернулась к головке и насадилась до середины, заботливо прикрывая зубы губами. Еще откат и вперед, пропустила в горло, сглатывая, причиняя себе дискомфорт до боли и стимулируя любовника, обжимая чувствительное навершие его достоинства. Терновский резко выдохнул и положил ей руку на затылок. Ника приготовилась, на секунду показалось, что он поступит, как Аркадий. Грубо трахнет ее в рот, не позволяя проявить умение, которое она долго нарабатывала, практикуясь на силиконовом фаллосе и читая самые разные статьи и инструкции. Ничего подобного, Лев гладил ее волосы, не насаживал на себя и не двигался сам. А еще его пах чисто выбрит, никаких жестких волос, яички наощупь бархатные. О ней заботились самыми разными способами.
Девушка вскинула глаза, преданно уставившись ему в лицо. В уголках выступили непроизвольные слезы, но она себя не жалела, продолжала, постепенно ускоряясь, поддерживая очень высокий темп. Успевала ухватить воздуха через нос, вообще не выпуская член изо рта. Не пропустила характерную дрожь по уретре, начала двигаться еще быстрее. Толчок, почти до основания, носом в лобок, сглотнула и снова, на четвертом выпаде Лев кончил. Ника покорно проглотила его сперму, прикрывая глаза и снявшись полностью, совсем не стремилась отстраниться. Неспешно вылизала обмякшую плоть от остатков семени и слюны, прижалась щекой к его лобку, снова поднимая глаза. Она прекрасно видела, насколько ему понравилось, он тяжело дышал, глаза потемнели, руку с ее волос так и не снимал. Кокетливо наклонила голову, облизала опухшие, яркие губы и спросила:
— Я прощена?
— Безусловно, — подтвердил Лев.
От него не укрылось, что девушка очень довольна собой. Не в его правилах упускать инициативу. Случалось, он же человек, но никогда надолго. Подхватил девушку с пола и уложил ее на спину на диван. Сам согнул ей ноги в коленях, прижимая к груди, сложив ее почти вдвое. Ника позволяла, хотя не понимала, что он собирается с ней делать. Прошло слишком мало времени, он не успел восстановиться и взять ее не сможет. Не поверила глазам, когда Лев склонил к ее естеству свою породистую голову. Вздрогнула от первого широкого касания теплого языка, игриво поддевшего набухший и приспустивший капюшон клитор.
— Нет, — запротестовала девушка. — Ты не можешь.
— Ты не будешь мне указывать, — рыкнул на нее Лев, поднимая голову и обжигая огнем грозных очей, убедившись, что сопротивление подавлено, вернулся к своему занятию.
Сначала она еще была слишком напряжена, чтобы сосредоточиться на телесных впечатлениях. Не меняла позу, не сдвигала ноги, зажалась внутренне, переживая эмоциональную бурю. Она никогда не мечтала, что мужчина будет так ее ласкать, особенно уровня Льва. Она вообще не слишком задумывалась о ласках. Нежность ей нужна в последнюю очередь, от нее можно совсем отказаться, ради жизненно необходимого. Так ей казалось, так она твердила себе в сложные моменты.
В искусстве оральных ласк Лев ей совсем не уступал и тоже практически не пользовался руками, помогал себе двумя пальцами, раздвигая складочки и работал исключительно языком. Широкие мазки сменялись точечными ударами округлого кончика, линии сменялись кругами и треугольниками. Он ритм не менял, позволяя удовольствию Ники опереться на него. Девушка расслабилась и начала
