Джемми, схватив лишнее одеяло, проворно обернул его вокруг талии и встал лицом к лицу с виконтом. Аманда восхищалась храбростью своего избранника. Не многие отваживались противостоять ее отцу, когда он входил в раж, как выражалась ее мать.
– Сэр, – начал Джемми, – я не собираюсь встречаться с вами па какой-нибудь лужайке. Вряд ли это…
– Кто говорит о поединке? – рявкнул лорд Фарли. – Я требую, чтобы вы сейчас же отправились к архиепископу. Вашим распутным денькам пришел конец, мошенник. Вы немедленно женитесь на моей дочери! И возьмете ее без гроша. Я не стану выбрасывать хорошие деньги за дурные дела.
Аманда застонала. Отец оседлал своего конька. Его главная забота – деньги.
Кроме того, она не хотела, чтобы Джемми принуждали жениться на ней. Это совершенно излишне, учитывая, как мало времени ей осталось.
– Папа, свадьбы не будет!
– Не будет? Ты с ума сошла! Ты выйдешь замуж сегодня же, – объявил лорд Фарли.
– Нет, не выйду.
Она села, удерживая одеяло. Впервые в жизни она не повиновалась и не собиралась идти под венец по принуждению отца.
– Что ты сказала? – спросил лорд Фарли, изумленный тем, что ему противоречат.
– Я не выйду замуж за мистера Рейберна. – Аманда приросла к месту. Как хорошо, что железная дверь заперта.
– Нет, черт возьми, выйдешь! – брызнул слюной отец, потрясая кулаком.
Джемми, резко обернувшись, уставился на Аманду. У него было такое же обескураженное лицо, как и у отца.
– Почему? Что, черт возьми, дурного в браке со мной?
– Ты прекрасно знаешь, почему я не могу выйти за тебя, – улыбнулась Аманда.
– Мне не важно, что ты умираешь, – ответил Джемми. – Я собирался жениться на тебе с тех пор… м-м, думаю, с тех пор как встретил тебя. – Он усмехнулся. – Второй раз.
– Разве ты не понимаешь? Я не могу выйти за тебя, потому что умираю. – Аманда не могла связать себя с ним только для того, чтобы вскоре его оставить.
– Умирает? – спросила леди Фарли. – Кто умирает?
Аманда оглянулась на мать.
– Мама, я знаю то, что доктор сказал вам. Я подслушивала… ну, в общем, я слышала, как он сказал вам, что мне недолго осталось жить.
– Ты подслушивала?! – трагически воскликнула мать. – Что с тобой случилось, Гортензия? Ты всегда была послушной, приличной девочкой. Теперь ты подслушиваешь, разъезжаешь по провинции и… и… – Леди Фарли посмотрела на разбросанную одежду и содрогнулась. – И теперь еще это? Ты не подумала, Гортензия, как это повлияет на успех твоей сестры в этом сезоне?
– Гортензия? – взглянул на Аманду Джемми.
– Да, – съежилась она. – Аманда – мое второе имя.
– Значит, Гортензия? – Джемми покачал головой. – Оно тебе совершенно не подходит.
– Я твердила об этом много лет, – ответила она, обрадовавшись, что кто-то наконец согласился с ней в этом вопросе.
Леди Фарли страдальчески вздохнула:
– В имени Гортензия нет ничего плохого. Ее назвали в честь тетушки лорда Фарли, которая пообещала дать приданое одной из наших дочерей, если мы назовем ребенка ее именем.
– И затем передумала, – бросила Аманда.
– Только потому, что, по ее словам, оно тебе никогда не понадобится, – вставил лорд Фарли. – Ничего хорошего не выйдет, сказала она нам и была права.
– Вряд ли я виновата в том, что умираю, – ответила Аманда.
– Умираешь? Почему ты постоянно несешь какую-то чепуху о смерти? – возмутился отец.
– Потому что слышала, как доктор Албин сказал вам: здесь он бессилен – сердце совершенно износилось.
Лорд Фарли недоуменно заморгал.
– Глупая девчонка, ничего подобного он не говорил. Во всяком случае, о тебе.
– Но я сама слышала, – настаивала она, переводя взгляд с отца на мать. – Я слышала, как он сказал, что мой случай безнадежен. Я стояла на лестнице, а он в маленькой гостиной разговаривал с вами.
– О Боже! Подумать только! – всплеснула руками леди Фарли. – Доктор Албин говорил не о тебе, Гортензия. – Подойдя к тюремной решетке, она понизила голос: – Он говорил об охотничьей собаке отца, той, пятнистой. Как же ее кличка?
– Спотти? – подсказала Аманда.
– Да, – улыбнувшись, кивнула мать, – Спотти. Ты ведь знаешь отца. Когда доктор объявил, что твоя болезнь мнимая и светский сезон в Лондоне ее вылечит, он подумал о напрасных тратах. И чтобы компенсировать расходы на выписанного из Лондона доктора Албина, велел ему осмотреть Спотти. – Повернувшись к леди Финч, она пояснила: – Собака всю зиму недомогала. Доктор Албин послушал ее сердце и сказал, что она лето не переживет.
– Печальная история, – добавил лорд Фарли. – Мне пришлось заплатить огромную сумму за новости, что с Гортензией все в порядке, а моя лучшая охотничья собака не жилец.
– Так я не умираю? – спросила Аманда.
– Да нет же, нет, – ответила леди Фарли. Аманда обернулась, ее совершенно здоровое сердце молотом стучало в груди. Джемми все еще желает ее, узнав, что она не умирает? И если да, то женится ли он на Гортензии?
Лорд Фарли начал очередную пылкую речь о том, как дорого обошлись ее поиски, о погубленной репутации дочери и о том, что не собирается платить за нее штраф.
– Я не умираю, – прошептала Аманда Джемми, забыв о родителях, леди Финч и маячившем позади мистере Холмсе.
К ее облегчению, он широко улыбнулся:
– Я слышал.
– Значит, у меня есть время, – сказала она.
– Достаточно, чтобы выйти за меня замуж?
Она кивнула, слезы застилали ей глаза. Бросившись в объятия единственного мужчины, которого любила, Аманда поцеловала его.
Тряхнув дверь камеры, лорд Фарли потребовал положить конец этому безобразию. Но к несчастью для виконта, мистер Холмс перепутал ключи.
Сняв с себя ответственность за непослушную дочь, лорд Фарли в гневе подхватил под руку жену и покинул Брамли-Холлоу, грозя потребовать от мисс Эмери полностью вернуть плату за четырехлетнее обучение.
После того как карета Фарли укатила прочь, мистер Холмс преспокойно вытащил «затерявшиеся» ключи из кармана сюртука и освободил заключенных.
Не таясь, парочка нашла свою одежду и привела себя в подобающий вид. Хотя оделись влюбленные довольно небрежно, поскольку то и дело касались друг друга.
Как только они вышли на улицу, Аманда поспешила к баронессе.
– Я так сожалею, что испортила бал, миледи.
– Дитя мое! – Леди Финч обняла Аманду. – Это был потрясающий успех. Мало того что о вашем побеге и аресте будут долго рассказывать, так вчера вечером состоялось три сватовства. – Она посмотрела на сына и будущую невестку и рассмеялась. – Четыре.
Эпилог
Аманда Рейберн поднималась по лестнице брайтонской гостиницы после утренней прогулки по берегу. Когда она проходила через общий зал, хозяин гостиницы, приподняв шляпу, вручил ей пачку писем.
