И так же внезапно он прерывается. Чувствую чужое жаркое дыхание. Оно кажется невероятно громким. Распахиваю глаза. Кричу от ужаса.
Не до конца оправившись ото сна, принимаю тень за призрак того, о ком я себе запретила думать. Даже в темноте мгновенно узнаю черты дикаря. Мне снова мерещится Гаспар.
— Сгинь! — машу рукой, прогоняя видение.
— И не подумаю, — призрак отвечает реальным голосом дикаря.
Сажусь на кровати. Тру глаза руками.
— Ты вообще адекватный! — сморю на стоящего около моей кровати громилу. — Что за дурацкий вопрос, — сама же и отвечаю. — Конечно, нет.
— Мы не договорили, — свет луны играет на его лице, озаряя самодовольную ухмылку.
— Я завтра же сменю замки! — бью кулаком по кровати.
Он и раньше так делал, заявлялся в мою квартиру, открывая дверь ключом, но в адекватное время. Почему я это не пресекла? Вот теперь расхлебываю свою мягкость.
— Ты на часы смотрел? Кто дал право тебе врываться ко мне ночью? — продолжаю выливать на него свое негодование. — Ты что напился? Делать нечего?
— Я трезв, — он невозмутим, только глаза зловеще блестят в лунном свете.
— Полная луна на тебя так действует? — кидаю в него подушкой.
При этом замечаю, пьяным он действительно не выглядит.
— Или твоя миленькая пижамка, — ловит подушку и садится на край кровати.
— Иди к своей Татьяне! Мне не о чем с тобой говорить посреди ночи, — отодвигаюсь дальше, потому как его рука уже добирается до моего плеча, а плотоядный взгляд слишком красноречив.
К своему стыду я ощущаю волнение и ту черную жажду, что он во мне пробудил.
Он не просто дикий. Он бешеный. И, похоже, это бешенство заразно.
— Я захотел прийти к тебе, — наклоняется, опаляет жарким дыханием губы. Хочет поцеловать. Уворачиваюсь. Перекатываюсь на постели, вскакиваю на ноги. Нас разделяет кровать. Упираю руки в бока, дышу как после продолжительного бега.
— А я не хочу тебя видеть!
За одну секунду преодолевает препятствие. Прижимает к себе и целует в губы. Не отвечаю на поцелуй. Стискиваю зубы. Молочу кулаками по его спине.
А внутри ураган. Некая темная сущность требует, чтобы я ответила, сдалась и получила удовольствие. Но мне на помощь приходит Татьяна. Ее красные ногти, вцепившиеся в руку Гаспара. Это придает сил, вертеть головой, пинаться ногами.
— Прошлый раз ты сама на меня набросилась, — удерживает мою голову, в глаза заглядывает, затягивает в черные омуты. — А сегодня что играем в недотрогу?
— Почему в недотрогу? — цинично усмехаюсь. — Мне надо был сбросить напряжение.
Его брови сходятся на переносице.
— Врешь. Ты ж другого сорта ягодка, — рычит мне в губы.
— У всех есть физиологические потребности, есть, пить, сходить в туалет, ну а мне тогда захотелось, скажем так, перезагрузиться. Некоторые женщины используют игрушки, а я — провожу пальцем по его губам, — Воспользовалась тобой.
Глава 41
В его глазах взрыв огромной силы. Вижу, как вспыхивают зрачки, как радужка чернеет, а затем взрывается яркими искрами. Меня подкидывает, внутри все вскипает, штормит.
Хочу отступить. Не дает. Крепко держит.
— Отлично, — звериный оскал на полных губах. А голос сладкий, хриплый, опьяняющий. — Займемся удовлетворением физиологических потребностей, — забирается рукой под мою пижаму, проводит пальцами по животу, вызывая будоражащие волны по всему телу.
— Я не хочу, — надсадный стон, голос пропитан запретным желанием.
Сама себе не верю. Но я не имею права поддаться.
— Я вижу, — губы касаются моей шеи. Без ласки, нежности, на грани, окутывая меня первобытной энергией дикаря.
Прижимает меня к стене. Буквально вбивает в нее. Продолжает исследовать мое тело.
— Отличная пижамка, — рычит разрывая плотную ткань зубами.
— Дикарь! Неандерталец! Что ты творишь! — пытаюсь возмущаться, а мои руки уже пробираются под рубашку, царапают его грудь.
Как он вызывает пожар подобной силы?
Я была уверена, что это лишь тот раз. И все. Больше никогда. Не с ним.
Но сейчас я мечтаю получить свою дозу черного удовольствия. Возможного только с дикарем.
— Снимаю напряжение, — жестко целует, вгрызается в мои губы, крадет мои стоны. — Ничего больше, Тео, — от того как он произносит мое имя, невольно выгибаюсь дугой.
Мир снова замирает. Остаются только черные омуты его глаз, бесстыдные руки, звериный напор.
Мне нужно остыть. Или? Позволить себе расслабиться еще раз?
Во мне борьба. Тело пылает, жаждет большего. Я расплавленный воск в его руках. Хочу плавиться дальше, до пика, до беспамятства, до заоблачного удовольствия.
— Иди к своей Татьяне. Ох… ааа, — хватаю его за волосы. Тяну со всей силы. — Она же изобретательная, сообразительная, идеальная женщина для тебя.
После этих слов, я сама превращаюсь зверя. Иначе никак не могу объяснить свое внезапное желание пометить его. Впиваюсь губами в шею, ставлю на ней засос.
Я никогда этого не делала. Даже не помышляла о подобном. А сейчас все выходит легко, и приносит необычайный кайф. Большим усилием воли останавливаю себя в желании покрыть метками все его тело.
Гаспар утробно рычит, закатывает глаза, сжимая меня до хруста костей. Чувствую каждую напряженную мышцу на его теле, биение сердца, бешеный бег крови по венам.
Странное ощущение слияния не тел… больше… душ.
Это определенно сумасшествие!
Мы чужие люди. Между нами ничего быть не может. Я должна это помнить. Никогда не забывать. Не доверять. Не поддаваться.
— Я не говорил, что она идеальна, — его длинные, ловкие пальцы пробираются до моих запретных мест. Надавливают на точки, которые лишают последней капли здравого разума.
— Врешь! — вонзаю ногти в его плечи.
— Она меня устраивала, — бесовской блеск в глазах.
Дух захватывает от его первобытной красоты в этот момент.
— Устраивала? Прошедшее время? — слова даются с большим трудом. Хочу получить желаемое, иначе внутри меня просто разорвет.
— Теперь не устраивает, — внезапно прекращает ласки.
Очень нежно проводит костяшками пальцев по моей щеке. Закрывает веки на несколько секунд. Длинные, загнутые ресница подрагивают. Делает глубокий вдох И… отпускает меня.
— Спокойной ночи, Тео, — направляется к двери.
— Но… — стою в растерянности. Прижимаюсь к стене.
Прикусываю язык, не давая позорным словам сорваться с губ. Я ведь о них потом непременно пожалею.
— Слушаю? — поворачивается ко мне. Рубашка расстегнута. На груди виднеются следы от моих ногтей.
— Ты уходишь? — все же выдавливаю из себя.
А хочется заорать, что он уходит, когда я вся пылаю! Когда все во мне вопит, от желания близости.
— А что? — хитрый прищур.
Он ждет, что я его попрошу? Серьезно?
— Ничего, — отворачиваюсь. — Проваливай.
Всеми силами пытаюсь унять дрожь, успокоить разбушевавшийся огонь и выровнять дыхание.
— Не хочу сейчас удовлетворять физиологические потребности, — ухмыляется. — А если тебе так надо, можешь воспользоваться игрушками.
— Зачем игрушки? — медленно облизываю губы. — Думаешь, незаменим? Ошибаешься, Гаспар.
— Как и ты, Тео, — подмигивает мне.
Через несколько секунд слышу хлопок входной двери.
Ушел.
Оставить меня в таком состоянии! И это когда я позорно сдалась!
Нет! Так как ты хочешь, не будет! Жди ответочку, Дикарь!
Глава 42
Утром встаю разбитая. Удалось несколько часов подремать. Но это было тяжелое забытье. Тело ноет, двигаться сложно, на душе паршиво. Бесит, что не могу выкинуть Гаспара из мыслей. Стараюсь не думать о нем, не вспоминать прошедший день, а все равно непрошеные мысли не желают уходить из головы.
У меня сегодня столько работы. Уже назначены две встречи с новыми клиентами. Я обязана быть максимально собранной. От этого зависит судьба моей фирмы.
Не о нем я должна думать. Мне сына возвращать. Сражаться с опасным врагом. Забот хватает. Почему так плохо-то?!
