В конце концов, стоя в ногах ее кровати, он тихо спросил:
— Боль утихла?
Физическая боль? Да. А другая боль? Утихнет ли она когда-нибудь?
Он провел ночь в больнице, а на следующий день привез ее домой. Два дня пролетели как два часа.
Келли не вполне осознавала, куда они приехали. Она лежала на кровати, глядя в пустоту. В голове не было ни боли, ни горьких мыслей... пустота. Блейк входил и выходил, и она, словно сквозь туман, смотрела на него.
Блейк не знал, что ему делать.
Но когда на следующий день Келли проснулась, то увидела рядом с собой Блейка, прижимавшего ее к себе. Впервые за все эти дни она ясно увидела его лицо, синие глаза, более синие, чем обычно, и темные круги под глазами. Как же он похудел! Сразу видно, что он страдал не меньше, чем она.
Часом позже Келли сидела за столиком на веранде, молчаливая, не способная любоваться морем. Ей надо отпустить Блейка на все четыре стороны. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы он оставался рядом с ней из жалости и чувства ответственности. Она не сможет этого вынести.
— Нам не надо было жениться. Я сожалею о том, что доставила тебе столько неприятностей.
Он посмотрел на нее. Бледный. Бессловесный.
Ей надо расстаться с ним, повторила про себя Келли. Блейк Маккей создан для того, чтобы иметь семью и детей.
— Давай разведемся, — предложила она. Я завтра поговорю с юристом. Для этого потребуется всего лишь несколько недель.
— Ты этого действительно хочешь? — Голос его звучал низко и глухо.
Конечно. Потому что он сам этого хочет, потому что для него это будет лучшим решением.
— Ведь мы заключили брак только из-за ребенка, Блейк. — Келли взглянула на воду бассейна. — Не надо было так рано покупать все эти детские вещи. Плохая примета. — Она покачала головой. — Но ведь мы их можем кому-нибудь подарить, да?
Келли почувствовала, что теряет последнюю надежду. Блейк не возражал, не спорил. Значит, он тоже думал о разводе.
Глава четырнадцатаяЕще несколько дней назад Келли была абсолютно уверена, что у нее будет все, о чем она могла только мечтать: любимый муж, ребенок, новая карьера. А потом все это в одночасье улетучилось. Ужасно, что в один момент жизнь может так необратимо измениться. Какая все-таки хрупкая штука — счастье. И какой же глупой она была раньше, портила себе нервы из-за всяких пустяков!
А теперь Келли потеряла ребенка, и второго такого чуда ждать уже не приходится, и без врачей ясно, что ей никогда больше не суждено забеременеть! Она бросила свой бизнес, и Блейк быстро нашел покупателя. Но кто мог знать, что все так печально завершится! Разумеется, можно начать заново, но где взять силы и жизненную энергию? И вдобавок ко всему она замужем за любимым человеком, который ее не любит. Нет, нельзя сказать, чтобы он был к ней полностью равнодушен. Она ему определенно нравилась, он ее уважал, и в постели они подходили друг другу по темпераменту... И тем не менее он не любил ее так же страстно и глубоко, как она его.
Келли попыталась обуздать свои эмоции. Не следует падать духом! Миллионам людей в мире гораздо хуже, чем ей. У нее по крайней мере есть деньги, и ей никогда не нужно будет беспокоиться о хлебе насущном. Ну что ж, придется довольствоваться малым.
Келли собрала остатки душевных сил. У нее есть обязательства. И надо их выполнять. Она давно не была в приюте, а ведь никогда прежде не случалось таких долгих перерывов. Пойти туда, где хоть кому-то нужна. Забыть о своем одиночестве, постараться понять, как ей жить дальше.
В приюте ее встретили с теплой улыбкой и сочувственными взглядами. Она понимала, что выглядит плохо, но постаралась всех успокоить, мол, с ней все в порядке.
Келли была до слез тронута тем, что эти люди, жизнь которых была наполнена борьбой за существование, находили в себе силы беспокоиться о ней. Она прошла на кухню, свое любимое место, и сказала, что приготовит ужин. Волонтеры, работавшие вместе с ней в приюте, догадавшись о ее желании остаться одной, дали ей все необходимое и ушли.
Она не знала, сколько времени провела на кухне, но, когда подняла глаза, замерла на месте, увидев перед собой бледное лицо Блейка, впавшие глаза и покрытую испариной кожу.
— С тобой все в порядке? Ты не болен? — Сердце ее забилось от страха. Она никогда не видела его таким бледным, таким нездоровым на вид.
— Все в порядке. Теперь.
Он смотрел на нее со странным выражением в глазах. Она не могла понять, что в них было — гнев, печаль, облегчение, укоризна или что-то другое.
— Вернулся домой, а тебя нигде нет. Подумал, ты ушла. Насовсем. Позвонил Мел. — Он сделал глубокий судорожный вздох. — Она и посоветовала мне прийти сюда.
И в это мгновение в душе Келли вспыхнула надежда. Ей стало трудно дышать. Нет, все это напрасные мечты. Взглянув на разделочную доску, она схватила огромный нож и принялась ожесточенно резать лук.
А затем из глаз ее хлынули слезы. Которых не было все эти долгие черные дни.
— Келли. — Он взял ее за руки. — Хорошо, что ты плачешь.
Раньше, когда Келли плакала, ей хотелось, чтобы кто-то обнял ее и пожалел. И рядом с ней много лет не было такого человека. Однако от Блейка ей жалости не нужно. Ей нужна его любовь.
Келли оттолкнула его руку и продолжила стучать ножом по доске.
— Я не плачу. Я режу лук, и если ты хочешь помочь мне, то возьми нож и тоже режь. — И она, отвернувшись от него, стала с еще большим усердием расправляться с луком.
Блейк не отвечал, только стоял рядом с ней и смотрел на нее. Затем резко взял ее за плечи и повернул к себе.
— Поговори со мной, Келли.
— Нет! — Иначе она выскажет ему все, что наболело на душе. — Уходи! Нам с тобой никогда не быть вместе. — Она собралась с мужеством и сказала ему горькую правду: — Я не могу дать тебе то, что ты любишь больше всего на свете.
Блейк минуту-другую смотрел на нее, потрясенный, не отрывая глаз, а затем заговорил, мягко и тихо:
— Но я хочу тебя. Ты нужна мне. — Голос его зазвучал громче. — Ты слышишь меня, Келли? Ты понимаешь меня? — Он крепко сжал ее плечи. — Я хочу тебя. Только тебя.
Она покачала головой, не веря ему.
— Ты хотел ребенка. — Он не остался бы с ней, если бы не узнал, что она беременна.
Лицо его окаменело.
— Да, это правда. Но я жаждал быть с тобой. Я хотел тебя больше кого бы то ни было. — Он замолчал, перевел дыхание и продолжал говорить уже четко и медленно: — После того, что произошло у меня с Паолой, я решил оставаться один. И долго не мог доверять людям, полагаясь только на самого себя. Я решил, что у меня никогда не будет семьи, а затем купил себе дом — слишком большой даже для двоих. — Губы его изогнулись в ироничной усмешке. Взглянув в ее глаза, он снова стал серьезным. — А потом появилась ты. И хотя я вначале не поверил тебе, думал, что ты воспользовалась мной, чтобы забеременеть, ты стала со мной жить, доверила мне свой бизнес, вышла за меня замуж. — Он подошел к ней ближе, взял в руки ее лицо. — И если ты так доверилась мне, значит, ты любишь меня, да? Хотя бы немного?
