Ольга завела роман на стороне. Водитель Виктора, блондин с выразительными синими глазами, произвел на нее неизгладимое впечатление, и в один прекрасный день она соблазнила парня своих ночных грез в собственной квартире. Виктор в это время отдыхал под Эльбрусом, и она две недели предавалась любовным утехам на их широкой двуспальной кровати. Олег оказался отличным любовником и удовлетворял ее настолько, что и после возвращения законного супруга они не расстались. Только перенесли место встреч на квартиру Олега.
Виктор же вернулся какой-то другой, жизнерадостный и счастливый, помолодевший лет на десять. Лишь спустя полтора года Ольга узнала от своего любовника о причине всех этих изменений, произошедших с ее мужем. Брак их на глазах разваливался, но Виктор стремительно шел вверх, и разрыв с ним ничего хорошего не сулил. В последнее время Ольга все больше задумывалась над тем, чтобы организовать собственное туристическое агентство. Опыт работы и связи у нее имелись. Оставался открытым лишь вопрос денег. А поскольку карман папы уже не был таким тугим, как раньше, надежда оставалась только на супруга. И тут, как снег на голову — провинциальная девчонка, почти ребенок. Но Ольга была не из той породы, которая запросто отдает свое.
У нее созрел план, суть которого состояла в следующем: договориться с любовницей мужа не пороть горячку, пусть себе встречаются на здоровье — она сама имеет любовника, — но не в ущерб официальному браку. А там будет видно, за два года многое может измениться. И в их с Виктором отношениях тоже. Но для осуществления этого замысла необходимо было познакомиться с девчонкой. И Ольга, предусмотрительно прихватив для полюбовной беседы бутылочку коньяка, отправилась к пассии мужа.
Девочка оказалась совсем юной. И красивой. У Виктора определенно был вкус, хотя в этом Ольга никогда и не сомневалась. Римма, так звали юную особу, от заявления Ольги испытала шок, это наглядно отразилось на ее милом личике. Ольга же испытала внутреннее удовлетворение. Впрочем, в дальнейшем девчонка взяла себя в руки и держалась достойно. Ольге это в ней тоже понравилось…
Машина ждала ее за углом. Передняя дверца услужливо распахнулась, едва она подошла.
— Ну, как тебе эта кукла? — полюбопытствовал светловолосый парень, сидевший за рулем.
— Ничего… — проговорила она, прикуривая от поднесенной им зажигалки. — Ты знаешь, очень даже ничего! В какой-то момент я даже пожалела, что не мужчина.
— Вот еще, глупости какие! — Он потянулся поцеловать ее. Она охотно подставила губы. — А я бы что тогда делал?
— Поменял ориентацию, — она хихикнула.
Он хмыкнул, включил зажигание.
— Ладно, поехали. Дел еще по горло. Нагрузил меня твой дражайший перед отъездом под завязку.
— Нет, — Ольга посмотрела на него в упор, — сперва заедем к тебе.
8
Виктор появился с букетом ромашек — ее любимых цветов, подарками и неизменно сияющим лицом. Но она встретила его без той радости, какой, должно быть, он ожидал.
— Что случилось, малыш? — озадаченно спросил он, притягивая ее к себе и заглядывая в глаза.
Римма чуть отстранилась.
— Просто устала.
— Много сидела за книгами? — предположил он.
Она слабо кивнула. Виктор прошел на кухню, на ходу выговаривая ей:
— Ты много занимаешься. Нужно и здоровье поберечь. — При этом он выкладывал на стол свертки и коробки, что-то прятал в холодильник. — Устроим себе небольшие выходные?
Ответа не последовало, он обернулся. Она стояла на пороге кухни, наблюдая за его действиями отсутствующим взглядом. Такое впечатление, что вот-вот заплачет. Он подошел, обнял.
— Нет, что-то случилось. Римма, что произошло?
«А произошло то, любимый мой, что я узнала, что у тебя есть жена, о которой ты самым бессовестным образом не говорил, — мысленно отвечала она ему. — Почему ты меня обманывал? Почему сразу не сказал правду? Еще тогда, как только мы познакомились? Понравилась смазливая девчонка и захотелось затащить ее в постель? Ну как, получил, что хотел? А сейчас! Сделал из нее наложницу. Вздумалось — приехал, переспал, получил удовольствие. А в перерывах к жене, в семью. Я разве не права? Ну скажи мне, почему так, почему так ты со мной поступил? Я разве заслужила это?!»
Римма репетировала этот монолог не один раз. Но так и не решилась его произнести. Больше того, она знала, что никогда не произнесет ни единого слова из него. На то были причины. Во-первых, она пообещала Ольге, что не скажет Виктору о ее визите. В противном случае, как она могла узнать о его семейном положении? Во-вторых, она чувствовала, что он ее действительно любит, возможно, чуточку меньше, чем она его, но любит. А доставлять ему боль не хотела. Не хотела слышать его сбивчивые объяснения по этому поводу и не хотела видеть в этот момент его лицо. Боялась, что тогда произойдет что-то неприятное для них обоих. И что очень важно: его жена сама дала понять: в семье у них разлад. Значит, у него с ней не просто так, забавы ради. Зачем в таком случае устраивать разборки? И в-третьих, ей ужасно хотелось услышать признание от самого Виктора. Это было бы лучшим подтверждением искренности его чувств.
В общем, Римма решила не поднимать эту тему. Она вымучила это решение, но посчитала его единственно правильным. А как будущая актриса, просто не могла не устроить себе спектакль для одного зрителя, которым являлась она сама, и раз за разом проигрывала свой откровенный, как ей казалось, монолог, обращаясь в мыслях к тому, кто стал ей так дорог.
Сейчас, когда Виктор ждал от нее объяснений, она даже испугалась, что не выдержит и проговорится или он догадается обо всем сам. И сказала первое, что пришло в голову:
— У меня второй день головные боли и… и я очень по тебе скучала.
Он прижал ее голову к своей груди, прошептал, целуя рассыпавшиеся волосы:
— Мы все это исправим. Одно уже исправили — я опять с тобой. А завтра выберемся на природу, и все пройдет.
— Хорошо бы…
Римма подняла лицо и встретилась с его ласковым, любящим взглядом. Да, она поступила правильно, что оставила все так, как есть.
Все текло обычным чередом. Ольга больше не напоминала о себе, и Римма постепенно смирилась с существующим положением вещей. В конце мая Виктор пообещал, что в наступающие выходные они поедут на дачу к его хорошему знакомому. И большому, со значением прибавил он, человеку.
За город они отправились на автомобиле Виктора, но за рулем сидел Олег, тот самый блондин, что уже однажды помогал ему занести к ней коробку с тележкой.
— Без этого дела не обойдется. — Он щелкнул пальцем по шее, объясняя, почему не ведет машину сам. — Все-таки отдыхать едем. Да и такому человеку, сама увидишь, не откажешь.
Человек оказался и вправду большим, в прямом смысле этого слова. Он встретил их на крыльце двухэтажного особняка, крытого зеленой черепичной крышей. Сам дом был выстроен в «новорусском» стиле — из красного кирпича и походил на маленький замок, с пристроенной башенкой, внутри которой, видимо, находилась лестница на второй этаж, и венчавшим ее петухом-флюгером. Алексей Романович Шерстяк, как представил Виктор хозяина дачи, был высокого роста, широкоплеч и крепко сбит, лет эдак под пятьдесят. Он напомнил былинного богатыря, не хватало разве что боевого снаряжения и коня. И бороды. Впрочем, Алексей Романович не мог похвастать даже обилием волос на голове, на которой уже начинала заметно обозначаться проплешина. Он растянул в широкой улыбке толстые губы, отчего его круглое лицо приобрело выражение миляги-людоеда, и пожал ее руку.
— Приятно познакомиться, Риммочка. Прошу в мои скромные хоромы, — прогудел басом и пропустил их вперед. — Стол, между прочим, уже накрыт и только ждет дорогих гостей.
Олег остался у загнанной во двор машины. Он, по всей видимости, бывал здесь не раз — пожал руку открывавшему им ворота охраннику, и они, посмеиваясь, о чем-то заговорили.
Центр просторной столовой занимал овальный стол, покрытый скатертью, которая едва просвечивала из-за выставленных на нее блюд. Римма никогда еще не видела такого разнообразия и обилия. Бесшумно появилась пожилая женщина и установила в центре стола большое закрытое крышкой блюдо, закончив тем самым эту царскую сервировку.
Алексей Романович приподнял крышку, потянул носом.
— Свежая ушица! — сказал с удовольствием, опустив для пущей убедительности веки. — Отведаем!
Уха оказалась вкусной, наваристой — из щуки, как пояснил хозяин. Впрочем, вкусным было и все остальное. Повар у Алексея Романовича был отменный, что и говорить.
— Грибочки обязательно попробуйте! — предлагал «большой человек». — Белые, маслята, подберезовики.
Попробовать все было невозможно физически, но хотелось. Виктор и Алексей Романович поочередно ухаживали за Риммой, подкладывая в ее тарелку то салат, то колбаску, то вареный картофель с тушенным в сметане мясом. Уже через пятнадцать минут она почувствовала насыщение и, чтобы не обидеть хозяина, накалывала на вилку самые крохотные кусочки и, прежде чем проглотить, пережевывала их не менее сорока раз.
