– Если не прекратишь, расскажу обо всем Ашоту Ваграмовичу, – припугнула его Надя.
– Только рискни, тут же парика лишишься, – гаркнул в ее сторону Филипп, прекрасно знающий, что женщина носит шиньон из-за того, что собственные ее волосы значительно реже, чем ей бы этого хотелось. Обиженная женщина тут же притихла и уткнулась в свой журнал.
Кирсанов проделал очередной круг по приемной… В этот момент дверь отворилась, и вся мощная компания вывалила из нее с благодушными лицами, это указывало на то, что у них все очень даже ладненько сошлось и сложилось.
– Ну, в общем, встречаемся, как договорились, – улыбнувшись во весь ряд своих зубов, похлопал по плечу Максимова Ашот.
– Ну да, – сдержанно кивнул тот. – Постараюсь уложиться в срок.
Мужчины пожали друг другу руки и, оставив Ашота стоять на пороге, двинулись к выходу. Мачколян проводил их взглядом, с какой-то возродившейся внезапно надеждой вздохнул и скрылся за дверью кабинета. Не желающий ни минуты более оставаться в неведении, Кирсанов буквально влетел за ним следом и с ходу спросил:
– Ну что… что вы решили?
– А вот это не твоего ума дело, урод! – гаркнул в его сторону откупоривающий бутылку Ашот. – Вон из моего кабинета! И постарайся не попадаться на глаза.
– Значит, так? – аж покраснел от злости Филипп. – Я вам все рассказал, а вы… Ну смотрите, я этого так не оставлю. Ничего у вас не выйдет, и вообще…
– Вон, я сказал! – грубо повторил Ашот. – Настое… надоела мне уже твоя рожа. Исчезни.
Кирсанов с трудом сдержал скопившиеся в душе злость и ненависть к этому человеку, до побеления сжал свои и без того тонкие губы, отчего они буквально исчезли с его лица, с нечеловеческим рычанием развернулся к двери и вышел, громко захлопнув ее за собой. Он не ожидал, что все так обернется и что ему, человеку, всех просветившему, дадут от ворот поворот. Эх, действительно зря он обо всем рассказал, ведь мог же соврать и правдиво… А теперь, что теперь… Ну да ничего, Пожаров еще не найден, и не факт, что первым его достанут эти гниды.
С силой ударив по столу секретарши, от чего все бумаги и журналы, на нем лежащие, подскочили вверх, а некоторые даже упали на пол, Кирсанов прошипел себе под нос какое-то ругательство и зашагал к двери, провожаемый недоуменным взглядом Нади.
* * *
Миловидная девица с коротко стриженными темными волосами стояла с микрофоном прямо напротив камеры и ожидала сигнала оператора, чтобы начать говорить. Позади нее алел огромнейший и невероятный по своей масштабности пожар. Сверкали мигалки пожарных машин, выли сирены, кричали и сновали туда-сюда люди. Клубы черного дыма вырывались из окон недавно еще шикарного особняка и заставляли зевак отходить все дальше и дальше от здания.
Наконец оператор махнул рукой, давая понять, что камера готова к работе, и девушка начала… Склонив слегка голову в левую сторону, она на одном дыхании выпалила:
– Только что в районе Сельскохозяйственного института, известного жителям города как просто СХИ, в одном из коттеджей произошел взрыв бытового газа. До сих пор пожарные не могут погасить вырывающийся из дома семьи Пожаровых огонь, а спасатели не уверены, что удалось вывести из дома всех его жильцов. Увы, войти в горящее здание даже им не представляется возможным. Следует добавить, что буквально на днях Анфису Григорьевну и ее сына Махмуда уже постигло одно горе – в кабинете собственного ресторана погиб от взрыва бомбы их защитник и опекун. До сих пор не установлено, кто является виновником смерти бизнесмена. А теперь, видимо, к одному делу приложится еще и другое, так как следователи считают, что семья погибшего пострадала не случайно. В прямом эфире с вами была Алиса Яницкая.
Камера медленно повернулась в сторону полыхающего дома, а затем и вовсе отключилась. Журналистка опустила массивный микрофон и, подойдя к наблюдающим за ней со стороны двум мужчинам, спросила:
– Так было вполне убедительно?
– Думаю, что очень даже, – ответил ей на это Мачколян и удовлетворенно улыбнулся. Пока все шло именно так, как они запланировали. При помощи своего нового начальника Косицина, имеющего массу самых разных знакомых, они сейчас имели возможность проворачивать эту операцию, не боясь никаких претензий со стороны правоохранительных органов, тем более что эти самые органы им же и помогали в поимке опасного преступника. Со спасателями и имитацией их работы и вовсе не было проблем – никто из тех, с кем в последнее время приходилось работать Ашоту и его друзьям в МЧС, не отказал в помощи. И даже Косицин, которого хоть и пришлось долго уговарить, дал добро на проведение своего рода учений для спасательных служб – именно так они весь этот фарс и назвали. За всю бутафорию отвечал Максимов, для которого псевдовзрывы и пожары были делом совершенно обычным.
– Это необходимо прокрутить по всем местным каналам телевидения и по радио, – обратился к девушке стоящий рядом мужчина, им был не кто иной, как Александр Величко. – Сможете устроить?
– Вполне. Наши ребята уже этим вплотную занялись. Боюсь только, как бы со всем этим потом не было проблем, – осторожно добавила она к сказанному. – Сами понимаете, опасное дело.
– Ничего, с руководством мы уже поговорили, – успокоил ее Величко, вспоминая, как убеждал Косицина помочь с проворачиванием всей этой операции, оформив ее как учения.
Именно он уладил все проблемы с эфиром и с возможными претензиями в их адрес относительно ложной тревоги. Затем вновь повернул голову к дому Пожаровых.
Спустя некоторое время буквально по всем каналам транслировался данный сюжет, и на место происшествия, как саранча на поле, начали слетаться журналисты. Нескольким их товарищам из МЧС, которые вызвались помочь разрешить проблему Ашота, едва удавалось сдерживать натиск и не подпускать прессу ближе чем на шесть метров к воротам. Находились, конечно, и более проворные, которые все же выискивали пути проникновения, но почти сразу же выгонялись оттуда дежурившим там Грачевым. Пока все шло по задуманному сценарию.
* * *
Кирсанов мчался на стареньком «жигуленке», позаимствованном у друга, к дому Мачколяна, решив проследить за передвижениями последнего и непременно выяснить, что тот задумал вместе со своими дружками. А когда это станет известно, нейтрализовать хоть на время часть этой бригады и провернуть все самому. Конечно же, с этой самой нейтрализацией могли возникнуть некоторые проблемы, но он позаботился и об этом, прикупив одноразовых шприцев и самое сильное снотворное, какое только было можно найти. Уж против этого оружия ни один слон, даже такой, как Мачколян, точно не устоит.
Филипп улыбался, прокручивая в очередной раз собственные мысли. В салоне работало радио, и как раз играла какая-то наивная попсовая песенка. Он машинально напевал ее, и вдруг неожиданно пение прервалось, и в эфир пошел экстренный выпуск новостей. Он собрался было переключить волну, но услышал знакомую фамилию и напрягся…
Краткое сообщение диктора о пожаре на СХИ подействовало на него ошеломляюще. Он резко надавил на тормоза и, развернув машину едва ли не на месте, погнал ее к дому Пожарова, матерясь на ходу.
Не щадя машины, Кирсанов мчался по убогой российской трассе, не пытаясь даже объехать кочки и колдобины, что попадались ему на пути. Да и что их было объезжать, если сама дорога представляла собой одну большую кочку, которую, видимо, ничто уже не способно исправить. Наконец на горизонте показался нужный дом. И действительно, он полыхал огнем и дымом. Выскочив из машины, Кирсанов поспешил подойти поближе к центру событий.
Оказавшись почти у ворот, он увидел спокойно стоящих в стороне хорошо знакомых мужчин: Величко и Мачколяна. Фил снова посмотрел на дом, на дым, клубами валящий из окон, затем на не особенно расторопных пожарных и спасателей, словно присутствующих на учениях, а не на настоящем ЧП, и в момент озарения понял, что все это подстроено. Ведь не могут же пламя и черный дым не оставлять следов на здании, не могут оставаться при таком пожаре целыми его крыша и деревянная дверь. Ему не составило труда понять, ради чего все это было сделано, а потому мужчина вновь поискал глазами виновников пожара.
Не подозревающие о том, что за ними наблюдают, Ашот и Александр давали какие-то указания своей собаке и совали ей под нос некую тряпицу. «Рубашка Эдика», – догадался Фил и напряженно закусил губу. Дождавшись, когда собака покинет своих хозяев, он осторожно последовал за ней, понимая, что только этот зверь сможет вывести его на похитителя денег – Эдуарда Георгиевича Пожарова. А тот непременно сюда явится, как только услышит, что с его любимым единственным сыном приключилась беда. Он просто не сможет усидеть на месте, тем более что до сих пор уверен – о его ложной смерти никому не известно.
Стараясь быть очень осторожным, Кирсанов последовал за Графом, между тем успевая еще и бросать короткие взгляды на толпящихся вокруг людей, надеясь самостоятельно отыскать среди них того, кто ему так нужен. Очередное такое его отвлечение на посторонних дорого стоило ему: собака, за которой он крался по пятам, исчезла из его поля зрения, простыл и след.
