– Жене? – Вытаращил глаза Князев – И когда же ты собираешься жениться, если это не секрет, Боря, и на ком это? Коротко хохотнув, я ответил:
– Как только паспорт получу, а женюсь я на Ирине Владимировне Николаевой, бывшем инспекторе детской комнаты милиции, но сейчас она уже преподаватель юринститута. Начальник цеха ахнул:
– На Ирочке Николаевой? Ну, ты, парень, даёшь. Она же племянница майора Алмазовой, заместителя ректора по учебной части. Ты часом не брешешь, Карузо? Отрицательно помотав головой я ответил:
– Ирочка уже четвёртый день живёт со мной в родительском доме и сегодня я веду её и маму в ресторан. Начальник цеха плюхнулся на стул и прошептал:
– Это же просто охренеть можно, чтобы какой-то пацан, пусть рукастый и башковитый, женился на самой красивой девушке города и к тому же не из какой-то там рабочей семьи.
– Так я же злостный, драчливый фулюган, дяденька начальник, а тётенька инспектор меня перевоспитывала. – Ехидно ответил я, кивнул и уже серьёзным тоном сказал – А ментовские машины я отрепетирую так, что их можно будет даже на шоссейно-кольцевые гонки выставлять, Сергей Митрофанович, только мне тогда нужно будет ещё и всю подвеску пересыпать, а это уже отдельная цена. Так что вы известите об этом начальника ГАИ и подготовьте его к такому повороту. Поймите, если я доведу мощность движка до ста десяти лошадок и при этом ничего не сделаю с подвеской, то «Москвич» просто развалится на ходу.
Князев тут же взял в руку телефонную трубку и я вышел из его кабинеты. Секретарша начальника цеха посмотрела на меня остекленевшим взглядом и я сразу же понял, что уже через час вся типография будет знать, что Кулибин надумал жениться. А плевать! Пусть знают. Спустившись в цех, я сначала известил Жеку о том, что завтра начинается трудовая вахта и мы вместе пошли на другой участок, где я бросил клич, что мне нужен автослесарь для пересыпки ходовой части ментовских «Москвичей», желающие нашлись быстро и тут уже Жека выбрал одного парня, Толика, мне в напарники, сказав, что тот будет пахать без перекуров и нытья, что ему нужно домой. Потом я позвонил в загородный ресторан и заказал обед на четыре персоны, сразу же продиктовав желательное для дам меню. Названные мною фамилии быстро возымели действие и мне ответили, что к часу дня всё будет готово. Послонявшись по участку ещё пару часов и потачав со слесарями лясы, то есть рассказав им десятка два анекдотов, отчего ржач стоял на участке оглушительный, я заказал такси, вышел за территорию и вскоре поехал на рынок за цветами.
В кабинет Галины Петровны я вошел элегантный, как концертный рояль, и с роскошным букетом белых роз. Директриса была статной, красивой дамой тридцати шести лет от роду и тоже очень амбициозной. Именно на этом я и решил сыграть. Хотя розы, источавшие сильный аромат, так как это были не какие-то там голландские дрючки с колючками, а настоящие, советские розы, выращенные добропорядочными частниками, директрисе понравились, Галина Петровна сразу же принялась вертеть меня из стороны в сторону. Мой костюм ей очень понравился, но ещё большее её внимание привлекала к себе толстая папка с моими новыми эскизами. Узнав же, что уже очень скоро Сергей Митрофанович Князев будет щеголять в настоящем английском костюме, она с нервным, чуть ли не истерическим смешком воскликнула:
– Картузовы, вы отобьёте у моего дома моды самых лучших клиентов! Мне это совсем не нравится. Честно говоря, такого красивого костюма я еще ни разу не видела. Людочка, неужели ты сама пошила его. Это просто замечательно! Галантно поклонившись, я тут же сказал:
– А вот об этом мы и хотим поговорить за чашкой чая и поэтому, уважаемая Галина Петровна, прошу в машину. – Когда я усадил всех трёх своих спутниц в новую чёрную «Волгу», то, сев на переднее сиденье, попросил – Будьте добры, отвезите нас в ресторан «Хижина лесника».
Счётчик в машине не был включён, я заказал такси на весь день. Водитель, поправив зеркало заднего вида так, чтобы ему было видно Ирочку, кивнул и завёл двигатель. Через сорок минут мы уже были за городом. Там тоже рос лес на берегу реки и прямо среди деревьев стояли полукругом беседки, а в самой крайней, от которой до воды было – руку протянуть, уже суетились официанты. Когда дамы вышли, я попросил их подождать минуту, отдал водителю полтинник, присовокупив к стоимости заказа ещё и хорошие чаевые и повёл их к беседке, где передал одной из официанток коробку с кастрюлями. Галина Петровна, взглянув на накрытый к обеду столик, усмехнувшись сказал:
– Да, хорошая получается чашечка чая. Потом придётся дня три сидеть на диете, не меньше. Открывая шампанское, я веско заметил:
– Красота требует жертв, а чтобы человек мог идти на жертвы, его нужно обязательно стимулировать. Поэтому, уважаемая Галина Петровна, я предлагаю выпить за стимулы и наше дальнейшее сотрудничество, а потом пообедать и уже за десертом поговорить о том, каким оно может быть.
Лично на мой взгляд восхитительная уха из стерляди, заливная стерлядь с хреном, шашлык из осетрины, салат из настоящих дальневосточных крабов и белужья чёрная икра на тарталетках, всё это в семидесятом ещё имелось, да, ещё с шампанским и потом марочным армянским коньяком «Двин», вполне стоили и пяти дней диеты. Впрочем, моей мамуле, а она у меня худенькая, этот обед не был страшен, как и моей королеве. Ирочку, как она мне сказала, не полнили даже пирожные, что только говорило о её прекрасном метаболизме. После того, как мы покончили с обедом, во время которого я веселил дам остроумными и совершенно безобидными анекдотами, а также шутливыми стихами, был подан десерт – клубника со взбитыми сливками и мороженным, роскошные ореховые пирожные и чёрный кофе. Давно мечтал угостить таким маму и Ирочке. Когда десерт был подан на стол, я взял в руки большую, красную папку и директриса, чуть скосив взгляд на мою королеву издала вопросительный звук:
– А..?
– Ирочка моя невеста и член нашей семьи, уважаемая Галина Петровна и от неё у нас нет никаких секретов.
– Боря, но тебе же всего шестнадцать лет! – Удивлённо воскликнула мамина директриса.
– Будет второго октября, Галина Петровна, – с улыбкой сказал я и, беря Ирочку за левую руку, показывая перстенёк, добавил, кивая – Но мы уже помолвлены и как только мне вручат паспорт, тут же поженимся. Любви все возрасты покорны. Никто не осуждает шестидесятилетних мужчин, когда те берут в жены семнадцатилетних девушек, так почему нужно осуждать шестнадцатилетних, которые берут в жены двадцатилетних девушек? Тем более, что я уже работаю и очень даже неплохо зарабатываю, раз могу позволить себе угостить своих дам и нашу будущую партнёршу вполне приличным обедом в неплохом ресторане. Директриса улыбнулась и согласилась:
– Наверное ты прав, Боренька. Если ты уже не сидишь на шее у мамы и папы, да, ещё и зарабатываешь минимум раза в два больше них, то вполне можешь принимать самостоятельные решения и относительно своей женитьбы. Что же, мои милые, совет вам, да, любовь. Поздравляю вас. Обязательно пригласите меня на свадьбу. Думаю, что более красивой пары будет не найти.
Поблагодарив директрису, я тут же показал ей две дюжины новых моделей и сделал предложение следующего рода, за тридцать процентов от чистой прибыли, она находит нам выгодных клиентов, договаривается об оплате, снимает с них мерки и делает вместе с мамой примерку, а мы втроём делаем всё остальное. Расходы, естественно, мы несём в солидарном порядке и она обеспечивает нас всем необходимым, включая второй промстол с головкой, а также кое-что по мелочам. В качестве бонуса я предложил ей выступать с мамой в соавторстве и пускать часть моделей в производство, но при этом отдельно оговорил тот пункт, что эксклюзивные модели оплачиваются заказчиками по тройной цене и им передаются эскизы и выкройки, чтобы они чувствовали себя сильными мира сего. Галина Петровна приняла это предложение и тут же потребовала ещё шампанского, но я отрицательно помотал головой и объяснил, что последствия будет просто тяжелейшими и потому заказал ещё двести граммов коньяка. Ну, а после этого мы разговаривали ещё добрых три часа.
Из ресторана мы все вышли очень довольными, но больше всех радовалась всё-таки директриса. Она сразу же поставила перед нами задачу подготовить две коллекции – демисезонной и зимней одежды, чтобы отправить их на конкурс в Москву, о чём она давно мечтала, но боялась опозориться. Теперь же глядя на мой костюм и внимательно изучив его изнанку, приняла такое решение и даже сказала, что деньги на это ей выделят незамедлительно из казны краевого управления культуры. Успокоила она нас и на счёт заказов. В нашем городе, с его шестисоттысячным населением, вполне хватало организаций и предприятий, так что в директорах недостатка не было, как и в куда более богатых клиентах из числа цеховиков. Сначала мы отвезли домой директрису, крепко державшую папку с моделями, а затем поехали домой и сами. Только тогда, когда мы вошли в дом и я поставил на стол коробку с нашим праздничным ужином, Ирочка, чуть не плача, обратилась ко мне со словами:
