его стрелять из лука.
– Можешь. – Агнесс коснулась моей спины и подтолкнула вперед. – Давай, не бойся.
Пока я медленно подходила к ним, в голове уже сто раз прокрутились разные варианты исхода событий. Мне было так неловко отвлекать их от важного разговора. Я обернулась к дому, где стояла Агнесс. Она подняла два больших пальца, говоря мне, что все хорошо. Я смущенно улыбнулась и храбро пошла дальше.
– Гхм, прошу прощения, что отвлекаю, – быстро начала я, – Хорас, ты не хочешь пострелять из лука? – Держа руки за спиной, я от волнения заламывала пальцы.
– Я сейчас занят, ты разве не заметила? – едва удостоив меня взглядом, сказал Хорас.
Я машинально заправила прядь волос за ухо и прикусила губу. Знала же, что не стоит его сейчас беспокоить, а в итоге стояла перед ними как дура. Стыдно.
– Да, конечно, извини, – виновато произнесла я и направилась обратно к Агнесс.
– Если ты грубо разговариваешь со мной, то это не значит, что можешь говорить так с девушками. – Отец Хораса слегка повысил на него голос, но я уже отошла и не слышала, что они говорили дальше.
Но едва я успела дойти до крыльца дома, как Хорас догнал меня.
– Хорошо, пойдем постреляем, – сказал он и взял меня за руку, переплетя наши пальцы. Прикосновение пробрало меня до костей, а на лице засияла глупая улыбка. Его сухая ладонь крепко держала мою, а сам он уверенно вел меня вглубь двора.
Когда мы дошли до небольшого помещения рядом с мишенями, он отпустил мою руку и зашел внутрь. Хорас выглядел напряженным и мрачным. Идея пострелять с ним из лука мне нравилась, несмотря на то что я никогда раньше этого не делала. Я хотела провести с ним время, чтобы он хоть ненадолго отвлекся от плохих мыслей и просто насладился моментом. Этому меня всегда учила мама. Иногда стоит оставить голову пустой и прочувствовать момент, чтобы наполнить свое сердце чем-то другим, более светлым.
Хорас вынес два лука и стрелы.
– Стреляла когда-нибудь? – сдержанно спросил он, надевая перчатки и передавая вторую пару мне.
– Хорас, что-то случилось? – неуверенно спросила я, встречая его удивленный взгляд. – Я же вижу, что что-то произошло с того момента, как мы приехали сюда.
– Все в порядке, не бери в голову, – чуть более приветливо ответил он, – всего лишь разговор с отцом. Это так… наше, мужское.
Я понимала, что он чего-то недоговаривает, но допытываться не стала. Он сам решит, что говорить, а что нет. Хорас не обязан рассказывать мне обо всем. Я видела, что он старается унять раздражение и гнев, но ему это давалось тяжело.
– Нет, я никогда не стреляла, – ответила я на его вопрос, быстро надевая перчатки. – Не хочешь продемонстрировать свое мастерство и научить меня?
– Ты сама все сделаешь, – бесстрастно произнес он, блуждая по мне пристальным взглядом.
– Каким образом?
– Простым, – ответил он. – Ты правша или левша?
– Правша. – Я не знала, что за игру затеял Хорас, но в его глазах замелькали искры.
Он дал мне лук и стрелу. Лук приятно лег в руку, но он был достаточно тяжелым.
– Вставай левым боком к мишени, ноги на ширине плеч, – говорил он холодным тоном, будто приказывая. Без вопросов я сделала так, как он и просил, и теперь Хорас стоял у меня за спиной.
Я не осмелилась обернуться и посмотреть на него. Его взгляд прожигал мою спину, отчего я невольно напряглась.
– Что дальше? – спросила я, но ответом мне была тишина. Был слышен только звук его размеренного дыхания.
Я услышала шаги, а затем всем телом ощутила его присутствие у себя за спиной. Я старалась боковым зрением уловить каждое его движение, но скоро оставила эти попытки. Хотелось просто чувствовать.
Хорас мягко коснулся моих пальцев, которые располагались на луке, накрыв их своими.
– Чуть расслабь пальцы и держи лук мягче, – слегка хриплым голосом сказал он мне на ухо, согревая его теплотой своего дыхания. – Натягивай тетиву.
Я сделала так, как он сказал. Хорас коснулся моего локтя, направляя его, затем снова накрыл мою руку своей. Я хотела сосредоточиться на процессе, но его присутствие отвлекало меня. Мы стояли слишком близко друг к другу, и спиной я чувствовала его грудь.
– Приложи руку под скулу, – снова раздался его низкий голос, пробуждающий по всему телу мурашки.
Его указание снова было выполнено, и я сразу же почувствовала, как он нежно коснулся большим пальцем моей скулы, медленно очерчивая ее. Не ожидая такого ласкового прикосновения, я чуть повернула голову назад, стараясь поймать его взгляд. Но он не дал мне этого сделать.
– Не шевелись, – тихо сказал он, прицеливаясь вместе со мной.
Затем он велел мне затаить дыхание и замереть. Коснулся моей руки – и стрела оказалась прямо в центре мишени.
– В яблочко, – проговорил он, не торопясь отпускать меня. Нехотя отстранившись, я обернулась к Хорасу, и расстояния между нами вновь не осталось. Я подняла на него взгляд, и невольно он стал скользить по его лицу, несколько раз задерживаясь на сомкнутых губах, к которым так хотелось прикоснуться своими. Я одернула себя при этой мысли.
– Любитель яблок? – задала я глупый вопрос.
– Почему бы и нет. Как-никак, это плод искушения. – Хорас соблазнительно улыбался и словно в подтверждение своих слов манил меня взглядом.
– И со многими этот прием с луком работал? – спросила я, вспоминая все ощущения от его прикосновений, которые еще надолго останутся в моей памяти.
– Нет, милая, ты – первая, кому посчастливилось испытать это. – Улыбка так и не сходила с его лица, а от того, как он назвал меня, мое сердце ухнуло в пятки. – Не забудь, каково это.
– Тогда, может, постреляем еще? Чтобы я точно не забыла, – лукаво предложила я.
– Как пожелаешь, – наклоняясь, прошептал он мне на ухо.
Стоял теплый летний вечер. После того как мы с Хорасом стреляли из лука, во мне до сих пор кипели эмоции. Я не могла забыть его прикосновений. Было ощущение, что он все еще касается моих пальцев, лица. Я чувствовала это так отчетливо, будто и не прошло этих нескольких часов. На душе было тепло и счастливо, словно давно увядшие цветы вновь расцвели и радовали всех вокруг своей красотой и пьянящим ароматом.
Хорас и его родители были на первом этаже и смотрели что-то по телевизору. Я спустилась вниз и направилась к выходу из дома. Чуть пройдя, села на садовые качели, поджав ноги к груди. На небе переливались огненные краски вечернего заката. На него я и вышла
