— А я что говорила? — фыркнула Злата.
— Герцог Мэйнсикий?
— Я еще не привык к этому титулу, Ваше Высочество. Может, Вы меня будете называть просто по имени?
— Нет, — отрезал Борис. — Откуда Вы здесь? Насколько я помню, у Вас была миссия в Лондоне.
— Я ее успешно завершил, Ваше Высочество.
— Тогда почему Вы не вернулись в Котоград с докладом?
— Кхм, — Марк Антоний немного замялся. — Я решил навестить свою невесту, чтобы проверить, все ли у нее хорошо.
Злата состроила жениху недовольную рожицу, а вот Борис, похоже, остался доволен.
— Понимаю, — кивнул он.
Они бы и дальше продолжили стоять в прихожей, если бы Василий, деликатно откашлявшись, не предложил всем перебраться на кухню, где обещал напоить всех чаем-кофе и угостить печеньем, которое, к слову, испек сам.
Злата наконец отлипла от брата и на одной ноге запрыгала к кухне. Василий помог Борису снять куртку, повесил ее в шкаф и проводил принца к сестре. А потом настала очередь Марка Антония. Опираться на плечо дворецкого он категорически не собирался.
— Ваше Сиятельство, — и снова «морда кирпичом». — Их Высочества ждут.
— Эй, вы скоро там? Я кофе хочу! — донеслось из кухни.
— Ваше Сиятельство? — Василий подставил плечо.
— Ладно, — проворчал герцог. — Идем.
Усадив Марка Антония между Борисом и Златой, дворецкий принялся колдовать на кухне. Пока он варил кофе и заваривал чай, принцесса одно за другим уничтожала печенье. Предусмотрительный Василий достал с антресолей еще один поднос с угощениями и поставил его на стол. Сверху лежала часть той самой травы, что отбивала кошачий нюх.
— Эй! — возмутилась Злата. — А я почему об этом ничего не знаю?!
Василий учтиво поклонился и сказал:
— Это для того, чтобы Вы, принцесса, не портили себе аппетит.
При этих словах Марк Антоний расхохотался, а Борис улыбнулся уголками губ. Во дворце все были наслышаны, что наследница рода Царапкиных весьма и весьма прожорлива.
— Мой аппетит испортить нельзя.
Василий отвернулся и закатил глаза.
— Вась, кофе!
— Уже несу, Ваше Высочество.
Перед королевскими отпрысками дворецкий поставил кофейные чашки, а перед герцогом слабо заваренный чай, своим цветом больше напоминавший воду.
— Эй!
— Крепче нельзя.
Марк Антоний скривился, но спорить не стал. Во-первых, Персидский действительно лучше знал, а во-вторых, не хотелось выглядеть ворчуном перед невестой.
— Вась, садись с нами.
— Простите, Ваше Высочество, никак нельзя.
— Борис, скажи ему!
В обычных обстоятельствах принц ни за что бы такое не позволил. Однако сейчас они были далеко от Срединного королевства, и некоторые границы были размыты. Поэтому он милостиво кивнул и сказал.
— Садись, Персидский. Все равно нужно кое-что обсудить.
Василий поклонился и занял место напротив Бориса и между Златой и Марком Антонием. Вот только чай-кофе пить перед принцем он осмелиться не мог.
— Начнем с Вас, герцог Мэйнский., сказал Борис. — Кто Вас ранил и когда?
Марк Антоний быстро дожевал печенье, оказавшееся очень вкусным, и ответил:
— Ранили вчера, а вот кто, как и когда точно — понятия не имею.
Три пары глаз уставились на герцога, и тот чуть не подавился новым кусочком печенья.
— Что?
— В смысле, ты не знаешь? — от неожиданности Злата даже поставила чашку кофе на стол, так и не сделав глоток.
— Так и не знаю, — пожал плечами Марк Антоний. — Я помню, что был в учительской — журнал заполнял, а потом… Когда я очнулся, в школе уже никого не было. Домой идти не хотелось, вот я и пришел сюда. Здесь я и узнал, что ранен. Вот честное слово, до этого я никакой боли не чувствовал!
— А зачем Вам нужна была трава, отбивающая обоняние?
— Так я и не знал, что она у меня. Ее мне подбросили.
Ненадолго все замолчали, а потом Злата вскочила, опрокинув на стол уже холодный кофе. Василий словно фокусник из ниоткуда достал чистую тряпочку и молниеносно вытер лужу. Куда он также незаметно дел тряпицу, так и осталось загадкой.
— Погодите! — воскликнула Злата. Ты говоришь, что вчера в школе был! Но сегодня воскресенье!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Как воскресенье?!
Таким растерянным Марка Антония вряд ли когда-либо видели. Сейчас он больше напоминал рыжего котенка, нежели кота-аристократа, и Злате вдруг захотелось обнять его и успокоить. Но, разумеется, она очень быстро отогнала от себя этот глупый порыв.
— Значит, герцога ранили в пятницу, — заключил Борис, хотя это и так было очевидно.
— Еще кофе? — предложил Василий.
— Да, Персидский, пожалуй.
— И мне! — подала голос Злата. Она уже снова сидела на своем месте и изничтожала вторую часть угощений.
Когда напитки были поданы, разговор продолжился.
— Борис, а ты откуда в этом мире взялся? — задала Злата вопрос, который интересовал всех, но только она на это отважилась. — Ты же почти из Срединного королевства не вылезаешь! Папа без тебя как без лап.
Хоть реальная власть принадлежала королеве Лариане и ее дворецкому, но и у короля забот было немало. Вот только способностей к управлению у него было ровным счетом никаких. Как только Борису исполнилось десять, он стал официальным советником своего отца, и дела в королевстве наладились.
— Ничего, — уголками губ улыбнулся принц. — За некоторое время ничего страшного не случится. Зато здесь может.
Все разом уставились на него, и он продолжил:
— Злата, Персидский, вы давно проверяли разрыв?
К своему стыду принцесса не могла вспомнить, когда делала это в последний раз. Она так увлеклась поисками пришлого и проблемами со светочем, что совсем забыла об этой своей обязанности. Зато Василий — нет.
— Шесть дней назад, Ваше Высочество, — ответил дворецкий. — Ничего не изменилось.
— Ты уверен?
— Да, Ваше Высочество.
— Хорошо, — кивнул Борис. — Просто проверял.
Злате очень хотелось сейчас хорошенько треснуть своего братца, но не делать же это перед его подданными. Пусть даже и такими близкими.
— А вот в Срединном королевстве разрыв уже увеличился в два раза, — словно не замечая настроение сестры, сказал Борис.
— В два раза? — ахнули все.
— Да, — кивнул принц. — И продолжает увеличиваться. — Если разрыв увеличится еще хотя бы на половину, то к нам полезет еще больше духов.
— Ого! — воскликнула Злата. — Значит, пришлый уже так много силы забрал! Вась, мы с тобой несколько жертв упустили.
Дворецкий кивнул, то же самое сделал и принц.
— Не волнуйтесь, я их нашел, — сказал Борис. — Жаль только не смог предотвратить нападение.
Только очень узкий круг знал, что у принца Бориса есть дар предвидения, пусть и слаборазвитый.
— Я встречался с каждой жертвой перед тем, как на нее нападал пришлый, вот только толку от этого было мало. Сколько бы раз я ни пытался, пришлый меня обходил. Я следил за будущими жертвами, а потом будто отключался, а дело уже сделано. Оставалось только доставить их в больницу. Несколько раз вы с Персидским меня опережали.
— Слушай, так это ты был тогда с моей одноклассницей в кафе! — догадалась Злата. — А не запомнила тебя официантка из-за бабулиного амулета, да?
— Да.
Об амулетах королевы Гордеи ходили легенды. Многое, разумеется, было вымыслом, но кое-что существовало на самом деле.
— Бабулины пряжки!
— Они самые.
Поговаривали, что королева Гордея очень часто гуляла среди простого люда. И чтобы никто ее не запомнил, носила особые украшения на своих туфельках. После встречи с ней никто не мог вспомнить, как она выглядела.
Пока принцесса с братом вспоминали свою любимую бабушку, Василий обратил внимание на то, что обычно довольно шумный герцог сейчас был удивительно тихим. Он сидел, слегка сгорбившись, и держал в руках чашку, словно пытался таким образом согреться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ваша Светлость, — тихонько сказал дворецкий, — Вам нужно прилечь.
— Не хочу.
Этот разговор услышала Злата, и так глянула на жениха, что тот сглотнул и промямлил:
