наконец, еще один орган высшей власти – Совет экспертов, который выбирает самого Рахбара. Он состоит из 86 представителей исламского духовенства и собирается на неделю каждый год. Совет экспертов избирает Высшего руководителя и может сместить его. Заседания Совета экспертов носят закрытый характер, а вот его члены избираются всенародным голосованием на восьмилетний срок.
Очень интересная конструкция верховной власти. Формально Ираном правят выборные президент и меджлис, но за ними стоят подвластные духовенству теневые структуры, руководящие страной. Можно сказать, что в Иране реализована американская концепция глубинного государства (deep state). Только в США за витриной политической жизни скрывается финансовая и военно-промышленная олигархия, а в Иране ее роль выполняет шиитское духовенство. Но есть одно принципиальное отличие: в Иране над верховной властью аятолл стоит народ, который выбирает Совет экспертов, а американскую долларовую олигархию не избирает никто.
Ниже этой властной конструкции идут органы местного самоуправления – советы. Они есть во всех иранских городах и деревнях, и с 1999 года избираются всенародным голосованием на четырехлетний срок. Городские и сельские советы выбирают мэра, следят за работой чиновничьего аппарата, отвечают за развитие образования, медицины и жилищно-коммунального хозяйства. Так как местная власть занимается повседневными нуждами людей, кандидаты в члены советов не проходят утверждения Советом экспертов.
Судебная система состоит из Народного суда, занимающегося гражданскими и уголовными делами, и Революционного суда, в компетенцию которого входят особые преступления, в том числе против государства. Вердикт Революционного суда апелляции не подлежит. Существует и Особый духовный суд, решения которого тоже не подлежат обжалованию, он действует отдельно от общей судебной системы. Высшей инстанцией Духовного суда является Рахбар, который назначает председателей Народного и Революционного судов.
Законы исламской республики основаны на исламском праве (шариате). В связи с этим есть ограничения прав человека, связанные прежде всего с религией. Совет стражей конституции запрещает немусульманам занимать высшие государственные посты, а членам парламента – составлять законопроекты, противоречащие шариату. Согласно иранской конституции (статья 13), помимо ислама признаются только три религии: христианство, иудаизм и зороастризм, верующие всех остальных религий и конфессий считаются «незащищенными неверными», они не могут быть представлены в парламенте и не обладают практически никакими юридическими правами.
Сексуальные меньшинства тоже подвергаются гонениям. Гомосексуальные связи являются уголовно наказуемым преступлением, вплоть до смертной казни, по числу которых Иран входит в тройку лидеров[65] наряду с Китаем и США. Есть ограничения свободы слова. Они касаются и печатных, и электронных СМИ, включая Интернет. Запрещены порнографические и антиисламские сайты. Сайты оппозиционных организаций в основном расположены на зарубежных серверах. Преследованиям в Иране подвергаются и правозащитные организации, хотя не все. Например, в Иране действуют феминистские группы. Недавно они заявили о себе, когда Тегеран посетила делегация женщин-депутатов шведского парламента (риксдага). Эти свободные европейские женщины пришли на встречу с президентом Ирана Хасаном Рухани, покрыв головы платками по нормам шариата. Иранские феминистки это сфотографировали и выложили фото в Сеть, вызвав громкий скандал в Швеции.
Две модели
Великая революция в Иране, словно глыба, брошенная в пруд, всколыхнула весь исламский мир, породив в нем разнонаправленные явления и процессы. С одной стороны, она дала толчок развитию исламского фундаментализма, джихадизма и экстремизма. А в самом Иране Исламская революция привела к созданию молодого (средний возраст иранцев – 25 лет), динамично развивающегося общества, основанного на канонах ислама и своеобразно преломленных принципах демократии.
Иран не первая мусульманская страна, попытавшаяся привить у себя демократию. Пионером здесь был Тунис, который с 1880‑х годах находился под протекторатом Франции, в конце 1950‑х обрел полную независимость, а с ней и демократическую форму управления государством. Конституция, принятая в 1959 году при первом президенте страны, ввела многопартийную систему, светские суды и гражданские нормы семейных отношений, отменившие многоженство; женщинам впервые в арабском мире были предоставлены избирательные права. По конституции Туниса, действующей поныне, президент избирается сроком на 5 лет, назначает премьер-министра и формирует состав правительства. Следуя примеру Франции, Тунис объявил себя светской президентской республикой. Но очень скоро там установился однопартийный режим партии Нео-Дустур, переименованной в 1964 году в Социал-демократическую.
Бессменным президентом страны стал Хабиб Бургиба, который, опасаясь за свою власть, постоянно тасовал властную верхушку, чем вызывал недовольство правящей бюрократии, притом что экономическое положение в стране ухудшалось, создавая благоприятную почву для проповедников исламского пути развития. В 1987 году в условиях недовольства верхов и низов общества и подъема воинствующего ислама в Тунисе произошла «жасминовая революция». Президент Бургиба был смещен премьер-министром Бен Али с согласия всех ключевых министров и силовых ведомств. Были проведены ограниченные реформы, направленные на корректировку самых одиозных решений и тенденций прежних времен. В соответствии с конституцией новое руководство осуществило переход от однопартийной системы к формально многопартийной, избежав потрясений и сохранив власть. Страна проводила прозападную политику, борясь с ростом исламского фундаментализма.
Однако со временем в новом «демократическом» Тунисе установилась диктатура Бен Али, сменившая диктатуру Бургибы. И история повторилась. На фоне скрытого недовольства верхов и низов общества, а также роста влияния исламизма в Тунисе произошла вторая «жасминовая революция». Она вспыхнула внезапно в декабре 2010 года, когда в столице страны молодой торговец овощами, окончивший Сорбонну, но не сумевший найти применение своим знаниям, после запрета на торговлю, который наложила на него женщина-полицейский, облил себя бензином и сжег. Его смерть взорвала страну. Начались массовые беспорядки, из-за которых в январе 2011 года Бен Али бежал в Саудовскую Аравию. «Жасминовая революция» послужила запалом для других «цветных революций», которые на Западе прозвали «арабской весной», на манер Пражской весны 1968 года. События развивались стремительно. Тунис, как и соседняя Ливия, мог погрузиться в пучину кровавого хаоса, но страны Запада, испугавшись, не допустили этого. Ситуацию удалось стабилизировать, и в том же году Учредительное собрание избрало нового президента и премьер-министра страны. Получается, что при демократической конституции Тунис пережил двух диктаторов, две «цветные революции» и две волны исламизма. Сейчас страна пытается вновь пойти по демократическому пути. Что из этого выйдет, покажет время. Столь же проблематичными были попытки внедрить демократию западного образца в других мусульманских странах.
Есть арабские квазидемократические режимы. Пример тому – Кувейт, который по конституции 1962 года является выборной конституционной монархией[66]. Законодательная власть принадлежит эмиру и однопалатному Национальному собранию (Маджлис аль-Умма), 50 депутатов которого избираются в ходе всеобщих выборов на четырехлетний срок, а еще 15 назначаются премьер-министром. Женщины имеют политические права наравне с мужчинами. Но политические партии запрещены, а всей полнотой власти обладает семейство ас-Сабахов.
Эмир (ныне это шейх Наваф аль-Ахмед аль-Джабер ас-Сабах) назначает главу правительства, который
