– Перебьёшься пока. Кого ещё отправили на разведку сегодня?
– Этого я не знаю, мне, сам понимаешь, адмирал не докладывал. Но, думаю, раньше, чем он решит, что нам гайки, никого больше отправлять не станет. Может быть, подойдёт всей эскадрой ближе, но это нескоро. Восемьдесят миль, это тебе не…
– Что за корабли в эскадре?
– Ракетоносцы.
– Сколько их, как вооружены?
– Э-э, приятель, мне-то откуда знать? Я ж не адмирал… Я – палубная авиация, понимаешь, моё дело – летать…
– Вертолётов много у вас?
– Откуда? По два на каждую посудину, штук десять наберётся. Не… что я говорю, какие десять? Без Пита теперь девять. Слышь, командир, хорош кочевряжиться, дай глотнуть, а…
– Ладно. Пару глотков.
– Хе… Глотки глоткам рознь, – заметил Фредерик, растянув губы в довольной улыбке. И действительно, двух его глотков хватило, чтобы уровень бренди в бутылке опустился на треть. Пока бутылка пребывала в приподнятом положении, Волков быстро спросил Ирис:
– Ты что-нибудь знаешь о фрилэндерах? А, ну да, ты же говорила, что даже слова такого не слышала.
– Да нет, я кое-что вспомнила. Я папе когда-то проходу не давала, выспрашивала о Запрещённых Землях. Он говорил, что после земельного кризиса…
– Ага, с него, зар-разы… – вставил изрядно захмелевший Фредерик, грохнув донышком бутылки о пол, – всё это дерьмо и началось. Мой папаша тоже всякий раз, как надерётся, бывало, такую же фигню заправлял.
«Эх, и чего Саша на русский не перешёл…» – пожалела Ирис, заметив, что внимание Волкова снова переключилось на пьяный трёп «дядюшки Фредди». Волков внимательно слушал невнятное бормотание и даже перестал прикрикивать на рассказчика. Как и следовало ожидать, обстановка с точки зрения мистера Фредерика стала тёплой и по-домашнему непринуждённой. Это мгновенно отразилось на его позе: он разлёгся на полу как древний грек на симпосии, подставив под голову руку, а другой рукой стал совершать плавные кругообразные жесты, достаточно осторожные, чтобы остатки бренди не выплескивались из бутылки, а попадали бы по назначению. И они попадали по назначению небольшими дозами, в промежутках между длинными периодами теряющего связность рассказа.
– В двадцать четвёртом… – или тридцать четвёртом? – хрен с ним, не помню, году, когда папаша мой был ещё малолетним зас… зарс… регистратором он тогда работал в отеле на побережье, кажется, во Фриско или ещё где… В общем, проехали моего папашу, хрен с ним, всё равно помер уже. Да, так о чём я? Ага, стали, значит, дешеветь участки под заср… чтоб дом, значит, построить, а сами дома уже лет пять как нах… находились где-то очень глубоко на этом, – как его тогда называли? – на дне. В полной, значит, ценовой за… за совсем дёшево, то есть их продавали, понял? А почему? А-а-а… Не знаешь, тебя тогда ещё не было, с-с-сопляка. А потому, что пузыри, понимаешь? Появи… – ик! – явились эти баблы и как-то сразу, понимаешь, их стало… А за каким, извиняюсь, хреном мне, например, земля, ес-сли… и дом тоже мне нах… находить не нужно, и машину… Но папаша мой тёртый был жук, о-о-о! Такой жуч-чара… Он, как понял, шт… что? А! Понял, что, значит, дно это ценовое, вс-с-с… взял все бабки и вбабахал их в-з-з. В землю. И рад был, как с-собака, когда ей дают под с-с-с… тс-с… Тихо! Слушай сюда, что скажу. А дно-то было… – Ха! – Не последнее… Понял, как они его? Папашу моего, хитровы… дела-н-ного. Он думал – дно, а там – второе дно. А потом ещё третье… ха-ха… его как! В общем, папкины бабки пошли к чёртовой бабке, бабок у папки осталофсь-фсь… О! Пойло тоже у меня того… Я грю, бабок у папки – на белые тапки.
– Иришка, принеси ещё одну такую же бутылку, – шепнул Волков. Когда Ирис вернулась, рассказ Фредди каким-то загадочным образом обратился к военным событиям и стал совсем уж маловразумительным.
– …самозахват. Позах-х-хватывали кто сколько смог, сп-п… сперва баблер-с-скую землю, значит, им-то всё равно, баблерам… Потом друг у друга… Ну, тут, сам пони… – ик! – …маешь, маненько пос-с-с… пот-сре… пулять друг в друга начали… А что? Все ж пуляют, и папашка мой – как все…
– Саша, я принесла, – сообщила Ирис по-русски, подавая бутылку.
– А! – обрадовался мистер Фредерик. – Иноср… иностранка! Это мне нра-а-авится. Кит-тайские девуш… Эй, китаянка! Пить будеш-ш-шь?
Волков встряхнул мистера Фредерика так, что у того лязгнули зубы, но это нисколько не испортило настроения «дядюшки», он только захохотал и, отсмеявшись:
– Ты зачш-ш-ш… зачем меня потряс… А это х-х-то? – Последнее замечание относилось к пошевелившемуся Филу. Фредди следил дико выкаченными бессмысленными глазами, как Волков приподнимает лежавшему голову и льёт ему в рот бренди, потом, должно быть, узнал приятеля, потому что выразил возмущение:
– Ты зачем моё пойло… Зачем ты пеё… поишь этот мешок с дерьмом? Не видиш-ш-ш… ша! Он уже пьян! А-а-а! Я вс-вс-всё-о-о-о понял! Это такая пыткх… Ты нас пытаешь, палач! Чтобы мы пробал… пробал… и-х-х-х. Фил, старина, держись! Не пробар… тайся, что наш гавно… главнокоман… дующий задумал дерзкий план. О-о-о, он заслуженный старый пер… пре… придумал напасть на баблероф-ф-ф… И зах… Ну дай бутылку, ты, палач!
Получив истребованное, Фредди отхлебнул прилично, попробовал встать, когда же это не получилось, уселся неожиданно ровно, поднял глаза к потолку, вздел бутылку и провозгласил:
– Дети мои! Вы зах-х… ваты…ваете «Грави-айленд», это гнусное гнездо! Поняли? Это гнездонское… притон… ское прибе… При чём здесь? А! Вспомнил… Вперёд, дети мои, с нами бог, вашу мать, и… – кто-то ещё там был… – и-и-кх! Аминь, короче.
Он ещё раз отхлебнул из горлышка, аккуратно поставил бутылку на пол, скрестил руки на груди и рухнул, звучно стукнув затылком.
– Всё, больше нам здесь делать нечего. Пойдём, – сказал, поднимаясь Волков, после того, как попробовал привести в чувство громилу, не выдержавшего пытки алкоголем.
– Мы здесь их оставим?
– Придётся. Не тащить же с собой в бабл. Не до них сейчас, – ответил Александр, увлекая за собой Ирис. – Мы и так кучу времени потеряли, но не могу сказать, что зря. Ты по дороге мне расскажешь всё, что знаешь об этих фрилэндерах.
– Зачем тебе?
– Надо же знать, с кем придётся драться!
– Драться?
– Ты так и не поняла ничего… К вашему островку идёт эскадра ракетоносцев. Фрилэндеры вас ненавидят и напали бы давно, если б им не мешал силовой барьер. Если судить по рассказам нашего нового знакомого, барьер создавала Планетарная Машина, но теперь его нет, и фрилэндерам это откуда-то стало известно. Они торопятся воспользоваться ситуацией, и если бы не осторожность их адмирала, были бы уже здесь. Не исключено, что маленькая неприятность, случившаяся с Планетарной Машиной – проделка кого-нибудь из особенно предприимчивых фрилэндэров.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
