– Бакстер, на тебя орк, случаем, не наступал? – возмутилась я, пытаясь
стряхнуть наглеца с ноги.
– Нет, но у меня трагедия – по моим шатким нервам прошлась одна
ужасная Леди, – прошептал мышь из-под подола платья.
– По тебе оно и видно, – отметила я его поведение, но выдавать летучего
обнимателя ног не стала.
Дверь в комнату открылась и мопсиха влетела в помещение, увернувшись
от рук демона с непозволительно большой для столь неуклюжего тельца
скоростью.
Интересно, что там у них произошло?
Кристобальт звал Леди, но она как заведённая носилась по комнате, заглядывая во все углы и засовывая свой нос под мебель всюду, куда он мог
мало-мальски протиснуться.
Коготки Бакстера царапали мою кожу, и я еле-еле сдерживала желание
оторвать неудавшегося гражданского мужа Леди от своей ноги. Почему вечно
из-за его проделок страдаю я? Несправедливо!
Наконец, Кристобальт выдернул тушку мопсихи из-под кровати и утащил
её в покои этой взбалмошной собачонки.
Мать моя ведьма, хоть бы в тот раз я не накаркала – не хочу, чтобы эта
мадама осталась у Кристобальта!
Как только дверь за ними закрылась, Бакстер тихо спросил:
– Ушла мегера мопсяшная?
– Ушла, ушла. Отцепись уже от меня, крылатый смельчак, – стряхивала я
его с ноги.
Бакстер вылетел, сел на кровать, схватился за сердце и начал:
– Да что ты знаешь, Дейка?! Да она мне за это время всю душу вытрепала, мозги вынесла и выбила, как коврик на улице, а уж сколько кровушки моей
попила... – показал он лапками "много-много", – целая бутыль наберётся!
– Сам виноват. Кто тебя просил её похищать? – села я рядом с мышом на
кровать.
– Да я-то… я-то думал – спасаю несчастную леди... А оказалось что?
Оказалось-то, Дейка, что я магистра от занозы в заднице спас, да себе
вставил! Во-о-от такого размера, – Бакстер развел крылышки в стороны, показывая размер приобретённой проблемы.
– И тебя не проткнуло? Во-о-от такой-то занозой? – рассмеялась я над ним.
– Дейка! Насквозь пронзило, до мозгов дошло, дырочку в голове сде-ла-ло!
– Бакстер, какой ты несерьёзный мужчина! Сколько ты с ней? Сутки, двое?
А уже крылья распахнул и дёру!
– Дея! Она не женщина – она моя смерть! Я еле выжил! Магистр пришёл, припёр меня к стенке, а я так рад был его видеть, Дея! Так рад!
Представляешь?! Сразу понял: моё спасение, заберёт эту погибель от меня, спасёт бедного летучего мыша!
– И поэтому ты меня сдал, да?
– Да классно же всё вышло! Ты счастлива, я счастлив! Всё равно выбора не
было, так хоть свободу выторговал! – ораторствовал мышь. – Демон же знал, где мы. Надо стало – сразу нашёл. Это я сейчас-то своим вынесенным мозгом
понимаю, что я ему ещё одолжение сделал, осчастливив пропажей Леди. Он, наверное, так бы и оставил её со мной до приезда сестры. А я бы уже мёртв
был, Дея! Мёртв! Понимаешь?
Кристобальт вошёл, смеясь над последними словами мыша:
– Ну ты и трагик, Бакстер, такой талант пропадает зря!
– Почему пропадает? Леди идёт? – спрятался летучий актёр мне за спину.
– О, как она тебя выдрессировала, – удивлённо заглядывала я себе за
плечо. – Надо её периодически приглашать. Для профилактики!
– Она страшная женщина, Дея! – маленьким коготочком грозил мне
познавший жизнь мышь. – Не думай даже. Вот уедет – мы цветы к дереву-
хранителю отнесём, поклонимся низко да поблагодарим.
– Ты? Это мне говоришь ты?
Он быстро-быстро закивал головой, всё ещё нервно поглядывая на дверь.
– Вот это да.
Кристобальт сел рядом со мной, его пальцы пробежались по моей спине, играя на клавишах моего сердца мелодию нежности, вызывая трепет в
каждой клеточке моего тела, и притянул к себе в объятия.
– Бакстер, лети, погуляй...
– Но...
– Леди, Бакстер, Леди...
– Всё – я ветер, – шмыгнул он в приоткрытую форточку и скрылся в
темноте.
Ох, а за окном-то темень какая, бабушка моя ведьма... А времени-то
сколько? Судя по всему, опять придётся тайными тропами пробираться в
общежитие.
Заметив мой взгляд, демон зарылся рукой в мои волосы, пальцами
массируя кожу головы и заставляя в блаженстве прикрывать глаза, и
поцеловал так, что моя душа улетела куда-то высоко-высоко, напевая о нашей
любви.
– Оставайся у меня, Дея... – пленительные губы демона шептали в самое
ведьминское сердце.
Вот та капелька! Да-да, во-он та! Вроде капелька мозгов, да?
Фу-у-ух, остались ещё...
Собираем эту капельку, разбавляем здравым смыслом, жизненными
принципами и тому подобной лабудой, как мне сейчас кажется, и просим
свободы.
Свободы не даёт? Хм, ну пусть тогда в общежитие провожает!
Не хочет... Говорит – прикроет, никто не узнает, гном не подкопается...
Где там наш коктейль "Нравственность"? Вот он? Отлично! Вот на нём и
сосредоточимся!
Обещает, что будет вести себя прилично? А мы верим? Неа, не верим...
Всей ведьминской душой чуем подвох!
Если он будет вести себя прилично, то я, как самая настоящая ведьма, не
могу остаться без ответа спровоцированной, правда? Правда.
Поэтому собираемся, целуемся – только капельку, а то точно останемся! – и
топаем к общежитию. Топаем! Да хватит по всем углам целоваться, Дея!
Демон, ну ты-то куда? Девичья нравственность – очень хрупкая
субстанция! Её, между прочим, очень тяжело оставить нетронутой!
Вот, молодец! Ведьма сама себя не похвалит – считай, прокляла.
Добралась целёхонькой!
Глава 5
Счастливая, зацелованная, вся такая… в романтическом беспорядке и с
ураганом чувств в душе … я ввалилась в нашу комнату и замерла на месте.
Там царил хаос: кровати перевёрнуты кверху ножками, вещи выпотрошены
из шкафа и разбросаны по всему полу, бутылочки с заготовленными зельями
от простуд и других лёгких недугов переколочены, а осколки от пузырьков
отливают всеми оттенками радуги под светом покосившейся лампы на
потолке. Силька сидит на единственном уцелевшем стуле, уронив голову на
руки, а лицо закрывает водопад рыжих кудряшек.
– Силька! – подлетела я к ней, опускаясь на колени. – Что произошло?
Она медленно подняла голову и я сквозь рыжие локоны волос увидела её
карие, полные слёз глаза.
– Фабиан, – ответила она и тут же место слёз в её глазах заняла жгучая
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
