Механизм замка щелкнул, и Гумилев оказался в маленькой каюте без иллюминатора, заполненной стеллажами и коробками. Бунин дремал, вытянувшись на коробках и подложив под голову свои туфли.
Андрей включил верхний свет. Профессор поморщился, повернул голову и посмотрел на вошедшего.
— Стучаться надо…
Андрей прикрыл за собой дверь и защелкнул замок.
— Если ты пришел задавать мне вопросы, то можешь идти обратно.
— Хочу поговорить наедине.
— Похоже ты ко мне неравнодушен, а, Гумилев?
— Не надоело выпендриваться?
— Чья бы корова…
— Мне кажется, ты в крайне хреновой ситуации, где каждое неверное слово может быть использовано против тебя, — спокойно разъяснил Андрей.
— Поэтому я и не собираюсь говорить… — лениво ответил Бунин, закидывая ногу на ногу и пялясь в потолок.
— Сядь-ка…
— Не вижу смысла.
— Сядь, я тебе сказал! — в голосе Андрея появились металлические нотки.
Бунин сел, скинул под ноги туфли и пригладил волосы.
— Только не надо тут мышцами играть, я не девка.
— Расскажи, что случилось.
— Я буду говорить только в присутствии своего адвоката.
— Бунин, не будь идиотом.
— А что, только тебе можно?
Андрей ничего не ответил. Он как будто задумался о чем-то, внимательно рассматривая стены каюты. Бунин вытащил из кармана мятую пачку сигарет и закурил.
— Что? Фигово дело? — с фальшивым сочувствием спросил он. — Все пошло не так, как ты планировал?
Андрей пропустил слова Бунина мимо ушей.
— Думал, ты тут рулишь процессом, а оказалось вот оно как. И эксперимент твой межпланетный никому не уперся. — Бунин выпустил струю дыма в сторону Гумилева. — Тебя использовали… Алферову жалко, конечно… Она, похоже, была в тебя влюблена…
— Мне кажется, ты выбрал довольно извращенный способ самоубийства… — наконец очнулся Андрей.
— А что ты со мной сделаешь?
— Выпущу проветриться и забуду забрать обратно.
— Мне уже страшно! — усмехнулся Бунин.
— Знаешь, что это? — Гумилев кивнул на полукруглую сферу в стене.
— Детектор лжи?
— Именно!
Андрей подошел к полусфере и открыл находившуюся тут же в стене маленькую дверцу, размером с ладонь. За дверцей скрывалась кнопочная панель.
— Это аварийный люк… Отсюда идет прямой коридор в боковой отсек, а оттуда выход куда? Давай, ты же у нас догадливый…
— Думаешь, если меня не найдут, сможешь скрыть убийство? — в голосе Бунина появилось легкое смятение.
— Обувайся…
— Это бред…
— Возможно.
— Я не убивал ее.
— Очень может быть.
— Ты готов лишить человека жизни за то, чего он не делал?
— И даже испытать от этого удовольствие. Обувайся.
— Ничего я не буду…
— Без ботинок на снегу прохладно.
— Переживаешь, чтобы я не простудился?
— Мне нравится твое непрошибаемое чувство юмора! Надеюсь, белые медведи его тоже оценят.
— А если я никуда не пойду? Потащишь меня силой?
— На руках понесу.
— Тебя посадят.
— А тебя съедят.
Бунин опустил глаза и уперся взглядом в свои туфли. Потом, словно решившись на что-то, резко вскинул голову и посмотрел на Андрея.
— На станции человек с Морским Коньком. Если ты не найдешь его, убийства будут продолжаться.
— Что делает конек? — сразу перешел к делу Андрей.
— Разрушает. И ему совершенно все равно, что разрушать. Он с одинаковой легкостью превратит человека в фарш, а твою станцию — в груду металлолома.
— То есть, Алферову убили при помощи конька?
— Да! Как тебе еще объяснить?
— А как ты докажешь, что это сделал не ты?
— Да никак! Как я могу доказать? Но ты так же не можешь доказать, что я это сделал…
— Я не верю, что ты способен на убийство.
— Это так благородно с вашей стороны, Андрей Львович! Прямо не знаю, как вас благодарить за оказанную мне честь… — Бунин склонился в поклоне, картинно взмахнув в воздухе рукой.
— Но ты мог принимать какое-то другое участие, — продолжил свою мысль Андрей.
— Какое? Прийти к Алферовой за пять минут до убийства и засветить свою рожу в камере? Гумилев, ну ты же не тупой, как эти кретины с портретом Дзержинского в спальне!
— Я смотрю, ты их не любишь?
— А за что их любить? За то, что они собирают предметы и, ни хрена в них не разбираясь, прячут в сейф? Это между прочим, уникальная… самая уникальная из всех существующих на земле загадок! Возможно, связь с инопланетным разумом. Возможно, что-то еще не менее поразительное. Сплав, из которого сделаны предметы, обладает энергией, с которой не сравнится ни одно вещество, когда-либо обнаруженное на земле либо синтезированное искусственным образом!
Андрей понял, что задел больную тему Бунина. Это было ему на руку.
— Так значит, Свиридов тоже собирает предметы?
— Откуда мне знать? — резко пожал плечами профессор.
— Ты только что сам сказал об этом.
— Фамилия Свиридов ни разу не прозвучала.
— Но ты это имел в виду?
— Хочешь знать, есть ли у Свиридова предметы?
— Хочу.
— Ну так спроси его сам! — Бунин снова перешел на ернический тон.
Все-таки что-то их связывало… Он явно изменился, когда Андрей напомнил ему про генерала.
— У Свиридова может быть этот конек?
— Я же сказал…
— Бунин… Мне кажется, ты дал понять, что не любишь медведей.
— Да у тебя кишка тонка выкинуть меня к ним. Ты ведь положительный герой — у тебя вон молодая любовница, дочка, огромная корпорация, толпы голодных студентов, которых ты выкармливаешь…
Андрей устало вздохнул.
— Зачем ты приходил к Алферовой той ночью? — спросил он, захлопывая дверцу рядом с люком.
— Я уже могу вздохнуть с облегчением? — улыбнулся Бунин, кивая в сторону полусферы.
— Не пытайся перевести тему.
— Это было свидание.
— Не ври.
— Считаешь, что она не могла пригласить меня на свидание?
— Считаю, что ты был ей противен.
— А твоя жена находила меня привлекательным.
Андрей заставил себя не поддаваться на провокации.
— Перестань упоминать Еву, — как можно более спокойно сказал он.
— Все время о ней думаю… а ты?
— Это моя жена.
— Которая от тебя сбежала.
— Она пропала без вести.
— Она сбежала от тебя, так же, как и Марго…
— Что Марго? — не понял Андрей.
— Сбежит, — уверенно ответил Бунин.
— Зачем сбегать Марго?
— Придет время — узнаешь…
Андрей почувствовал удушье и приложил руку к груди.
— Что, поплохело?
— То есть, про Алферову ты говорить отказываешься?
