как бы опасаясь
С тех пор я дал себе слово не питать и мысли о чужих краях, и точно, во все время пребыванья моего в Петербурге, в продолжение целых семи лет не приходили мне никогда на мысли чужие края, покамест обстоятельства моего здоровья, некоторые огорченья и наконец потребность большего уединения не заставили меня оставить Россию.
наконец обстоятельства
Я узнавал только то, что делается в аглицком клубе, да кое-что из того, что я и сам уже знал.
о том
Но с другой стороны, от этого произошла торопливость делать выводы и заключенья из двух, трех фактов о всем целом и беспрестанная позабывчивость того, что не все вещи и не все стороны соображены и взвешены.
взять к соображению
Мне нужно было не того, мне нужно было просто таких бесед, как бывали в старину, как всяк рассказывал только то, что видел, слышал на веку, и разговор казался собраньем анекдотов, а не рассужденьем.
что припоминал из того <…>
Это мне нужно было уже и потому, что я и сам начинал невольно заражаться этой торопливость<ю> заключать и выводить, всеобщим поветрием нынешнего времени.
тем, что я стал чувствовать, что уже и сам начинаю заражаться
Словом — во всё пребыванье мое в России Россия у меня в голове рассеивалась и разлеталась.
После “разлеталась” было: Россия
Но как только я выезжал из нее, она совокуплялась вновь в моих мы<сл>ях целой, желанье знать ее пробуждалось во мне вновь, и охота знакомиться со всяким свежим человеком, недавно выехавшим из России, становилась вновь сильна.
а. совокуплялась вновь в одно целое
б. совокуплялась в какое-то целое
Но как только я выезжал из нее, она совокуплялась вновь в моих мы<сл>ях целой, желанье знать ее пробуждалось во мне вновь, и охота знакомиться со всяким свежим человеком, недавно выехавшим из России, становилась вновь сильна.
только недавно
Вот что заставило меня предпочесть пребыванье вне России, даже и в отношении <к тому, чтобы> побольше слышать о России.
слышать и знать о России
Разъездами по государству немного возьмешь, останутся в голове только станции да трактиры.
тут останутся
Знакомства и в городах и деревнях тоже довольно трудны для разъезжающего не по казенной надобности, могут принять за какого-нибудь шпиона, и приобретешь разве только сюжет для комедии, которой имя бестолковщина.
После “шпиона” начато: доста<нешь>
Если ж узнают, что разъезжающий есть и писатель вместе, тогда положенье еще смешнее: половина читающей России уверена сурьезно, что я живу единственно для осмеянья всего, что ни есть в человеке, от головы до ног.
А если
Если ж узнают, что разъезжающий есть и писатель вместе, тогда положенье еще смешнее: половина читающей России уверена сурьезно, что я живу единственно для осмеянья всего, что ни есть в человеке, от головы до ног.
тем более, что очень уверен
Если ж узнают, что разъезжающий есть и писатель вместе, тогда положенье еще смешнее: половина читающей России уверена сурьезно, что я живу единственно для осмеянья всего, что ни есть в человеке, от головы до ног.
других
А между тем никогда еще до сих пор не чувствовал <я> так сильно потребность знать современное состояние нынешнего русского человека, — тем более, что теперь так разошлись все в образах мыслей, так вихорь недоразумений обуял всех, что никто не в силах судить верно друг друга, и нужно как бы щупать собственною рукою всякую вещь, не доверяя никому.
никто почти не судит верно
Я не мог быть без этих сведений.
Я тем более чувствовал потребность сведений
Ныне избранные характеры и лица мое<го> соч<ине>ния крупней прежних.
потому что характеры, выбранные лица и герои у меня
Для этого нужны все те бесчисленные мелочи и подробности, которые говорят, что взятое лицо действительно жило на свете.
это лицо
Иначе оно станет идеальным: будет бледно и, сколько ни навяжи ему добродетелей, будет всё ничтожно.
станет вдруг идеальным
Иначе оно станет идеальным: будет бледно и, сколько ни навяжи ему добродетелей, будет всё ничтожно.
как бы
Это полное воплощенье в плоть, это полное округленье характера совершалось у меня только тогда, когда я заберу в уме своем весь этот прозаический существенный дрязг жизни, когда, содержа в голове все крупные черты характера, соберу в то же время вокруг его всё тряпье до малейшей булавки, которое кружится ежедневно вокруг человека, словом — когда соображу всё от мала до велика, ничего не пропустивши.
соображу решительно всё
Мне всегда нужно было выслушать слишком много людей, чтобы образовалось во мне собственное мое мнение, и тогда только мое мнение находили здравым и умным.
выходило у меня мнение, которое находили точно здравым
Когда же я не всех выслушаю и потороплюсь выводом, оно выходило только резко и необыкновенно.
потороплюсь с своим выводом, у меня мненье выходило
В ней всё выводы; но дело в том, что одни выводы взяты из всех сторон дела и потому всем ясны, другие из некоторых, не всем известных, и потому темны, а для многих кажутся даже и вовсе нелепицей.
для некоторых людей
Как воевать с собою, если сделался требователен к самому себе?
а. Я хотел писать так, как писалось в молодости, то есть как попало, куда поведет, но как воевать с собою, если потребности так увеличились
б. Я пробовал писать по-прежнему, как писалось в молодости, то есть как попало, куда поведет, но как воевать с собою
Как воевать с собою, если сделался требователен к самому себе?
так
Как воевать с собою, если сделался требователен к самому себе?
После “самому себе” было начато: Если так сильны
Как полететь воображеньем, если б оно и было, если рассудок на всяком шагу задает вопрос: зачем?
Куда тут полететь воображением, если б [пришл<о>] оно и было, если рассудок требует отчета и на всяком шагу спрашивает
Зачем случились многие такие обстоятельства, которых я не призывал?
странные обстоятельства
Зачем случились многие такие обстоятельства, которых я не призывал?
После “не призывал” было: Зачем жажда знать душу так томила меня?
Зачем мне определено было не иначе приобрести познанье души человека, как произведя строгий анализ над собственной душою?
а. сдела<вши>
б. произведши
Зачем желаньем изобразить русского человека я возгорелся не прежде, как узнавши получше общие законы действий человеческих, а узнал их не прежде, как пришедши к тому, кто один ведатель и действий человеческих и всех малейших наших душевных тайн?..
После “действий человеческих” было: вообще
Зачем, наконец, были такие обстоятельства, о которых я не могу даже сказать, но которые заставляли меня, против воли моей собственной, входить глубже в душу человека?
мне не следует никому говорить
Обрадовавшись тому, что расписался кое-как в письмах к моим знакомым и друзьям, я захотел тотчас же из этого сделать употребленье, и едва только оправился от тяжкой болезни моей, как составил из них книгу, постаравшись дать ей какой-то порядок и последовательность, <что>бы она походила на дельную книгу, не размысливши того, что многое, обращенное к некоторым, общество примет на свой <счет>, особенно после завещанья, обращенного к лицу всех соотечественников.
кое-как дать порядок
Обрадовавшись тому, что расписался кое-как в письмах к моим знакомым и друзьям, я захотел тотчас же из этого сделать употребленье, и едва только оправился от тяжкой болезни моей, как составил из них книгу, постаравшись дать ей какой-то порядок и последовательность, <что>бы она походила на дельную книгу, не размысливши того, что многое, обращенное к некоторым, общество примет на свой <счет>, особенно после завещанья, обращенного к лицу всех соотечественников.
После “книгу” было: да
Обрадовавшись тому, что расписался кое-как в письмах к моим знакомым и друзьям, я захотел тотчас же из этого сделать употребленье, и едва только оправился от тяжкой болезни моей, как составил из них книгу, постаравшись дать ей какой-то порядок и последовательность, <что>бы она походила на дельную книгу, не размысливши того, что многое, обращенное к некоторым, общество примет на свой <счет>, особенно после завещанья, обращенного к лицу всех соотечественников.
После “что” было: не все то будет общество
Я думал вслед ее заговорить о том, что раскроет предо мною побольше Русь, освежит, оживит меня и заставит меня взяться за перо.
заговорить о тех вопросах и о всем
Положим, если бы даже я в силах был как-нибудь победить <себя>, перо мое получило бы беглость и страницы полились непринужденно одна за другою — таково ли душевное состоянье мое, чтобы сочиненья мои были действительно в это время полезны и нужны нынешнему обществу?
