Девушка смотрелась жалко. Брызги крови долетели и до неё тоже, заляпав алыми точками всё вокруг — старую, серую, покрытую пятнами простыню, выделяющиеся на ней контрастно яркой и чистой белизной чулки и синий китель. Пара капель попала на лицо.
Но в больших синих глазах Яромиры я увидел столько неподдельной радости, что неожиданно для себя удержался от всех тех резких слов, которые так и просились наружу. Просто молча подошёл и вытер нож о простыню, встав около растянутых в стороны длинных стройных ножек — вернее, ровно между ними.
Глава 13
— Ты… Ты пришёл за мной, Зар?..
Она прошептала еле слышно, кажется, сама ещё не веря в своё избавление. Я ничего не ответил, просто посмотрел на неё тяжёлым взглядом.
Девушка дёрнулась, будто забыв, что скована по рукам и ногам. И выпалила, уже куда увереннее и громче:
— Прости, Зар! Прости, прости, прости меня!
Говорила она, что удивительно, совершенно искренне. По крайней мере — я фальши в её словах распознать не смог.
Но опять ничего не сказал. Спрятал нож, обошёл кровать и встал сбоку, остановившись у изголовья.
Яромира не отрываясь следила за мной. И чем дальше, тем больше непонимания и подозрения было в широко открытых глазах.
Девушка вздрогнула, когда коснулся её тонкого запястья, ниже браслета наручника. В ответ на эту реакцию усмехнувшись, медленно провёл подушечками пальцев по тыльной стороне тонкой изящной ладони, крепко взялся за блеснувший голубым камнем металлический кругляш родового перстня Белых и одним быстрым движением сдёрнул его. Показал девушке, после чего демонстративно медленно и всё так же не говоря ни слова вернул на законное место — туда, откуда она его сняла около восьми часов назад.
К слову, обручальное кольцо с безымянного пальца Яромиры никуда не делось. И уже не денется — после ритуала у алтаря Гименеи, избавиться от этой вещицы без членовредительства практически невозможно. Так что, как бы этой отдыхающей на чужой постели красотке не хотелось забыть меня, как страшный сон, сделать это теперь — проблема.
Я снова обошёл кровать и встал уже с другой стороны, взяв ладонь Яромиры. Внимательно её рассмотрел, но больше ни одного кольца на пальцах девушки не увидел.
— Где?..
— Оно было… Одноразовым.
С сомнением пожал плечами — девушка могла и соврать. Но это было уже не так и важно.
Повернувшись к обездвиженной супруге спиной, я занялся обыском тел дорожных инспекторов.
Первым делом, снял коммуникаторы. Без труда взломал оба, просмотрел логи, и убедился — через эти устройства никто и ни с кем не связывался, никаких запросов не отправлял.
С помощью одного из коммуникаторов подключился к стоящему тут же, неподалёку, служебному автомобилю, быстро просмотрел логи установленной на нём рации — но там тоже всё было девственно чисто.
Конечно, они могли просто всё подчистить. Но подобного рода задача — для профессионала моего уровня, а в том, что у двоих убитых мной имелись соответствующие навыки, я справедливо сомневался.
Ещё был вариант использования одноразового устройства, которое потом выкинули.
Но… Почему-то у меня было всё больше уверенности, что эти двое и правда просто подцепили на дороге девчонку и решили с нею поразвлечься. При этом не особо понимали, кто попал им в руки.
Это было странно. Но — не так уж и невозможно.
И всё равно ничего не меняло. Так или иначе, вероятность, что нас обнаружат, была отнюдь не нулевой — на камерах Яромира таки засветилась, и кто-то вполне мог наткнуться на эти записи, хоть случайно, хоть специально.
Особенно, если система распознавания подаст сигнал. И от последнего нас могло спасти только то, что моя жена вроде как пока считалась погибшей, и никто её в розыск не подавал.
Частично успокоившись, или даже — успокоив себя относительно нашего ближайшего будущего, я принялся уже детально и не спеша изучать остальные трофеи.
У того «инспектора», который был тенью, снял кобуру с крупнокалиберным револьвером и приладил её себе под рукой, с другой стороны от разрядника. Из карманов выгреб какое-то смешное количество кредитов, всякую бесполезную мелочёвку, документы и ключи от наручников.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Затем приступил к осмотру комнаты, в которой мы оказались. Судя по всему, двое убитых мной захаживали в заброшенный дом регулярно, и это было что-то вроде их базы. Домик выглядел более-менее обжитым, по сравнению с остальными, выглядевшими совсем заброшенными.
Кроме большой двуспальной кровати, в комнате из мебели было ещё только два шкафа. Причём, первый оказался доверху забит весьма пикантной продукцией — не иначе, эти двое секс-шоп обнесли.
Увидев всё это богатство, не сдержался, и взяв в одну руку огромный чёрный самотык, а в другую — плётку, повернулся к обеспокоенно затихшей на кровати Яромире и окинул её долгим изучающим взглядом. Девушка сглотнула, и, кажется, даже дышать перестала.
Кинув оба предмета на постель, ей в ноги — пусть понервничает — захлопнул первый шкаф, и подошёл ко второму.
Только открыл дверцу, как мне под ноги вывалилась целая куча женской одежды. Не всегда целой, иногда — в пятнах застарелой крови. Всё игривое настроение тут же как рукой сняло. Повернувшись к телам, сплюнул прямо на пол.
— Что там? Что ты нашёл, Зар?..
Яромира не могла видеть того, что видел я, из-за моей спины и неудобного ракурса — тем же лучше. Запихнув всё найденное обратно, закрыл шкаф и снова посмотрел на девушку.
— Ничего. Хлам всякий. Бесполезный.
Всё-таки сделал пару шагов в сторону и хорошенько пнул ближайший труп.
Яромира же вычленила главное: то, что я всё-таки заговорил. И тут же попыталась развить успех:
— Зар! Зарушка, пожалуйста, прости меня… Я тебе очень благодарна за всё… За то, что спас меня, не бросил… Но я просто должна была это сделать!..
Вернувшись к кровати, присел на самый краешек, у Яромиры в ногах. И внимательно посмотрел в её необыкновенные синие глаза.
— Зар! Ну ты пойми… Это же не просто какой-то перстень, который ты забрал… Это — ключ к Алтарю рода! Тот, кто им владеет — тот и есть род… А ты — просто человек со стороны…
— Твой муж, с некоторых пор.
— Да… Мой муж… — Сказано это было таким обречённым голосом, что я не удержался — ухмыльнулся. Но Яромира, кажется, этого не заметила, и продолжила: — Мой муж — но всё-таки человек со стороны! Да, ты спас меня… Но я ведь тебя совершенно не знаю!
— И что ты планировала сделать? Когда сбежишь?
— Тут недалеко поместье Мироновых. Я бы приехала, попросила позвать Хельгу. Она старшая сестра…
— Яра. С одобрения твоих сестёр… Твой род уничтожили. Ну, может, не с одобрения самих сестёр, но с одобрения тех, за кого они вышли замуж — точно. С одобрения семей, в которых они живут, наконец. Неужели ты думаешь, что из твоей безумной затеи получилось бы что-то хорошее?..
— Но…
Она посмотрела на меня такими несчастными глазами, что невольно захотелось поскорее её освободить и утешить. Еле сдержался. Чтобы окончательно закрыть вопрос и расставить точки над «ё», надо было всё-таки довести воспитательную беседу до логического конца.
— Никаких «но». Твой род списали. Мой род списали. Главное поместье, где находится мой Алтарь, или уже взяли — или до поры выжидают, в надежде, что мы туда сунемся и можно будет прихлопнуть все цели одной ракетой. Пока они не в курсе, что мы уже далеко, они этого делать, скорее всего, не будут… Но это может измениться в любой момент. Что же до имущества и владений твоего рода, о них мы не имеем вообще никакой информации. Там может быть всё, что угодно. Может, уже нет даже и твоего Алтаря. И ничего вообще нет. Ровно так же, как нет твоих родителей и других родичей.
Яромира не удержалась, всхлипнула. Но я продолжил, не обращая внимания на её состояние.
— Пойми. То, что случилось — оно выходит за все рамки. Так не должно быть! Если подобное происходит — все вместе, вся общественность, должны обрушиться на нарушителей и покарать их. Но, судя по словам моего управляющего, главы самых влиятельных семей Ирия решили отмолчаться. Никто не заявил о готовности поддержать нас. Никто не пришёл на помощь. Никто не выразил озабоченность. И ты должна была слышать Вениамина — они уже собираются делить ваше наследство, будто то, что от нас избавились — вопрос решённый. Так что, дорогая, тебя списали. Так же, как и меня. Поэтому, если ты появишься где-то со своим родовым перстнем… Просто очень быстро его потеряешь, и весьма вероятно — вместе со своей жизнью. Подумай уже головой, наконец!
