Обижена на меня, да. Нужно просто постепенно вернуть к мысли, что всё исправлю и нам будет хорошо. У меня миллион тайн от девушки, но не все я готов открывать.
Для её же блага.
— Моя, — шепчу ей на ушко, прикасаюсь губами к щеке. Маленькая такая, ранимая. — Хотел ли я, чтобы мы были только вдвоём? Естественно. Из-за страха, что нас кто-то увидит? Хрен там. Ты голодна?
— Ты привёз меня в ресторан и только сейчас спрашиваешь?
— Почти. Я планировал маленький мастер-класс, но если ты голодна…
— Нет, я завтракаю всегда. Это… обязательно из-за моего положения. А что за мастер-класс?
Лана загорается, поднимает на меня заинтересованный взгляд. Кажется, я реабилитирован и прощен. По крайне мере, на время. Нужно сделать пометку, что сюрпризы получаются отстойные.
Лучше не удивлять, чем потом разбираться с девичьими обидами. Потому что сейчас мы ступаем по хрупкому льду. И нужно аккуратно выбирать стратегию. Более детально, чем когда фирма на грани разорения.
— В этом ресторане работает один из лучших поваров. Он был в каких-то крутых французских академиях и тому подобное. Иногда проводит уроки для других поваров.
— Но… Я же не… Я не повар.
— Да, он не проводит для обычных людей. Но я уговорил его провести мастер-класс. Если ты, конечно, не против.
А сам лихорадочно перебираю в голове все моменты. Я ведь не ошибся, так? Лана любит готовить, я точно помню. Рвалась к кухне, недовольно кривилась, когда я собирался на ужин заказывать что-то доставкой.
— Лан, ты ведь любишь готовить, да?
Я ведь не облажался даже в таком моменте?
Глава 23. Лана
— Я… Ну…
Глотаю слова, не знаю, что сказать. У меня такой сумбур в мыслях, что просто путаюсь. И не могу понять — говорит Тигран правду или лжет. Действительно хотел просто мастер-класс или спрятать меня?
Делаю вдох, отстраняясь. В конце концов, разочароваться я могу и потом. Когда пойму, что никакого повара нет, меня снова обманули. Только это тогда будет последней точкой.
— Так что, Лан, ты ведь любишь готовить? Да? — Тигран смотрит так… Да ненавидь я всё, что связано с едой — не смогла бы ответить отрицательно. — Или я ошибся?
— Ну… Частично? То есть, мне нравится готовить, это отвлекает. Но не фанат. Я не стала бы проводить двадцать часов на кухне просто ради торта или что-то такое.
— А ради чего бы стала?
Мне кажется, что мужчина заметно расслабляется. Неужели его настолько волновал мой ответ? Стараюсь не позволят теплу расползаться по телу. Это не так уж важно.
— Не знаю, если бы этот торт попросил кто-то из близких? Мне нравится кому-то готовить. Ну и мы с Миной долго жили вдвоём, она почти всё время на работе… Поэтому готовка была на мне. Мина — это моя…
— Сестра, ты говорила.
Тигран снова притягивает к себе, и на этот раз я не спорю. Прижимаюсь к его теплому боку, позволяю вести вперед. Мне легче хотя бы от того, что не нужно рассказывать даже банальные вещи.
Мы ведь…
На самом деле, мы так мало говорили. В прошлой жизни, когда-то. До беременности, до жены Тиграна и прочего. Именно разговоров о личном, нашей жизни и…
И это всё равно не помешало мне влюбиться в него.
— Ну, — кусаю губу, когда мы проходим зал, сворачивая в узкий коридор. — Мина не совсем сестра, это сложно.
— Расскажи, у нас целый день впереди. Если хочешь.
— Там всё сложно, не уверена, что тебе будет интересно.
— Мышка, — ладонь мужчины крепче сжимает моё плечо, будто пытается вдавить своё мнение. — Если я что-то спрашиваю, значит — мне уже интересно. Твоё дело рассказывать или нет.
— Ладно. Это… Уф, правда сложно. Мина моя сестра, но не сестра. То есть, не то что не кровная. Даже по документам мы друг другу никто.
— Звучит наоборот, мышка, очень интересно.
— Врешь ты все.
Пытаюсь ущипнуть мужчину, но он толстокожий. Отвечает только приподнятыми бровями. Стараюсь уложить правильно мысли, потому что наша семья… Черт не то что ногу сломит, он повесится на всех хитросплетениях.
— Мой папа когда-то был женат на маме Мины, но там было что-то… В общем, не по любви, просто фиктивный на пару месяцев. Но они остались друзьями и продолжали общение. Маму это бесило, я хорошо помню.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Поэтому сестра? Семьи близко дружили?
— Нет, семья Мины… Они умерли все, а Мину забрала её крестная в другой город. Вот. А потом забрал папа, потому что в столице лучше. Тут я точно помню, что мама очень и очень бесилась. Не понимала, зачем нам дома чужой ребенок.
И я не понимала. Как можно быть против Мины, когда она такая замечательная и добрая? Всегда защищала меня, отстаивала меня перед старшими. У нас ведь огромная разница, как для детей. Пять лет.
А сестра всегда была рядом, самая родная, по сути.
Сейчас, став старше, я понимаю. Пытаюсь понять. Маме наверняка не нравился чужой ребенок. Почему отец уделяет внимание Мине, балует её и всё такое.
Но…
Тигран вот тоже, кажется, готов принять чужого ребенка. А я тоже бешусь. Потому что он не готов был, что я беременна от него. Отправлял на аборт, а теперь…
Как в его голове это всё умещается? Меня трясёт просто из-за мысли, что я могла послушаться. Всё бы действительно было, как Тигран думает. Я сделала аборт, избавилась от нашего малыша… А потом снова беременна, и он готов принять.
Как так?
— Мышка? Черт, Лан! — мужчина разворачивает к себе, касается моего лица. Только сейчас понимаю, что слёзы вот-вот прольются. — Что случилось? Я не думал, что вопрос о сестре тебя настолько расстроит.
— Это не из-за Мины. Я… Задел на будущее свидание — разговор по душам, честно. Если ты не захочешь, то никаких больше свиданий. И почему ты улыбаешься?
— Ты только что согласилась, что второе свидание будет. С остальным — разберемся. Ну, что такое? — его ладони так ласково ведут по коже, что мне ещё больше хочется плакать. — Что тебя взволновало?
Ты, Тигран.
И то, что я тебя совсем не понимаю.
А ещё страх, который сжимает тисками. Что когда я пойму мужчину, когда он мне всё расскажет… То я этого не смогу принять.
Я вытираю слезы, которые так и не пролились. Собираюсь, потому что не настолько же плакса. И даже гормоны не оправдывают глупое сердце. Я не умею… Не могу иначе.
К Тиграну меня тянет, всегда. Постоянно. И разумом я понимаю, что нужно было по-другому делать. Отказывать до последнего, придерживаться легенды с Михаилом.
Но когда он так близко — какая ложь, какая легенда? Я не могу простить мужчину до конца. Никогда не смогу, наверное. Но и быть далеко от него — выше моих сил.
Мне всего восемнадцать, можно я буду творить глупости? По крайне мере, ещё немного. До рождения ребенка, до момента, когда нужно будет повзрослеть окончательно.
— Прости, это… гормоны, — оправдываюсь, не поднимая взгляда на мужчину. — Я… В общем, я сейчас такая.
Возможно, я всегда такая.
Ну и что?
— Лан, если тебя что-то расстраивает — говори мне. Будем менять, что-то придумывать. Договорились?
— А если меня расстраивает твоё внимание?
— Блядь, мышка, — мужчина трет лицо, надавливает на виски. — Умеешь же ты врезать словами. И загнать в ловушку. Знаю, что обещал отступить, но с тобой это задача из невозможных.
— То есть, я не могу надеяться, что ты просто отступишь?
— Надеяться нужно всегда. Но вряд ли я смогу. Думал, что смогу. Расстались, бывает. Живешь дальше и всё. Но увидел тебя снова и… Сделаю всё, чтобы исправить ситуацию.
— Свиданиями в пустом ресторане?
— Никакого уединения, я запомню. Потому что в моей голове это казалось романтичным. Устроить свидание только вдвоем, а после, когда-то, выкупить ресторан на ужин. Понял, что так не нужно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Не нужно.
— Тогда пошли, от готовки не откажешься?
— Нет.
За поворотом нас встречает улыбчивая девушка. Показывает, где висят белые кители, проводит короткий инструктаж. Ничего не включать без подсказки повара, лучше вообще не трогать.
