– Если они покоряли толпы неверных, они не могли возвратиться в Англию на лошадях, – возразил Чарли.
– Да? – удивилась Одри. – А почему, можно узнать?
– Да потому, что если они покоряли толпы, как вы говорите, неверных, значит, дело было на Востоке, а оттуда в Англию попасть можно только морем. Так что вашим рыцарям были нужны не лошади, а корабли.
– А-а.
Чарли подумал несколько секунд и добавил.
– Мне самому приходилось бывать в сражениях, мисс Адриенна. Это вовсе не так романтично, как вам рассказывала ваша тетушка.
– Ну, не надо ворчать, Чарли Может быть, вы просто побывали не в тех битвах.
Чарли с трудом оторвал взгляд от коленок Одри, обтянутых тонким платьем, и хмуро сказал:
– Не думаю.
Одри ужасно не хотелось расставаться с привычными представлениями о войне как о чем-то романтическом и возвышенном. Битва! Настоящее мужское занятие! Ведь это так увлекательно!
Словно прочитав ее мысли, Чарли добавил:
– В войне нет ничего романтического, мисс Адриенна. Совсем ничего.
– О-о…
Одри была явно разочарована. Ведь тетушка Айви всегда говорила, что война – любимое занятие для настоящих рыцарей. Неужели у Чарли недостаточно тонкая натура, чтобы оценить всю прелесть битвы?
– А вечер сегодня прекрасный, правда, Чарли? – решила она сменить тему.
Чарли немного подумал, вздохнул и согласился:
– Прекрасный вечер, мисс Адриенна.
Он помолчал и задал новый, но тоже неожиданный для Одри, как и в случае со стрелами, вопрос:
– А у вашей тетушки есть слуховой рожок, мэм? Одри удивленно поморгала и рассеянно ответила:
– Что? Рожок? А, да. Есть. Конечно, есть.
– А почему тогда она им не пользуется? Одри хихикнула.
– Айви хочет понравиться Лестеру А рожок – это так некрасиво, – она перестала хихикать и нахмурилась. – Хотя без рожка с ней очень трудно разговаривать, с этим я согласна.
Она опустила глаза и увидела, что Чарли пристально смотрит ей в лицо.
– А что, если украсить слуховой рожок ленточками? – спросил он.
Говорил Чарли с потаенной издевкой, но Одри приняла его слова за чистую монету.
– Прекрасная мысль! – восторженно воскликнула она. – Просто прекрасная мысль, Чарли!
– Может быть, – хмуро откликнулся он.
– Нет, правда, отличная идея! Я думаю, что тетушка Айви будет с удовольствием пользоваться рожком, если он станет выглядеть красиво.
Чарли неопределенно хмыкнул. Одри же, решив, что тема рожка исчерпана, вдохнула поглубже густой ароматный воздух и перешла к более романтическим материям:
– У цветущих яблонь замечательный запах, правда? Чарли вновь промычал что-то неопределенное.
– Я уверена, что они пахнут лучше всяких магнолий. При этих словах Чарли перестал обшаривать грустным взглядом темнеющий сад и с интересом посмотрел на Одри. Магнолии? Интересно, что она может знать про магнолии, которые никогда не встречаются в этих краях?
– Но ведь здесь нет ни одной магнолии на сотню миль вокруг, мисс Адриенна.
Она посмотрела на него так, словно он только что убил у нее на глазах ее любимую канарейку.
– Все равно я так считаю.
Лицо у нее стало обиженным, как у прилежной школьницы, ни за что получившей двойку.
Чарли только успел понадеяться на то, что этим и закончится их сегодняшний разговор, как Одри заговорила вновь:
– Вернемся к войне, Чарли. Вы не думайте, я много читала о войне. Когда она была, папа и тетушка Айви постоянно привозили газеты, в которых рассказывалось о ней. Они привозили их из самого Эль-Пасо каждый месяц.
Чарли поднял с земли камешек и запустил им в ствол яблони. Раздался глухой стук, и Чарли с удовлетворением отметил, что глазомер его пока не подводит. Однако и эта победа не улучшила его настроения. В памяти возникли лица товарищей, которых он потерял на той войне. Проклятие! И эта наивная дурочка еще смеет ему рассказывать о том, что такое война? У нее в голове одни только рыцари, герои и прочие романтические бредни.
Он снова покосился на коленки Одри – на сей раз с некоторой неприязнью.
И о чем они, в сущности, говорят? Разве о войне надо вспоминать в такой вечер, сидя под яблоней наедине с хорошенькой девушкой? Особенно если один из сидящих вовсе никакой не джентльмен с юга, а обычный уголовник? Впрочем, обычный уголовник не стал бы, конечно, вести себя так, как Чарли, это точно. Ведь Чарли тоже читал газеты – правда, в них его интересовали не военные сводки, а сообщения полиции.
Он снова отвел взгляд в сторону. Наверное, это даже хорошо, что он не похож на обычного уголовника.
– Что ж, мисс Адриенна, – сухо сказал он. – Вы читали о войне, а я там был. Валялся в грязи и в той же грязи хоронил своих товарищей, погибших от ран. Нет, война – мерзость, скажу я вам. Правда, это мое личное мнение. Кто-то может со мной и не согласиться.
Во время этой тирады он избегал смотреть Одри в глаза.
Черт побери, эта девчонка живет в каком-то придуманном мире. Нужно немного прочистить ей мозги.
– О-о… – разочарованно протянула Одри. Чарли только стиснул плотнее зубы.
Одри снова решила поменять тему разговора.
– Должно быть, вы сильно скучаете по Джорджии, Чарли, – сказала она.
Чарли в очередной раз что-то буркнул.
Джорджия. Да, он действительно скучает по Джорджии, но только по той, старой Джорджии, от которой остались теперь лишь детские воспоминания. По той, довоенной Джорджии, которая действительно была раем земным. Но по нынешней Джорджии – разоренной, грязной, заполоненной беженцами с севера, он ничуть не тоскует.
Одри была несколько обескуражена такой реакцией Чарли и решила продолжить:
– Мне кажется, что нет ничего прекраснее, чем весна в Джорджии. Цветущие сады, теплый, пропитанный их ароматом воздух, пение птиц… Я уверена, что вы мечтаете поскорее вернуться домой, Чарли. Что вам, такому прекрасному музыканту, делать в наших суровых краях? Скоро вернетесь в свою Джорджию и будете продолжать играть на своем корнете…
В голосе Одри было столько тоски, что Чарли не выдержал и вскочил на ноги.
– Черт побери, мисс Адриенна! Что вы можете знать о Джорджии? Ну хорошо, если вам так угодно – я расскажу. Весной там жарко, пыльно и полно комаров. И птицы там не поют все ночи напролет. А еще там грязно, и все запружено этими ушлыми пришельцами с севера, из-за которых нет ни жилья, ни работы. Поверьте, в любое время года здесь, в пустыне, гораздо лучше, чем в этой прекрасной Джорджии!
Он сердито уставился на Одри, а та притихла на своей жердочке. Даже ногами перестала болтать. Глаза у нее стали большими и печальными.
“Ничего, дураков учить надо!» – сердито подумал Чарли.
