А что я могу ответить?
Замерла даже не дыша, почти не ощущала его хватку на запястье, казалось что она растворилась, хотя тепло его руки все еще опоясывало кисть.
Перехватила сосредоточенный взгляд Яра и выдохнула, пробегая взглядом по его лицу и вновь впиваясь им в глаза.
Яр потянул меня за руку, и я сама не заметила как стала опускаться к нему на колени, как загипнотизированная подчиняясь этой воле, что воздействовала на меня как на марионетку. Села, рука на запястье растворилась, и меня больше ничто не удерживало, и я сделала то чего хотела. Потянулась и смахнула темную прядь с его лба, не в силах отвести взгляд от омута серых глаз, которые словно налились свинцом. Стали темными, со стальным блеском и отливом черного, будто в их глубине что-то плавилось, крыло.
— Нам лучше остановиться, — хрипло прошептал, но его слова не подействовали, потому что вопреки смыслу он сам этого не хотел. Наверно как и я пытался удержать хрупкое равновесие, только вот бесполезно, нас обоих уже пьянит близость.
— Да, — подтвердила, только сама не поняла что именно, а потом опустила руки на горячую будто раскаленная лава грудь. Мышцы под ладонями дернулись, словно я причинила Яру боль, но ни я ни он не произнесли ни слова, продолжая смотреть друг другу в глаза.
— Тебе лучше остановиться прямо сейчас, пока я еще могу себя контролировать, — его голос наполнился утробным рычанием, с оттиском боли, будто мои ладони на его груди жалили, кололи шипами, обжигали горячим воском. — Лен, пожалуйста…
Знаю, слышу его, наверно даже осознаю, о чем просит. Но не могу этого дать. Я уже не подчиняюсь себе.
Его горячие руки опускаются на мои запястья, Яр предпринимает последнюю попытку балансировать на грани, но она с треском проваливается, когда я приподнимаюсь и седлаю его вытянутые ноги, прижимаясь настолько тесно, что ток ударяет вниз живота.
Руки на запястьях сжимаются, а потом резко исчезают и опускаются на мои бедра едва прикрытые его футболкой. Яр стискивает, вжимает меня в себя, а потом мир перед глазами рушится, и я оказываюсь прижата к матрасу спиной, а сверху нависает мой похититель. Моя погибель. Но я с диким удовольствием поддаюсь этому порыву, позволяю отравить кровь окончательно.
— Я предупреждал…
29
Вздрагиваю от его шепота, горячее дыхание касается губ, и растекается теплом по телу, будто проникая в кровь.
Яр тяжело дышит, вижу как его грудь вздымается, прижимая меня еще теснее к матрасу, и от этого воздух из моих легких испаряется и становится невыносимо.
— Я… — с налетом страха и бесконтрольного помешательства ерзаю под ним, ощущая как сильные руки стискивают мои запястья и медленно тянут их по гладкой простыне вверх. Хлопок щекочет кожу, с каждой секундой я все сильнее ощущаю себя беззащитной и от этого паника усиливается и становится невыносимо. — Мне страшно, Яр.
Едва эта фраза срывается с губ, он замирает и смаргивает дымку в серых глазах, возвращая разуму ясность.
— У тебя было когда-нибудь? — запинается, будто сам осознав абсурдность вопроса. Негромко выругивается, мне не удается различить ни слова, и становится не так страшно, потому что руки с моих запястий исчезают, и Яр поднимается, откатывается в сторону и садится на постель. Без него становится холодно и неуютно, но я не произношу ни слова и молча наблюдаю как он встает с постели и выходит из комнаты, оставляя меня одну.
Такой поворот совершенно неожиданный и я сажусь и подтягиваю колени к груди ругая себя за трусость. Ну подумаешь, нет опыта. Обязательно было объявлять об этом в такой момент? Могла бы промолчать… А теперь сиди в неизвестности и смотри в пространство в районе двери, за которой скрылся Яр. Глупая.
Он — первый мужчина, который понравился мне за мою взрослую жизнь, а я вот так просто испортила все к чертям. Идиотка.
Дверь негромко распахивается, и на пороге появляется Яр, и что-то внутри меня расслабляется и становится спокойно. Вернулся, значит…
Додумать не успеваю, когда замечаю в его руке наручники и каменею. Зачем? Он что собирается меня ими приковать?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мои глаза до боли распахиваются, но я не произношу ни слова просто потому что шокирована и растеряна.
Яр подходит к постели и садится напротив меня, заглядывая в глаза прямым немигающим взглядом.
— Ты не делала этого раньше, ведь так? — дожидается моего ответа, я лишь слабо мотаю головой и опускаю глаза, отчего-то смущаясь.
Да, опыта нет, ему будет скучно со мной…
— Тогда, — сглатывает, медленно протягивает руку и поддевает мой подбородок, заставляя вновь поднять голову и взглянуть в глаза полные чего-то запретного, сводящего с ума, даже пугающего. — Ты должна мне довериться.
Бросаю короткий взгляд на наручники в его руке и вновь на лицо.
— Быть покорной, — продолжает, неспешно откладывая наручники в сторону, но я все равно нервничаю, боясь что он закует меня и сделает больно. — И послушной…
Садится к изголовью, так как до этого спал и кивает на свои колени, призывая подчиниться. Закусываю губы изнутри и седлаю его колени. Дрожащие руки ложатся на грудь Яра и я ощущаю какое его дыхание частое и поверхностное.
— Я поспешил, идиот, прости…
Эти странные слова никак не укладываются в голове и я лишь киваю сама не зная почему соглашаясь с его фразой.
— Давай вернемся на исходную.
Молчу, смотрю на похитителя и не знаю чего он от меня ждет.
— Лен, — ощущаю как его руки обхватывают мое лицо, сдвигая пряди упавшие на скулы, и не вижу ничего кроме этой тьмы в его красивых глазах цвета непролитого дождя. — Ты боишься, что сделаю больно? Я не сделаю. Доверься мне…
Киваю, ерзаю на коленях, чувствую его твердость и она немного пугает. Но в то же время мне хочется увидеть его, почувствовать, понять, почему людям так нравится моменты близости. У меня не было ничего подобного ни с кем и теперь хочется попробовать это как сладкий плод.
Яр притягивает меня к себе и легко касается губ. Пульс подскакивает и ударяет в горло и я подчиняюсь желанию и сама делаю первый шаг. Раскрываю губы, углубляя поцелуй и улавливаю его рваный выдох, похожий на утробное рычание зверя, которому больно. Яр поглаживает мои скулы большими пальцами, и это простое невесомое движение диссонирует с мощью кроющейся внутри могучего тела и я подаюсь к нему навстречу, желая большего.
Он закусывает мою губу, слегка оттягивает, сминает смакует будто я его любимое лакомство, и я таю в его руках, улавливаю его темп и отвечаю с таким же нарастающим безумием.
— Лен, ты… — отрывается от моего рта и прижимается лбом к моему. — Не думал, что будет так сложно сдерживаться.
Выдыхает, а я больше всего на свете хочу продолжения. Мне нужны его губы, его руки его дыхание как свое собственное. Не хочу ни секунды выныривать из этого сладкого плена. Поэтому сама тянусь к его губам и впиваюсь в них, не позволяя ни одному сомнению лишить меня самой желанной награды.
30
И словно по молчаливой команде, движения сладких губ становятся настойчивее, Яр все наглее углубляет поцелуй, а я лишь улавливаю малейшие перемены и вторю им, наслаждаюсь этой вкусной лаской и таю в его руках, которые переместились с моего лица на шею. Большой палец невесомо погладил ключицу, и это теплое, нежное движение рассеяло крупицы разума, и я теснее прижалась к похитителю.
Моя мягкая грудь вжалась в его каменную и меня парализовало опьянением, которое разбавило кровь сладкой карамелью и ускорило пульс до предела.
Руки Яра скользнули ниже, к моей талии, погладили бедра, и остановились на обнаженных ногах, будто замерли на старте у черты, которая навсегда отделит мою жизнь на до и после.
Губы на мгновение прекратили сладкую пытку и Яр заговорил низким хрипловатым голосом, от которого по телу разлились мурашки. Его дыхание смешалось с моим рваным, и мы оба замерли, смакуя эту близость.
