Бугров долго не думал:
- Всё. Поесть я люблю.
Даша вывалила всё на стол, но Роману показалось мало:
- И это всё?
Она развела руки. Мол, да! Он подёргал носом и предложил:
- Садись.
Чужой, ершистый Бугров постепенно становился пушистым и своим. Даша еле сдерживая улыбку и не портя торжественности момента, присела на кончик стула, но тут же подскочила:
- Кажется, бабуля вернулась.
Бугор поперхнулся: "Этого только не хватало!" Закашлялся. Даша постучала его по спине. Когда он прокашлялся она пододвинула ему компот:- Запей!
Так и есть. Несмотря на заверения Громова в благонадёжности ученика, бабушка постаралась повернуться, как можно быстрее. Этот парень в её представлении шибко смахивает на блудливого кота. Бросив, сумки она потянула носом.
- Запахи, язык проглотишь, кто кошеварил?
Дашка тут же восторженно завопила:
- Роман картошку пожарил. Правда, класс!
- Садитесь с нами, - подвинул он аккуратно стул. И мигнул Даше: - Дашунь, давай-ка, подсуетись с тарелочкой.
Даша тут же сорвалась с места, а бабушка проводила её недоверчивым взглядом. "О как!"
- Роман? - удивилась бабуля. - Это на него совсем непохоже...
Романа такое недоверие нисколько не смутило. Его здесь познают и хорошо, когда маятник колышется в лучшую сторону. Наоборот, Бугров, уплетая за обе щёки, по ходу умудрился ещё и рассуждать:
- Почему? Что тут невероятного, мужик должен уметь себя обслужить, хотя бы по минимуму. Деликатесы не моя планка, так, по мелочам умею всё.
Рассматривая его как неопознанный объект, бабушка присела к столу. Попробовала еду и повернувшись к ним подтвердила, ожидающей Дашке похвалы, мол, точнюсенько - класс!
- Спасибо вкусно!
Даша тут же загорелась: "А я что говорила!"
- Может, ты и прав, - согласилась старушка, обращаясь к так насторожившему её поначалу парню. - Стою сегодня в очереди за колбаской, балычком. Киоск у завода открыли, свеженьким торгуют. Впереди, мужчина лет шестидесяти. Продавец ему предлагает филе рыбки, гуляш из индюшки, а он головой качает. Не надо. Жена умерла, а сам приготовить не могу. Сыр, колбаску, сосиски отварить- куда ни шло. Присмотрелась я к нему, а у него сердечного и рубашка грязная. Дорогая одежонка, начальником должно быть был когда-то большим, а не ухоженная. Беда с нашими мужиками. Жён не ценят, а без них никуда.
- Жаль, но сам виноват, нельзя так от женщины зависеть, - рассуждал Бугров, лопая картошку и хрустя огурцом.- Получается, что некоторым мужчинам на самом деле нужны не жёны, а няньки. Не стало жены, остался - большой беспомощный ребёнок.- Он запил соком и повернулся к бабушке. Бабушка поразительно умела владеть собой, но на этот раз она так впечатлилась, что застыла над тарелкой каменным изваянием. А Роман продолжал: - Надо было проявить чуткость, познакомиться со старичком. Замуж бы ещё вышли. Вы женщина привлекательная. Личная жизнь могла бы ещё быть. Это расточительство только для сына и внучки жить.
Она не обиделась на его дурь. Посмотрела в окно, вздохнула, а потом тихо так проговорила:
- Ох, милый, если б я хотела замуж, давно вышла. После смерти мужа женихи не давали мне прохода. Только после Виктора мне никто не был нужен. Я и сейчас вижу его во снах... так и остался для меня светом в окошке. Однолюбы мы все. Витя меня там ждёт, - подняла она глаза на воображаемое небо, - как же я к нему чужой женой явлюсь. Соскучилась по нему, сил нет. Да ведь живой в землю не ляжешь. Приходится доживать свой земной век. Не сжаливается Бог надо мной, не забирает. Уходят молодые, а я не желая того живу. Тут ведь как,... или силу терпения во мне испытывает или грехи заставляет на земле искупить таким вот мучением.
Роман молча смотрел на Дашу, словно пытаясь запомнить или что-то понять про неё. Ведь она тоже Громова и, значит, однолюбка. В нём всё заметалось от противоположных чувств. Он боялся увязнуть в ней и потерять тоже боялся. Чтоб вывернуться, из-под его рентгена, девочка рванулась к раковине:
- Чур, я посуду мою, я умею это делать.
Замечтавшись Роман промедлил. Но бабуля опередила её. Немного отдышалась. Оглянулась. Поднялась. Обняла за плечи, увлекла с кухни и следом подтолкнула его:
- Бог с вами, идите, учитесь, я всё сделаю сама, занимайтесь только. Сейчас без учения никуда. А Роман и так уже припозднился. Идите, идите.
Так Бугров вновь вернулся к учебникам. Занимались, возвращаясь по десять раз к непонятному, лишь бы усвоил, добил... Когда нервы сдавали, он кидался на Дашкину кровать и закрывал глаза, предупреждая: "Не подходи!" Девчонка мирно, тихонько занималась своим делом, дожидаясь пока псих пройдёт и Бугор станет прежним.
Надо сказать, что от общения была обоюдная польза. Критически осмотрев свою фигуру, Дарья решила заняться собой. Сразу же помчалась в спорт товары. Обратно домой возвращалась счастливая с диском грация и колесом. Составила для себя план занятий. Сначала ей понравилось, но на двадцатой минуте тренировки потеряла равновесие и с грохотом упала, при этом больно ударившись локтём о пол и головой о диван.
- Что случилось?- в комнату забежал отец и застыл с выражением ужаса на лице, когда увидел дочь, распростёршуюся на полу.
- Пресс...- пояснила Даша.
- Мда -а-а,- задвинул отец очки на переносицу и добавил прибежавшей жене.- Проследи, чтобы без травм.
- Это абсолютно безопасно и очень полезно,- ныла Дарья. Ей кивали, но самостоятельности не дали.
Солнце жарило на всю катушку выталкивая на арену лето. Бугров вышагивая по улицам крутил по сторонам головой и не торопился. Хорошо! Он с этим крепостным правом- учёбой полжизни пропустил. Кинуть бы всё, но нельзя. Что скажет эта малявочка - слабак. Нет, Роман добьёт программу, а потом пошлёт всю эту затею в... Он шёл и развлекал себя думами. Оно понятно не спешил. На сегодня занятия начинались попозже. Дашка была на своей консультации. Вот он и не торопился. Вообще-то у каждого из них была своя жизнь: у него взрослая с работой, друзьями и девчонками. У неё своя с компьютером, книгами и своими подростковыми интересами. Никто друг другу не мешал. Только стал он замечать за собой странность, что всё тяжелее ему уходить из этого дома, оставляя Дашу и он иногда специально подольше затягивал урок. Наверное он хитрит с собой и понял что влюблён в девочку. Но признаться ей в своих чувствах или хотя бы намекнуть... Это было невозможно. Страхов набиралось ой-ой сколько: испугать, быть отвергнутым, слово данное её отцу и ещё много чего. Собирал храбрость, собирал, но так и не набрал. Потеха. И это я- Бугор! Надо признать, что были случаи срывался, пошаливал, но это всё. Дверь открыла взволнованная бабушка.
