Неужели люди, даже представители других рас, это не сознают? Ведь их тоже мучат непонятные устремления, мысли о том, что жизнь представляет собой нечто большее. Разве им не приходится изредка пересекать пустоту и прикасаться к духовному миру? Неужели они не задумываются о будущем, не чувствуют в глубине души, что телепатия и переход в высшее состояние – это нечто осуществимое? У них нет любопытства? Если так, то как же они живут?
Дед Герика был повешен за какие-то военные преступления. Его палачи гордились этим. По-видимому, попытка спасти землю была для них преступлением против человечества.
Отец Герика также был высокопоставленным членом Общества наследия предков. Он взял в жены красивую девушку чистых кровей, и у них родился сын.
Герик, как все и предсказывали, затмил даже своего отца. Он был посвящен в общество в возрасте восемнадцати лет, а в двадцать один год ему подобрали невесту. Дочь бывшего великого комтура, она была чистейших кровей. Однако сам Шредер чувствовал, что предназначен для чего-то куда более высокого. Он отказался жениться на этой девушке, предпочел подождать, уверенный в том, что остатки Эдемского сада будут обнаружены еще при его жизни. Там его ждет невеста чистых арийских кровей. Порой ему в мечтах являлись образы идеальных, совершенных детей, которые у них родятся. Герик видел белокурые волосы и развевающееся светлое платье. Порой ему казалось, что он слышит ее голос.
Разумеется, Шредер оплодотворил дочь великого комтура, как она и просила, а также многих других девушек из общества. В этом заключался его долг по обеспечению чистоты крови. Однако каким бы приятным все это ни было, конечная цель Герика состояла в другом.
Наконец он сам стал великим комтуром. У общества еще не было такого преданного делу, возвышенного, целеустремленного вождя, готового добиваться своих целей любыми, самыми безжалостными методами. Именно он привел Общество наследия предков на это историческое распутье.
У Герика имелись серьезные сомнения относительно Коулмена Сатиса. Однако это был необходимый винтик в последней битве, как и командор. Уже одно то, что все три вождя, рядовые солдаты которых сделали такое возможным, прибыли в Ирак, волновало Шредера само по себе. Герик прекрасно сознавал, что остальные двое принадлежат к другой организации и в первую очередь руководствуются ее интересами. Однако пока что их цели совпадали. Они сотрудничали с Обществом наследия предков. Шредер давно подозревал, что у каждого имелась своя конечная цель. Он надеялся, что с приходом нового мирового порядка эти цели не разобщат их, а наоборот, помогут еще больше сплотиться. Пусть лучше каждому придется играть свою отдельную роль, но они будут равны по значению.
И вот приближался конечный срок. Теперь все трое были представлены уже не своими заместителями. Они находились здесь, чтобы лично присутствовать при триумфе.
Улыбнувшись, Герик свернул на проселочную дорогу, ведущую к очистной станции, которая обеспечивала водой Багдад.
***
8 апреля 2003 года, 11.46
Тыловая база «Скала»
Аэродром Таллил
Южный Ирак
Джейме нашла подполковника Рея Дженкинса под поднятым капотом его «хаммера». Приблизившись, она увидела, что Дженкинс проверяет уровни всех рабочих жидкостей машины, убеждается в том, что ремни не износились и не порвались. Увидев ее, подполковник развернулся и облокотился на радиатор. Несмотря на внешнее спокойствие, Дженкинс не избавился до конца от выражения превосходства, доминирующего в его облике в те редкие моменты, когда он не был разъярен.
Приветственные слова прозвучали истинно в его духе:
– Капеллан, надеюсь, вы сегодня прогуляли оперативку по уважительной причине.
Все офицеры должны были ежедневно присутствовать на оперативном совещании, и Джейме обычно ходила туда с большим интересом. Но только не сегодня. Ее выводило из себя одно обстоятельство. Она постоянно была вынуждена сначала пробиваться через мелочные придирки Дженкинса и лишь затем переходить к делу.
– Раз уж об этом зашла речь, сэр, сегодня я действительно пропустила оперативное совещание. Я беседовала с одним солдатом.
– О чем?
Джейме даже не сочла нужным удостоить его ответом. Дженкинс сам должен был понимать, что к чему.
– Да-да, понимаю, – пробормотал он. – Конфиденциальность и прочая чушь. Значит, вы не можете раскрыть мне тему беседы, а вообще способны сказать хоть что-нибудь?
– Да, сэр, могу. Меня беспокоит Пятый вспомогательный батальон. Насколько я поняла, они потеряли несколько человек в бою за аэродром, – сказала Джейме, ссылаясь на подразделение, в котором служила подруга Синди Барнет. – Капеллан там молодой, только что из школы. Сомневаюсь, что ему приходилось хоть раз хоронить погибших солдат. Мне нужно отправиться к ним, проверить, как у него дела, предложить помощь. Конвой наших бензовозов отправляется к базе «Львы». Мне бы хотелось к нему присоединиться.
Дженкинс отвернулся к своей машине.
– Даже не надейтесь. Я сейчас никому не позволю покинуть базу, если только речь не идет о выполнении боевого задания.
– Но это и есть боевое задание!
– Вздор! – Дженкинс резко развернулся, сверкнул глазами и, шагнув вперед, вплотную подошел к Джейме. – Все пытаются найти предлог перебраться поближе к фронту. Вкусить боевых действий.
– Вот как! – Джейме опешила. – Сэр, вы забыли, что случилось сегодня утром? Боевых действий для одного дня мне достаточно. Я не гонюсь за славой, просто хочу выполнить свою работу.
Подполковника распирало от злорадства. Он упивался происходящим.
– Да. Хорошо, можете выполнять свою работу прямо отсюда. Свяжитесь с этим капелланом по телефону. Вы никуда не поедете.
– Но…
– Это мое последнее слово. – Дженкинс отвернулся к «хаммеру», показывая, что разговор окончен.
***
8 апреля 2003 года, 11.53
Штаб-квартира Сатиса
В 16 километрах к западу от Багдада
Центральный Ирак
Коулмен Сатис усмехнулся. Большинство людей не понимают, что миром заправляют не правительства. Это делают корпорации. Если кто-то и улавливает истинное положение вещей, то не придает этому никакого значения – лишь бы у него были уютный дом, три телевизора, две игровые приставки, а его дети по выходным играли в футбол.
Какое им дело до того, что пятьдесят с лишним крупнейших издательств, считающихся независимыми, на самом деле входят в четыре транснациональных конгломерата? Или что выбор телевизионных программ, журналов и фильмов определяется всего тремя медиамагнатами? Пусть Коулмен Сатис не мог руководить мыслями народов мира, но он имел все шансы внушить им, на чем сосредоточить свое внимание. Как подтвердит любой фокусник, если заставить зрителей следить за правой рукой, то левой в это время можно делать все, что угодно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
