От минорных раздумий, столь неудачно выбравших время для появления, чародея оторвало вспыхнувшее в мозгу предчувствие. Мужчина с деланной неторопливостью, ставшей практически рефлексом, посмотрел на стекло идентификатора и позволил себе улыбнуться. Под сопровождение возбуждённых криков, хлопанья дверей и отборных проклятий, доносившихся снаружи, чародей натянул потрепанные перчатки и со знанием дела взвесил на руке давно примеченную чугунную сковородку. Оружия с собой было слишком мало, чтобы им разбрасываться. Практика же не раз доказывала, что физическая сила хороша, чары — замечательны, но иногда лучше всего действовать подручными средствами. Поднявшись на ноги, он отошёл от двери.
— Говолю же, господин, нету там у меня ничего! — испуганно причитал трактирщик.
— Заткись, — почти беззлобно гаркнули в ответ.
Заклятье спало, и раньше, чем человек с вышитым на груди солнцем, успел заглянуть в проём распахнувшейся двери, тяжёлый снаряд прицельно встретился с его теменем.
* * *
— Арни! А-а-арни! — требовательно раздался где-то над головой до омерзительного звонкий голос Анэтты Ризовой.
Первым порывом было, не просыпаясь, шибануть в надоедливый фантом боевым светляком и продолжить приятное занятие. В том, что его сон побеспокоил именно фантом, молодой человек даже не сомневался: в его спальню в особняке, что с раннего детства была напичкана ловушками и оберегами (не столько для того, чтобы защитить невинное дитя, сколько для защиты невинных слуг и гостей от неуправляемого маленького монстра), без особых паролей не мог пробраться даже отец, не то что его секретарша.
— Арни! Через час встреча с представителями княжеской службы безопасности! Они ждать не будут, а в твоём положении, — привычная взору безмолвная и исполнительная женщина на приступках отцовского кабинета, куда-то подевалась, оставив на своём месте назойливую тётку.
С трудом оторвав гудящую голову от удивительно жёсткой неудобной и просто шеедробильной подушки, Араон Важич попытался собрать воедино разметавшиеся в голове мысли. Двух часов сна после насыщенного событиями чрезвычайно долгого дня измождённому затянувшейся регенерацией организму явно не хватало. Вспомнилось, что он принял полномочия отца, неприятно удивив почтенных Старших Мастеров; что остаток дня проторчал с увеличительным стеклом и пинцетом, складывая остатки не успевших само разложиться донесений в общую картину событий; что легкомысленно отправился на поиск убийц брата и после долгого разговора с еле живым Ихвором распил с раненым бутылку дешёвенького коньяка. А вот, как он добрался до своей пастели, не потревожив вездесущую маменьку, кучу приехавших на похороны гостей и собственные барьеры, молодой чародей вспомнить никак не мог.
— Арни, да ты пил? — возмущённо воскликнула женщина, что по какому-то недоразумению считалась им ранее приятной особой.
— Какое своевременное замечание, — недовольно проворчал Араон, отметив, что распухший язык с трудом ворочается во рту.
Громко, слишком громко для похмельного слуха хлопнула входная дверь, и кто-то с излишне тяжёлыми сапогами протопал к кровати.
«Проходной двор, а не спальня» — возмутился про себя чародей, так и не соблаговолив открыть глаза. Всё происходящее напоминало скорее дурной сон, начавшийся ещё на урочище в Нестанишках и бессмысленно тянувшийся по сей час. Не было боли от потери отца, страха перед неизвестным врагом или трепета в ожидании битвы. Не было ничего. Даже ноги ниже колена почти не ощущались.
— Как официальный представитель Совета Замка Мастеров, — громко и явно злорадно прокаркал смутно знакомый голос, принадлежащий, кажется, Старшему Инквизитору, — передаю Главе Замка Мастеров Вето…
Кошмар переходил уже все дозволенные границы: появляться в своей спальне малознакомым мужикам Арн никогда не позволял.
— Вон, — не жалея собственного расшатанного внеплановым алкоголем здоровья, крикнул чародей.
Больше получилось похоже на слабый забитый стон умирающего перед лицом коварных кредиторов, что уже перетряхивали простыни на предмет завалявшейся мелочи.
— Простите? — недоумённо запнулся доносчик воли народа и неприкрытую радость в голосе поумерил.
— Арни… — попыталась вставить что-то галлюцинация номер один.
— ВО-О-ОН!!! — не сдерживаясь в этот раз, рявкнул Важич, присовокупив к голосу экзорцистское заклятье подслушанное как-то у Чаронит.
Толи заклятье было рассчитано на тенегляда, толи разница в потенциале между двумя чародеями была так велика, толи похмельная голова сыграла с хозяином злую шутку, только неконтролируемым выбросом вмиг проморозило всю комнату, буквально вышвырнув непрошеных посетителей за дверь. По спине прошлась отдача заклятья, премерзко впившись в копчик. Это моментально отрезвило сонный разум. Резко дёрнувшись, молодой человек упал на пол и попытался занять боевую стойку. Стойка не занималась, и это проясняло многое. Во-первых, казавшаяся потерянной куртка, обнаружилась туго намотанной на щиколотку. Во-вторых, судя по валявшейся под диваном таре, половиной бутылки коньяка в компании Ихвора он вчера явно не ограничился. В-третьих, посетители в его спальне не были бредом, потому как и помещение не было его спальней.
Араон Важич настороженно окинул воспалённым взглядом мрачный коридор, больше напоминающий переходы в княжеских пыточных. Пологий закруглённый потолок, массивная каменная кладка, стилизованные под факелы светляки. Портил эффект только мягкий кожаный диван, притащенный, если верить царапинам на полу, прямиком из приёмных покоев. Краем сознания Арн даже восхитился собственной упёртости, зная, что каркас для конструкции был сделан из цельного дуба. Кроме возможности в пьяном угаре игнорировать боль и таскать тяжёлые вещи, открывшаяся картина ничем не могла порадовать. Молодой человек, размотал с ноги куртку, зябко набросил на слегка подрагивающие плечи и побрёл в теперь уже свой кабинет.
В уютном светлом и каком-то слишком умиротворённом помещении следов вандализма, по счастью, не наблюдалось. Всё было, как заведено, даже слой пыли в стратегически важных местах сам собою обновлялся, чтобы не привлекать лишнего внимания. Казалось, Артэмий Важич ненадолго отлучился и вот-вот нагрянет обратно, всё также, не замечая никого вокруг, пройдёт к своему столу и закажет любимую большую кружку кофе.
Араон со стоном опустился в глубокое отцовское кресло. Если бы кто-нибудь знал, насколько его натуре претила столь алкаемая всеми Старшими Мастерами должность! Если бы был хоть кто-то достойный доверия настолько, чтобы сгрузить на него всё многообразие обязанностей! Если бы можно было вытащить брата, что всегда был столь неравнодушен к власти и общественному положению! Как много если…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
