Она вышла на крыльцо, вновь и вновь окликая его по имени. Неужели он все-таки убежал? Присутствие его сокровищ поначалу успокоило ее, но не надолго. Зачем ему брать их с собой? Если бы он решил покинуть семью Винтеров, то не стал бы ничего брать, он просто ушел бы, и все.
– Майкл!
Никакого ответа, кроме легкого шелеста волн и стрекота сверчков в траве. «О боже, – в ужасе подумала Сидни, – неужели он исчез?» Ей бы следовало прислушаться к словам Чарльза. Это должно было случиться, как же она была глупа!
– Майкл!
– Сидни?
Она увидела его на опушке сосновой рощи. Он бросился к ней бегом в ту самую минуту, как она преодолела ступеньки крыльца и поспешила ему навстречу.
– Что случилось? – спросил он встревоженно. – Что-то не так?
Его глаза по-волчьи рыскали по сторонам в ожидании опасности.
– Нет-нет, все в порядке. Я не знала, где вы, вот и все.
Сердце у нее колотилось, но не от бега. Она чуть не падала с ног от облегчения.
– Что это? – спросила Сидни, отвлекая его внимание, чтобы он не догадался, о чем она только что думала.
Его раненая рука была вся в какой-то зеленой массе. Повязка исчезла!
– Майкл, что это такое?
– Кажется, это называется мох. Или нет? Она удивленно уставилась на него.
– О, Майкл, только не это! Вы не должны намазывать это на рану. Так нельзя, она может загрязниться! Вдруг начнется воспаление? Неужели вы не понимаете: так можно и руку потерять! Идемте внутрь, – она потянула его за локоть, – и позвольте мне ее промыть. Надо от этого избавиться.
Сидни содрала влажную, склизкую зеленую массу – это действительно оказался мох – с его руки, бросила ее на землю и заставила Майкла войти в дом.
К счастью, доктор Кокс хорошо поработал над раной, поэтому домашнее средство Майкла не успело причинить вреда. Пуля прошла навылет сквозь мякоть ладони между большим и указательным пальцами, раздробив только одну маленькую косточку. Доктор Кокс обмотал всю руку медицинским пластырем, но Майкл ухитрился его снять.
– И о чем вы только думали? – бранила его Сидни. Она заставила его опустить руку в таз с холодной водой и принялась осторожно промывать руку.
– Больно?
– Да. Правдив, как всегда.
– Простите. Я почти закончила.
Сидни бросила на него взгляд и убедилась, что он смотрит на ее лицо, а не на руки, оказывающие ему помощь. Под его пристальным немигающим взглядом она почувствовала себя смущенной и неуклюжей.
Доктор оставил в доме запас бинтов и пузырек коричневатой жидкости для примочек. Сидни нанесла на рану лекарство, потом начала ее бинтовать.
– Придется доктору Коксу завтра приехать еще раз и снова наложить пластырь, – заметила она строго. – И уж на этот раз я прошу вас больше его не сдирать. Понятно?
– Да, мэм.
Он не улыбнулся, но в его глазах вспыхнул огонек. Неужели он ее поддразнивает?
– Как вам вообще в голову взбрело прикладывать мох?
– Он заживляет раны.
– Ну в средние века он, может, и заживлял, но с тех пор медицина продвинулась вперед. Ну вот, я закончила, – наконец сказала она.
Майкл поднял свою забинтованную руку, изучая ее со всех сторон.
– Я лучше умею действовать другой рукой. Хорошо, что это не та рука. – Это значит, что вы правша, – объяснила Сидни. – Люди бывают либо левшами, либо правшами.
– Да, я знаю. Она смутилась и покраснела.
– Извините.
– За что?
– Я не всегда знаю, что вам уже известно, а что нет. У меня и в мыслях не было кичиться перед вами, Майкл, но иногда это выходит ненарочно.
– Я не знаю, что значит «кичиться».
– Это значит… смотреть свысока. Он улыбнулся.
– Значит, напоминать, что вы знаете больше, чем я. Теперь уже они оба заулыбались.
– Но вы и вправду знаете больше, чем я. Сидни рассмеялась – все ее смущение как рукой сняло. Хорошо, что Найденыш оказался таким добродушным!
– Я принесла вам чаю, боюсь, правда, он совсем остыл. Хотите, выпьем его на воздухе?
Они сели на крылечке: Сидни – в дверях, Майкл – на нижней ступеньке. Поднос поставили посредине. Но в чайнике оказался не чай, а какао, и Сидни спросила себя, уж не по ошибке ли Ингер его налила.
– Вам не нравится чай? – спросила она. Майкл скорчил гримасу отвращения.
– Грязная вода, – сказал он, сморщившись. На подносе стояли почему-то две чашки. Сидни это показалось странным, но ей тут же вспомнилось разочарованное выражение на лице горничной. «Ну и ну», – подумала с удивлением она, наливая уже остывшее какао в чашку Майкла. Прямо под ее изумленным взглядом он положил в чашку три ложки сахара и, не обращая внимания на бутерброды с сыром, приступил прямо к пирожным: разделил их на две равные части и проглотил свою порцию в один присест. Сидни наконец смогла начать разговор.
– У меня есть новости, и мне кажется, они вас порадуют. Он с интересом взглянул на нее, ожидая объяснений. – Научный проект моего отца закрыт. Отменен. Он больше не будет проводить с вами опыты, во всяком случае так, как раньше. Они с Чарльзом свою работу закончили, Майкл. Я хочу сказать, что теперь они перестанут вас мучить.
Не отвечая на ее улыбку, он медленно поставил чашку на блюдце.
– Значит, я должен уйти?
– Нет! Конечно, нет, я вовсе не хотела сказать, что вы должны нас покинуть. Если только вы… – Сидни собралась с духом, чтобы задать вопрос. – Вам самому хочется уйти?
Он долго смотрел на нее пытливым взглядом и наконец отвернулся, так и не ответив. Его черные, слишком длинные волосы блестели на ярком солнце. Сидни вдруг захотелось их потрогать. Наверное, они мягкие и шелковистые. Теплые от солнца.
– Вы могли бы уже уйти, если бы захотели, – сказала она тихо. – Прямо сегодня. Никто бы и не узнал.
Прошло несколько секунд. Майкл молчал. Сидни поставила чашку и откашлялась, стараясь как-то переломить подозрительную настороженность, возникшую между ними.
– Если хотите, вы могли бы переселиться в наш дом.
– Жить в доме?
– Да, если хотите.
– Вместе с вами?
– Ну да, вместе с моей семьей. Сэм будет страшно рад.
– Тетя Эстелла тоже будет страшно рада?
– Если вы переселитесь к нам, – со смехом ответила Сидни, – вам придется называть ее «мисс Винтер».
– Мисс Винтер?
– Понимаете, она моя тетя. Она приходится тетей мне, Сэму и Филипу. Она не ваша тетя. Внезапно усомнившись, Сидни спросила:
– Вы понимаете, что такое «тетя»? Тетя Эстелла – сестра моего отца.
– Да, я знаю тетю.
Тут он вдруг нахмурился, словно сам не понимая, откуда ему известно, что на свете существуют тети.
– Мисс Винтер будет рада, если я переселюсь в дом?
Сидни помедлила. Майкл был так правдив, что обманывать его было просто стыдно.
