– Мне это нравится…
Даже еще не договорив, он словно провалился в мягкое облако, которое окутало его покоем. Более Ковентри ничего не помнил, ибо за состоянием покоя последовал сон, глубокий и свободный от сновидений. Когда же молодой человек проснулся, лучи дневного света били в щель между шторами, рука его лежала поверх одеяла, а белокурой чаровницы и след простыл.
Глава IV
Открытие
Несколько дней Ковентри провел в постели, что очень тяготило его, даром что близкие всеми силами старались скрасить ему заточение. Матушка над ним квохтала, Белла пела, Люсия читала вслух, Эдвард хотел посвятить ему все свое время. Не было стремления угождать «молодому хозяину» только у одного обитателя дома – точнее, у одной обитательницы. Джин Мьюр больше не приходила к Ковентри – а ведь только она умела развлечь его. Очень скоро он устал и от матушки, и от сестры с братом, и от кузины; ему хотелось чего-то новенького, он постоянно думал об очаровательной девушке, убедил себя, что его хандру развеет только мисс Мьюр. После некоторых колебаний Ковентри небрежным тоном заговорил о ней с Беллой, но почти ничего не выведал. Белла сказала, что Джин в добром здравии, однако очень занята – готовит для матушки сюрприз (наверняка прелестный). Нед и сам не видится с мисс Мьюр, на что вечно сетует, а Люсия полностью ее игнорирует. Добыть какую-то информацию удалось, подслушав разговор двух служанок, хлопотавших в соседней комнате. Джеральд узнал, что гувернантке «был нагоняй» от мисс Бьюфорт за нахождение в спальне молодого хозяина; бедняжка смиренно выслушала мисс Бьюфорт и с тех пор избегает обоих джентльменов, хотя сразу видно, что мистер Нед по ней сохнет.
Мистера Джеральда позабавили сплетни, он был рассеян, обдумывая их, чем весьма раздосадовал сестру, когда на ее фразу: «Неда вызывают в полк, представляешь?» ответил:
– Очень интересно. Читай дальше.
– Зачем? Ты все равно не слушаешь! – Белла отложила книгу и повторила новость.
– А! Я рад. Надо поспешить с его отправкой, – выдал Ковентри, но тут же спохватился, словно пробудившись от грез. – В смысле, Нед сам хочет уехать как можно скорее.
– Можешь не подбирать слова, я все знаю. Нед свалял дурака, зато мисс Мьюр вела себя безупречно. Разумеется, ничего у них не выйдет… А жаль, потому что мне ужас как хочется понаблюдать за настоящими влюбленными. Вы с Люсией – просто две ледышки, на вас и глядеть не стоит.
– Ты очень меня обяжешь, если перестанешь болтать глупости обо мне и Люсии. Мы не влюбленные и никогда, надеюсь, ими не станем. Мне надоело, что нас считают парой, хотелось бы, чтобы вы с мамой выкинули из головы эти мысли и перестали строить планы, по крайней мере, до лучших времен.
– Ах, Джеральд, ты ведь знаешь: мама буквально бредит твоим браком с Люсией, да и папа хотел, чтобы вы поженились. К тому же бедняжка Люсия так сильно тебя любит! Разве можем мы отказаться от того, что принесет счастье всем нам?
– Мне лично это счастья не принесет, и меня не оставляет дерзкая мысль, что данный аспект – мое счастье – имеет некоторое значение. Я ничем не связан и ничем себя не свяжу, пока не буду готов к подобным узам. Давай-ка лучше поговорим о Неде.
Расстроенная Белла вняла Джеральду и переключилась на Эдварда, который благоразумно покорился судьбе и решил: если уезжать, так сразу на несколько месяцев. Неделю в доме готовили его отъезд; хлопотали все, кроме Джин. Ее почти не было видно: по утрам она давала уроки Белле, после обеда каталась с миссис Ковентри, а почти каждый вечер проводила у сэра Джона, ибо пожилой джентльмен нашел в ее лице идеальную чтицу, причем и сам не понял, когда и как это случилось. В день отъезда, попрощавшись с матушкой, Эдвард спустился в холл; был он очень бледен, ибо задержался у сестры, в обществе мисс Мьюр, столько, сколько позволило его представление о приличиях.
– До свидания, сестренка. Будь ласкова с Джин, – прошептал Эдвард, целуя Беллу.
– Обязательно! – В глазах Беллы стояли слезы.
– Заботься о маме, Люсия, и помни, что… – продолжал Эдвард, коснувшись нежной щечки своей кузины.
– Не волнуйся. Я прослежу, чтобы они не проводили время вместе.
Эти слова Люсия прошептала, но Ковентри ее расслышал.
Эдвард протянул руку брату и произнес многозначительно, глядя ему прямо в глаза:
– Я доверяю тебе, Джеральд.
– Я не подведу, Нед.
С тем он уехал, а Ковентри стал гадать, что имела в виду Люсия.
Через несколько дней истина ему открылась. «Неда нет дома, – рассуждал Ковентри, – значит, должна появиться малютка Мьюр». Однако «малютка Мьюр» не появлялась; она избегала Ковентри еще тщательнее, чем своего обожателя. Если Ковентри, рассчитывая насладиться музыкой, входил в гостиную, там неизменно была Люсия – одна. Если стучался к Белле, впускали его с задержкой, и никаких следов присутствия Джин он не обнаруживал, хотя еще из-за двери слышал ее голос. Если направлялся к библиотеке, шорох платья и звуки летящих шагов говорили ему, что Джин спешит прочь. В саду ей и вовсе не составляло труда разминуться с ним, а если они сталкивались в холле или в столовой за завтраком, мисс Мьюр, опустив глаза долу, холодно и лаконично здоровалась и скользила мимо. Все это чрезвычайно раздражало Ковентри; чем усиленнее мисс Мьюр скрывалась от него, тем больше ему хотелось ее видеть; виною, по версии самого Ковентри, был владевший им дух противоречия, и ничего больше. Однако само чувство досады приятно подхлестывало Джеральда, и скоро он уже с особым, характерным для вялых людей удовольствием мешал маневрам мисс Мьюр.
Наконец его терпение лопнуло. Он решил узнать, почему мисс Мьюр так странно себя ведет. В библиотеку можно было попасть через две двери; Ковентри запер одну из них и спрятал ключ, устроив засаду. Мисс Мьюр говорила Белле, что нужна новая книга для сэра Джона; Ковентри сам это слышал, он был уверен, что мисс Мьюр думает, будто «молодой хозяин» сейчас у матушки.
Вот мисс Мьюр вошла в библиотеку – и через пару минут Ковентри, ликуя, проследовал туда же. Мисс Мьюр стояла на стуле и тянулась за книгой. Некоторое время Ковентри созерцал тонкий стан и хорошенькую ножку; лишь насладившись этим зрелищем сполна, он обнаружил свое присутствие.
– Помочь вам, мисс Мьюр?
Она вздрогнула, уронила несколько книг и, зардевшись, быстро произнесла:
– Благодарю вас, не нужно. Я воспользуюсь лесенкой.
– Воспользуйтесь моей длинной рукой – так будет проще. Правда, рука всего одна, зато она устала от безделья и с радостью поступит в ваше распоряжение. Какую книгу вам достать?
– Я… вы так меня напугали, что я забыла. – Джин стала озираться, словно в поисках путей к отступлению.
– Прошу прощения. А пока вы вспоминаете, разрешите поблагодарить вас: вы погрузили меня в волшебный сон, однако вот уже целых десять дней я не нахожу возможности сказать вам спасибо – так упорно вы избегаете моего общества.
– Я стараюсь быть вежливой…
Мисс Мьюр осеклась и отвернулась, добавив с оттенком боли в голосе:
– Это не моя вина, мистер Ковентри. Я лишь выполняю распоряжения.
– Чьи распоряжения? – возмущенно спросил Ковентри.
– Не спрашивайте; они исходят от персоны, имеющей право командовать в тех случаях, когда речь идет о вас. Будьте уверены, что эта персона печется о вашем благе, хотя нам ее действия могут показаться нелепыми. Не сердитесь, лучше последуйте моему примеру и примите ситуацию с улыбкой и, пожалуйста, дайте мне исчезнуть.
Теперь Джин смотрела на Ковентри сверху вниз; в ее глазах стояли слезы, на губах дрожала улыбка; печаль пополам с лукавством была ей к ее лицу. Ковентри перестал хмуриться, но сохранил суровый вид и решительно заявил:
– В этом доме распоряжаться могут только двое: я и моя матушка. Неужели это она велела вам избегать меня, словно я безумен или болен заразной болезнью?
– Ах, не спрашивайте. Я обещала молчать, и вы не вынудите меня нарушить слово.
