Я скажу, что всегда на футболы хожу,
На «Спартак», и слова восхищенья о брате.
Я скажу, что с министром финансов дружу
И что сам как любитель играю во МХАТе.
У неё, у неё на окошке герань.
У неё занавески в цветастых разводах.
У меня, у меня на окне… ничего, —
Точько пыль, только толстая пыль на комодах.
Ничего, я куплю лотерейный билет,
И тогда мне останется ждать так недолго.
И хотя справедливости в мире — как нет,
По нему обязательно выиграю «Волгу».
[1968]
АНТИКЛЕРИКАЛЬНАЯ
Возвращаюся с работы,
Рашпиль ставлю у стены…
Вдруг — в окно порхает кто-то
Из постели от жены.
Я, конечно, вопрошаю:
— Кто такой? —
А она мне отвечает:
— Дух святой!
Ох, я встречу того духа —
Ох, отмечу его в ухо…
Дух — он тоже духу рознь.
Коль святой — так Машку брось!
Хоть ты — кровь голубая,
Хоть ты — белая кость,
Вот родится он, и знаю —
Не пожалует Христос!
Машка, вредная натура, —
Так и лезет на скандал.
Разобиделася, дура,
Вроде, значит, — помешал.
Я сперва-сначала с лаской —
То да сё, —
А она к стене с опаской:
— Нет, и всё!
Я тогда цежу сквозь зубы,
Но уже, конечно, грубо:
— Хоть он возрастом и древний,
Хоть годов ему тыщ шесть, —
У него в любой деревне
Две-три бабы точно есть!
Я к Марии с предложеньем
(Я на выдумки мастак!),
Мол, в другое воскресенье
Ты, Мария, сделай так:
Я потопаю под утро —
Мол, пошёл…
А ты прими его как будто…
Хорошо?
Ты накрой его периной
И запой — тут я с дубиной!
Он крылом — а я колом!
Он псалом — а я кайлом!
Тут, конечно, он сдается,
Честь, Мария, спасена!..
Потому что мне сдается,
Этот ангел — Сатана…
…Вот влетаю с криком, с древом,
Весь в надежде на испуг.
Машка плачет.
— Машка, где он?
— Улетел желанный дух!..
— Как же это, я не знаю…
Как успел?
— Да вот так вот, — отвечает, —
Улетел.
Он псалом мне прочитал
И крылом пощекотал…
— Ты шутить с живым-то мужем?!
Ах ты, скверная жена! —
Я взмахнул своим оружьем…
Смейся, смейся, Сатана!
[1968]
ОЛОВЯННЫЕ СОЛДАТИКИ
Будут и стихи, и математика,
Почести, долги, неравный бой,
Нынче ж оловянные солдатики
Здесь, на старой карте, встали в строй.
Лучше бы уж он держал в казарме их,
Только на войне как на войне,
Падают бойцы в обеих армиях
Поровну на каждой стороне.
И какая, к дьяволу, стратегия,
И какая тактика, к чертям!..
Вот сдалась нейтральная Норвегия
Толпам оловянных египтян.
Левою рукою Скандинавия
Лишена престижа своего,
Но рука решительная правая
Вмиг восстановила статус-кво.
Может быть, пробелы в воспитании
И в образованьи слабина.
Но не может выиграть кампании
Та или другая сторона.
Совести проблемы окаянные —
Как перед собой не согрешить?
Тут и там солдаты оловянные —
Как решить, кто должен победить?
Сколько б ни предпринимали армии
Контратак, прорывов и бросков,
Всё равно на каждом полушарии
Поровну игрушечных бойцов.
Где вы, легкомысленные гении,
Пли вам являться недосуг?
Где вы, проигравшие сражения
Просто, не испытывая мук?
Или вы, несущие в венце зарю
Битв, побед, триумфов и могил,
Где вы, уподобленные Цезарю,
Что пришёл, увидел, победил?
Нервничает полководец маленький.
Непосильной пошей отягчён,
Вышедший в громадные начальники
Шестилетий мой Наполеон.
Чтобы прекратить его мучения,
Ровно половину всех солдат
Я покрасил синим — прочь сомнения!
V гром вижу — синие лежат.
Я горжусь успехами такими, но
Мысль одна с тех пор меня гнетёт
(Как решил он, чтоб погибли именно
Синие, а не наоборот?
Дайте собакам мяса …
Дайте собакам мяса —
Может, они подерутся.
Дайте похмельным кваса —
Авось они перебьются.
Чтоб не жиреть воронам —
Ставьте побольше пугал.
А чтобы любить — влюблённым
Дайте укромный угол.
В землю бросайте зёрна —
Может, появятся всходы.
Ладно, я буду покорным —
Дайте же мне свободу!
Псам мясные ошмётки
Дали — а псы не подрались.
Дали пьяницам водки,
А они — отказались.
Люди ворон пугают,
А вороньё не боится.
Пары соединяют,
А им бы разъединиться.
Лили на землю воду —
Нету колосьев — чудо!
Мне вчера дали свободу…
Что я с ней делать буду?
[1965–1968]
Рядовой Борисов…
— Рядовой Борисов! — Я. — Давай, как было дело.
Я держался из последних сил:
— Дождь хлестал. Потом устал. Потом уже стемнело…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
