Визг мгновенно стих, тварь захрипела, пуская из пасти желтоватую пену. В нос ударил знакомый запах пустыни, во рту мгновенно появился металлический привкус. Олег не остановился на достигнутом и отвесил ещё несколько размашистых ударов; треск сокрушаемого черепа становился тише, там всё меньше оставалось уцелевших костей. Превратив голову в смятую лепёшку, он отбросил в сторону оружие и, завидев на своей руке брызги жёлтой тягучей жидкости, не сдержался: спазмы скрутили тело вдвое, желудок был пуст, его вырвало горькой желчью.
Едва внутренности успокоились, Олег подошёл к берегу, упал на колени, жадно сделал несколько глотков, смыл с руки мерзкие пятна, безучастно отметив, что кожа в этих местах покраснела, а кое-где появились маленькие пузырьки, будто от ожогов. Подняв голову, он увидел Иваныча — тот неподвижно качался на воде лицом вниз. Бросившись вперёд, он вытащил его на берег, перевернул на спину и быстро убедился, что тут делать нечего. Тогда он повернулся к Свете.
Та сидела на берегу, глядя перед собой всё тем же пустым, мёртвым взглядом. Олег встряхнул её за плечи, крикнул почти в ухо:
— Где Аня?!
Девушка даже не повела глазом.
Олег отвесил ей звонкую пощечину, громко повторил вопрос. Никакого эффекта. Оставив её в покое, поднялся, взволнованно огляделся по сторонам. Ему вдруг представилось, что девушка тоже упала в воду, но подальше от берега и её безжизненное тело несёт сейчас вниз по течению. При одной мысли о том, что его жизнерадостная спутница мертва, Олег заскрипел зубами и уже не думая об осторожности, закричал во всё горло:
— Аня!!!
Ответа не было, и холодные тиски отчаяния начали сжимать сердце. Вырвав копьё из шеи всё ещё содрогающегося монстра, он бросился бежать вдоль берега, не переставая кричать. Олег надеялся, что если девушка упала в воду, ему всё же удастся её догнать. Но не преодолев и трёх десятков метров, он от радостного облегчения едва не заработал сердечный приступ — из кустов выскочила Аня, живая и невредимая, с луком в руках. Глядя на него с перепуганным удивлением, она звонко произнесла:
— Я здесь! Почему ты так громко кричишь?
Не в силах связно ответить, Олег выпустил копьё, подошёл к девушке, прижал её к себе. Та, естественно, удивилась ещё больше, застыла статуей и, понимая, просто так он так вести себя бы не стал, тихо спросила:
— Что случилось?
— Все убиты. Только Света осталась, но она не в себе, да и Антон куда-то запропастился. Я думал, что ты тоже умерла.
— Господи!.. Как же так? Это были дикари?
— Нет. Какая-то мерзкая тварь, я смог с ней разделаться. От неё несёт запахом пустыни; эти чудовища приходят оттуда, вот почему на этом берегу так мало живности.
— Какой пустыни? — не поняла девушка.
— Неважно, я потом расскажу. Где ты была?
— Немного ниже по берегу. Там пляж очень удобный, на нём я тренируюсь стрелять из лука и пращи. Ничего странного не слышала, пока ты кричать не стал. Сразу сюда бросилась, даже стрелы не собрала, ты орал, как резаный.
Отпустив девушку, Олег бледно усмехнулся:
— Я испугался, что ты тоже погибла, извини за беспокойство.
— Ничего. Что же мы будем делать?
— Надо бежать отсюда. Посиди пока здесь, я соберу вещи, и мы отчалим.
— Олег, нам лучше держаться вместе, — возразила Аня.
— Ты права, — после секундного раздумья согласился он. — Тут тоже небезопасно, не исключено, что эта тварь не одиночка. Если что, бросайся в сторону, удирай, не мешкая. Я не знаю, как эти чудовища проделывают подобный фокус, но они могут взглядом парализовать, а возможно, и убивать.
— Но как это может быть?
— Говорю же — не знаю. Пойдём, нельзя терять времени.
— А стрелы? У меня в мишени осталось штук пять.
— Хрен с ними, жизнь дороже деревяшек, я тебе ещё их наделаю, лучше прежних.
Лагерь снимали в дикой спешке, палатку кинули на плот, не сворачивая, тела убитых Олег даже не думал хоронить, на это уйдёт слишком много времени. Всё, что он сделал — оттащил Зою от костра; правда, к этому времени её лицо успело обуглиться до костей. Света в себя так и не пришла, но нести её не потребовалось, она послушно встала, следуя давлению рук, подталкиваемая в спину, направилась было к плоту, но вдруг остановилась. Не обращая внимания на все усилия Олега, тянущего её дальше, упрямо двинулась в сторону ближайших зарослей ежевики. Он, почуяв неладное, не стал ей мешать; это оказалось верным ходом — в кустах обнаружился Антон. Парень был без сознания, но живой. Попытки привести его в чувство успеха не принесли, и Олег оттащил его на руках. Только после этого Света послушно взошла на плот.
Загнав туда же и Аню, Олег обвёл взглядом берег, убедился, что они ничего не забыли, и отвязал грубый причальный канат, сплетённый из лоз дикого винограда. Оттолкнув их неказистое плавсредство от берега, вскарабкался на брёвна, схватил один из шестов, поспешно направил плот на середину реки, где течение было максимальным.
Лагерь, где оставили свои жизни три члена их маленького отряда, за одну минуту скрылся из глаз за поворотом русла. Олег проклял себя за промедление: ведь они могли отправиться в плавание ещё до полудня, плот уже был готов, оставалось только получше укрепить пристройку, без неё можно вообще обойтись. Но что сделано, то сделано, и жалеть об этом слишком поздно. К счастью, погибли не все; как ни дико было сознавать, Олег больше радовался, чем печалился: ведь его спутница осталась жива.
На ночёвку пристали к маленькому песчаному островку. В длину он был не более сорока шагов, а по ширине в три раза меньше. Если не считать нескольких кустов, место было совершенно голое, так что спрятаться врагу здесь негде. Впрочем, ночевать путешественники решили на плоту, даже костёр разожгли на нём же — для этого здесь был очаг, устроенный на глиняной площадке.
Аня принялась хлопотать с ужином, разделывая рыбу, наловленную по пути. Олег попытался привести в чувство Антона, но тщетно; тот дышал ровно, спокойно, однако на внешние раздражители не реагировал. Ничего не добившись от пострадавшего парня, он посмотрел в сторону Светы, сидевшей на краю плота, но подходить не стал, зная, что это совершенно бесполезно. За всё время плавания она не произнесла ни одного слова, по-прежнему выглядела всё такой же бездушной куклой, но слова понимала, если ей приказать перейти на другую сторону — послушно встанет, выполнит указания, при этом у неё не дрогнет ни одна чёрточка лица, а глаза останутся такими же безжизненными. Было непонятно, можно ли ей помочь; оставалось надеяться, что такое состояние не продлится слишком долго, ведь она явно что-то осознавала, даже там, на берегу, смогла показать место, где лежал Антон.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
