class="p1">Дрозд, на удивление, сохранил свой плащ и даже посох.
Света почти не было, да и трюмом в полном смысле это вряд ли можно было назвать — так, место под палубой. Они сидели чуть в стороне от угрюмых товарищей по несчастью. Петька присмотрелся к ним внимательнее. По ходу дела, тут и игроков-то нет, только мобы. Спросил тихонько:
— И что теперь?
Дрозд посмотрел на него из-под капюшона, который он не снял даже здесь.
— А теперь, юный Харальд, ты можешь заметить, как изменился звук бьющей в борт волны. Идёт непогода. А второе, что я могу предполагать по завидущим глазкам данов, — они решили постричь одну и ту же овцу дважды.
— Продать нас Йорану, а потом догнать и снова ограбить?
Драккар начал скрипеть сильнее. Или это показалось?
— Ты думаешь, это будет против их веры? Или надеешься, что даны устыдятся столь недостойного поведения?
Петька хмыкнул:
— Вигге, расскажи, как тебе удалось всё это увидеть?
На этот раз хмыкнул Дрозд:
— Меня сочли стариком, твоим отцом, и пригрозили твоей верной смертью, если я не пойду спокойно. Против восьмерых… у меня, конечно, был шанс, но вот у тебя — вряд ли. Так что я решил, что лучше буду видеть, что творится, и пошёл, изображая дедушку.
Разумно.
— Как думаешь, долго нам… — Петька хотел сказать: так сидеть, но тут крышка их тюрьмы отлетела в сторону и хриплый голос проревел:
— А ну живо, на палубу, Хёггово отродье!
В НОВОМ СТАТУСЕ
Ярл Йоран оказался здоровым мужиком, Петька со своим метр восемьдесят шесть смотрел на него как на шкаф. Да он и шириной, наверное, был со шкаф. Но сейчас важным было не это.
— Все вы! — ярл ткнул в их неровную шеренгу пальцем, — Можете отвоевать себе свободу! По обычаю! Человек! Который! Вышел! В бой! Вместе! С хирдом! Становится! Свободным!
Петька оглянулся назад. Их настигали два драккара с полосатыми парусами. Они были быстрее, это очевидно. И они собирались совершить рискованный манёвр — взять на абордаж чужой драккар, да ещё и, судя по всему, в двоячка. В клещи? Хм. При этом их не смущала поднимающаяся волна, и то, что небо стремительно затягивали чёрно-синие грозовые тучи.
По палубе загремело, Дрозд толкнул его в бок:
— Меч вон тот бери. И топор. Лучше несколько топоров.
Глядя, с каким страхом крестьяне разбирают копья, Петька спросил Дрозда:
— Вигге, а зачем ярл это делает? Этим людям никогда не быть воинами.
Провал капюшона склонился чуть вбок:
— Видишь ли, всегда есть тень возможности. Может, эти люди захотят подороже продать свои жизни, и всё-таки кого-то заберут с собой. В худшем случае, противники хоть немного устанут, пока будут их убивать.
Петька ждал, что Дрозд снова, как в зомбятнике, напомнит, что всё вокруг — игра, но тот вместо этого спросил:
— Что у тебя с метанием?
— С борта корабля не приходилось. Но на спор с пацанами метали с качелей.
— В неподвижную?
— Почему? Тоже в раскачанную, на других качелях. Не уверен, что смогу воткнуть. Но попасть смогу.
Петька ещё подумал, что с топором, летящим в лицо на такой скорости, иногда не особо существенно, какой частью он в тебя попал. Но говорить об этом не стал.
— Да ты красавец! Не зря я в тебя верил! — Дрозд подобрал последние три топора, оставшиеся на палубе, и пробормотал, — Да начнётся битва! — и Петьке показалось, что в этих словах он слышит отголоски рыка спинозавра: «кр-р-р-расный — вкусно!»
Море из синего сделалось почти чёрным. Вздымающиеся волны впитали в себя небесную тьму, они поднимались навстречу высокими буграми, и каждый раз казалось, что корабль опрокинется и захлебнётся в этой черноте, сомнётся, как засохший листок. Но драккар упорно вползал по водяному склону, на секунду замирал в верхней точке, а потом скатывался вниз, в чёрные провалы между волнами, чтобы начать всё сначала.
Где-то у края горизонта, с нескольких сторон, грохотал гром.
Преследователи приближались стремительно, словно акулы к отбившемуся от стаи дельфину. Хирдманы Йорана спешно втягивали и укладывали вдоль бортов вёсла — и так ясно как день, что от погони не уйти, хотя бы есть надежда сохранить их в целости.
Первый полосатый драккар был на два корпуса ближе. Между ним и убегающим кораблём оставалось три вздымающихся бугра волн.
Два с половиной.
Два.
— Дурак, — едва слышно пробормотал Дрозд.
— Почему? — так же тихо спросил Петька.
— Он не хочет подождать второго. Хочет собрать больше славы. Ведёт себя с Йораном, как с купцом, поэтому — дурак.
Полторы волны.
Одна.
— Держитесь! — голос Йорана ревел, перекрывая гром. Корпус корабля дрогнул. Да, наверное, драккары данов были быстрее, но кормчий Йорана был явно лучше.
Они вылетели на гребень волны на секунду раньше, разворачиваясь к преследователю. Драккар с полосатым парусом получил удар в скулу, словно разогнавшийся громила — апперкот, опрокинулся, сбился с волны, зачерпнул бортом… Следующая накатившаяся водяная громада с треском выломила мачту. Петьке показалось, что он услышал гаснущие крики.
Их корабль от удара развернуло и накренило. Несколько бесконечных секунд небо было справа, а море — слева, только руку протяни… Петьке показалось, что под самой гладью воды мчатся вслед за ними тёмные, как сама ночь, подвижные тени. И они смотрели. С криком сорвался в воду крестьянин — и голос тут же оборвался. Море приняло жертву. Драккар выпрямился и взлетел на следующий гребень. Чтобы увидеть второго преследователя в двух корпусах от себя.
— На правый борт! Живей, доходяги! За щиты!
Два десятка стрел просвистело — вонзаясь в дерево, в воду, в тела…
Кричали люди.
Грохотал гром.
Драккары летели параллельными курсами, раскачиваясь на волнах, словно на гигантских качелях.
Сосредоточиться.
Сейчас.
В-в-у-ф-ф — пролетел первый топор, брошенный Дроздом. За ним Петькин.
Дружный озлобленный крик данов показал, что оба нашли свою цель.
Сейчас.
Вторая пара!
Лучник, в которого целил Петька, завалился назад.
Ещё один нырок в провал.
Сейчас.
Жаль, что больше метать нечего.
Он скорее почувствовал чужое внимание, чем услышал звук. Отшагнуть! Под колени подвернулось что-то, и Петька завалился назад. Над головой свистнула, воткнулась в мачту стрела! А под спиной… что ещё за…
Петька покачал в руках увесистый корнеплод. Посадил дед репку, говорите? Вот теперь можно не жалеть патронов!
Первое «ядро» досталось мужику, цепляющемуся за голову дракона с топором в руках — видать, чтобы спрыгнуть на палубу первым.
Так, а теперь лучники. У Петьки к ним были некоторые особенные претензии.
Да, это не топор. Но если тяжёлой репой получаешь в дыню — боеспособность так или иначе должна снизиться, правильно?
И тут Дрозд запел. Это была странная песня, на неизвестном языке, и от неё по телу бежали холодные мурашки. Ветер сорвал с головы наставника капюшон, трепал полы плаща, развевались седые пряди. У него тоже не осталось топора. Но посох… Посох превратился в копьё с наконечником, отсвечивающим голубоватым. По древку пробегали крошечные молнии. Видел ли их ещё кто-то кроме него?
А потом корабли вломились борт в борт.
Петька… он просто делал, как его учили. И делал всё, что мог. Почти на автомате. Бой смешался в хаос ударов, лязг металла, крики, скользкую кровь под ногами. И гром в вышине. Гром в ушах. И хлесткие пощёчины моря. И где-то рядом краем глаза он всё время видел мелькающее смазанным голубоватым шлейфом копьё.
Всё закончилось как-то внезапно. Последнее оскаленное лицо напротив перекосилось и потускнело, и Петька с некоторым удивлением вытащил из оседающего тела свой меч.
Странно, буря, кажется утихает. Волны стали меньше, и в просветах туч можно разглядеть звёзды.
Хирдманы споро вязали живых. Удача — дама капризная.
Ярл Йоран встал перед своими пленниками, чтобы объявить их судьбу, и тут Петька практически перестал слышать, что он говорит, потому что на ярле был его, Петьки, новый плащ с серебряным шитьём, подбитый тёплым голубым песцом. Понятно, что плащ ярлу продали те же даны. И одел он его, скорее всего, чтобы посильнее ткнуть их в грязь носом.
Нескольких пленённых данов потащили в свой же бывший трюм, а ярл обернулся к ним:
— Теперь трэллы…
А вот с трэллами всё было так, как и предполагал Дрозд. Ни один из крестьян не выжил. У мачты стояли двое: Петька, и старик в синем плаще, снова опустивший на лицо
