с силой ворвалась в тело Роя. Сейчас Марк смотрел из-за спины Софи и видел себя за прозрачной стеной, жалкого и недостойного, тщетно пытающегося бежать навстречу. В нем разразился злорадный смех, от которого Марк проснулся, услышав в ночи его последние отголоски.
Кое-как дотянув до утра, он набрал Сашу.
– Мне этот ритуал не принес ничего, если не сказать, что сделал мне хуже. Все это полная ерунда! Я попрощался с ней, будучи не уверенным в том, что ее больше нет. Я не успокоюсь, пока не увижу ее тело или пока не будет заключения эксперта с положительным выводом по ДНК. У меня ощущение, будто она где-то в опасности, будто хочет откуда-то выбраться, но не может. У меня хорошая интуиция, Саша. Еще эти сны… Сегодня мне снилось, что я сам удерживаю ее где-то и смеюсь. Над собой. Над ситуацией. И мне это нравилось. Это было ужасно.
– Хорошо, хорошо, Марк, я вас понимаю. Я хочу попросить вас заехать ко мне перед отъездом. Вы не будете против, если я задам некоторые вопросы под запись? Поговорим о ваших снах.
– Зачем это нужно?
– Мне нужно кое-что понять для тактики дальнейшего лечения.
– Если так нужно, то хорошо, я заеду в ближайшее время и хочу сегодня же уехать домой.
Спустя короткое время Марк стоял у ворот на территорию клиники. Садовнику-охраннику что-то передали по рации, он впустил Марка и провел к центральному входу.
– Это надо заполнить. Здесь соглашение на обработку персональных данных, анкета, ну, в общем, все стандартно.
– Я просто на беседу, зачем все это?
– Молодой человек, это больница закрытого типа, и если вас сюда пригласили официально, то будьте добры все заполнить. Иначе – можете покинуть больницу. – Женщина на посту пренебрежительно махнула рукой в сторону выхода. – Как все заполните, вас отведут в кабинет руководителя. Сдайте, пожалуйста, мобильный телефон и другие записывающие аудио– и видеоустройства, если такие имеются, в ячейку.
Марк заполнил бумаги, выключил и сдал свой мобильник. В коридоре появилась милая девушка в белоснежном халате, улыбчивая и приветливая. Она провела Марка по правому коридору к лестнице, ведущей на второй этаж, и поднялась вместе с ним.
Как только кончились ступеньки, перед глазами возникла деревянная дверь, окрашенная в белый цвет с табличкой, на которой гордо разместились фамилия и имя главного врача: Герц Александра Альбертовна.
Медсестра постучалась и распахнула перед Марком дверь так ловко и отработанно, будто она работала тут швейцаром.
– Ма-а-арк, входите, теперь вы у меня в гостях, – Саша была рада его появлению, – прошу вас, садитесь.
Она видела, что лицо Марка было напряжено и он чувствовал себя неуютно в этом месте.
– Не пугайтесь. Здесь так заведено. Вы помните, я говорила о том, что в моей клинике лечатся в основном известные люди? Никто из них и из их родственников не хотел бы быть замеченным посторонними людьми. И именно поэтому окна моего кабинета выходят не на задний двор, а сюда. Я могу принимать пациентов и вести беседу, не переживая, что какой-нибудь журналист решит накопать себе тут на новую статью, прикинувшись нуждающимся в моей помощи. Так что постарайтесь расслабиться. Налить вам кофе?
– Нет, спасибо. Зачем вы меня позвали?
– В связи с новыми событиями в вашей жизни, в связи с тем, что вы считаете Софи живой, мне хотелось бы задать некоторые вопросы. Все лишь для того, чтобы помочь вам. Мне нужен анализ. Ваша депрессия переродилась в навязчивое стремление найти Софи. Я не хочу сказать, что не верю в это, но… Чтобы во всем разобраться.
– Хорошо. Я уже согласен на все. Я сам уже не знаю, во что мне верить и чему доверять. Иногда мне кажется, что я запутал себя, запутал вас.
– Не переживайте, мы обязательно во всем разберемся. Нужно найти связь, найти ту самую нить, потянув за которую мы придем к сути. Всегда сложно поверить в свою утрату. Наш мозг устроен так, что, прежде чем согласиться с трагедией, принять ее, он пытается найти выходы, чтобы изменить исход. Найти любые причины и доводы, чтобы не согласиться. В вашем случае это сообщение, доставленное на ваш мобильник уже после. И плюс ненайденное тело. Несмотря на то что, кроме Софи, не найдены тела и некоторых других людей, это серьезная причина, чтобы отказываться верить в плохой исход. Но нам необходимы и другие факты. Пожалуй, начнем. Вы готовы?
Марк пожал плечами, оперев локти на колени и ссутулившись в просторном кресле. Александра включила диктофон.
– Одиннадцатое октября. Врач Александра Герц. Пациент Марк Берн. Марк, назовите свой возраст.
– Тридцать три года.
– Расскажите о своих чувствах, когда впервые увидели Софи.
– Это сейчас так важно? К чему эти вопросы? – повисла пауза. – Ладно, нет проблем. Было давно, еще в детстве, я не помню, что чувствовал тогда, мы подружились, играли и виделись в основном только летом, в длинные школьные каникулы.
– Что вы почувствовали, когда увидели ее снова, во взрослом возрасте?
– Я почувствовал, что она та, кто безусловно должен быть рядом со мной. Мне было плевать, кто она и чем занимается, кто окружает ее и с кем она проводит время, я был твердо настроен на то, чтобы она была только моей. Зачем эти вопросы?
– Вы добились желаемого? Это принесло вам ощущение счастья или, может быть, внутренней гармонии? – отвечая вопросами на вопрос, продолжала Александра.
– Несомненно. Я уже рассказывал обо всем. Мне, кроме нее, никто был не нужен. Мы проводили вместе вечера, могли часами говорить или молчать, мы пили по вечерам вино и сидели в обнимку. В те минуты меня не интересовало ничего. Она была той, с кем я чувствовал себя в полном достатке. Я настолько привык к тому, что она рядом, что в моменты ее отъезда будто проваливался в прошлую жизнь, наполненную пустыми днями.
– Вы говорили ей об этом?
– Нет, я не хотел выглядеть перед ней слабой сентиментальной тряпкой. Я просто ждал, когда она вернется, и снова в жизнь возвращалось ощущение праздника.
– Признание в своих чувствах не говорит о том, что вы тряпка. Хорошо, Марк. Скажите, что вы почувствовали,
