штурвала — следствие этих действий.
— Действительно, — говорю, — интересно.
Своим голосом сказал, а после через динамик продолжил:
— Только ощущение, что большая часть корабля у меня какая-то призрачная. Это потому, что тренажер, а на самом деле ее нет?
— Вот, я же говорил! — хором воскликнули Пенициллин с профессором.
Ну и что они имели в виду? Впрочем, у меня более важная проблема есть, которую желательно разрешить не откладывая.
— Как я понимаю, тренажер ТГРПКФ-18/836/8g-М (я имел в виду «пыточный ящик» ) мне больше не нужен?
Сволочной майор был с этим не согласен. Тренировки всегда нужны, даже если на данный момент кондиции у меня и удовлетворительные. Но профессор все-таки его рвение меня покалечить немного укоротил, объяснив, что первоочередная задача сейчас остальных восемь эмпатов к слиянию с кораблем подготовить. Кошаки могут вернуться в любой момент, а тренажер такой на станции только один. Так что к моему физическому развитию можно после вернуться, а пока мне боевое пилотирование осваивать надо.
К этому моменту из «пыточного ящика» как раз первую жертву вынули, можно было следующего на экзекуцию направлять. Майор пошел проконтролировать процесс.
Я же пристал к Вонлярскому с вопросом, так с чем же я все-таки «сливался»? Не с железом же, в самом деле?
Профессор удивился, что я таких общеизвестных вещей не знаю, но я его клятвенно заверил, что это именно так. Он что-то поворчал о безобразной школьной подготовке, когда теоретический базис подменяют тупым натаскиванием, но все-таки ответил. Даже подробно, хотя, подозреваю, кратко он и не умеет. Увлекающаяся натура.
Оказалось, что местные компьютеры вовсе не из кремниевых схем делаются, а на основе углеродо-водородистых полимеров. Фактически, синтетической органики. То есть местные компьютеры можно считать частично живыми существами. Математика в них не чисто дискретная, но и аналоговые преобразования тоже используются. Что позволяет образовывать из них и человеческого мозга единую систему, в которой главным остается человек, но возможности мозга расширяются за счет сопроцессоров. В космических кораблях эти компьютеры, вообще, имеют зачатки искусственного интеллекта, так что подстраиваются под требования пилота сами. Когда двигаешь рукой, об этом не думаешь. Соответствующая «программа» в мозгу уже прошита. Захотел пошевелить, она и сработала. Ну а в корабле такие программы в бортовом компьютере сидят. Так что следить за поворотом пушки или иным маневром пилоту не требуется. Он просто это делает за счет подключенного к нему компьютера. Компьютер же контролирует через датчики весь корабль. Вот и возникает ощущение слияния с кораблем, когда его чувства становятся твоими.
Обычно первое слияние происходит далеко не сразу и почти случайно. Ну, я и сам должен знать.
Я запротестовал. Мое первое слияние произошло именно сейчас. Просто я, благодаря своим мощным эмпат способностям, ощутил действия майора, вот и смог их с первого раза повторить. Про свой класс «SS» тоже напомнил. Не факт, что убедил, но задуматься заставил.
Но, все равно, понял, несмотря на успешное слияние, тренировки еще потребуются. Бортовой компьютер, конечно, под меня подстроится, но если наработать опыт совместной работы, все будет происходить легче и немного быстрее. А в бою любая мелочь может решающей оказаться.
Так до ужина и тренировался. Все тренажеры перепробовал. Побывал и истребителем, и транспортом, и спасательной капсулой. С реанимационным боксом тоже сумел слиться, чем профессора совсем потряс. Правда, это слияние мне не понравилось. В буквальном смысле почувствовал себя «гробом на колесиках». Пошевелить могу только крышкой, да еще иголки от спрятанных в корпусе шприцев со сложной подводкой трубочек выпускать могу. Жуть. В медицине я ничего не смыслю, по крайней мере, здешней. Энергоканалы выправить могу, а вот во всяких гормональных инъекциях, которыми здесь лечат, совсем не петрю, так что реанимационному компьютеру я только мешал. Поскорее отключился, чтобы очередную жертву «пыточного ящика» не добить окончательно.
22. Рей, не пойми кто
После ужина я, как и все остальные курсанты, самоподготовку осуществлял лежа на койке. День был насыщенным, через «пыточный ящик» сегодня прошли многие, да и остальных на тренажерах изрядно загоняли. Но, в отличие от остальных, я не спал, а медитировал. Расправил и размял все энергоканалы, особое внимание уделил узелкам (и их окрестностям), через которые я с компьютерами тренажеров сливался. Убедился, что я их уже четко среди остальных выделяю, могу запускать процедуру «слияния» не задумываясь.
Интересно, а на каком максимальном расстоянии это «слияние» провести можно? Заклинания же необязательно перед носом формировать, можно и вдалеке. Кстати, надо будет потренироваться. Заклинания — когда я в Космосе окажусь или хотя бы у иллюминатора, чтобы видеть результат. А «слиться» можно будет и отсюда попробовать. Где там этот тренажер корабля расположен?
Я расслабился и мысленно потянулся на соединение. И услышал отклик! Еще чуть-чуть, есть контакт!
Вот дальше началось что-то непонятное. «Овощем» я не стал, наверное, только потому, что уже и так изрядно ускорил восприятие. Почувствовав, что вырубаюсь, ускорился до предела. А потом и этот предел преодолел, точнее, сдвинул изрядно в сторону увеличения. Наверное, от экстремального напора каналы рывком расширились, так сказать, «количество перешло в качество» .
Я мчался, все ускоряясь, за разбегающимися мыслями, но все-таки догнал их и выровнял скорость. Восприятие мира и осознание себя стали проясняться. Только как-то странно.
Во-первых, я не просто вырос в размерах, я стал очень большим. И у меня столько всего появилось… Одних шлюзовых камер двенадцать штук… Да я же всей орбитальной станцией стал!
Во-вторых, у меня отчетливо появилось раздвоение личности. Вроде, я не один, а нас двое. И с этим вторым даже поговорить можно.
— Ну вот, хоть одного нормального эмпата прислали, — ворчливым голосом Винни Пуха из мультика сообщил этот «второй». — Принимай станцию, юноша! А то, развелось тут «начальников», надувает щеки, кто не лень, а сами только мешают. Почти все разваливается, а они дроидов перехватывают да бестолковой работой загружают. А послать их, у меня запреты со старых времен остались, когда комендант не ниже класса «SS» был. Все сам чувствовал и понимал. А эти вырожденцы… А, одно расстройство.
— Вы, наверное, искусственный интеллект этой станции? — догадался я.
— Говори мне «ты». Я старше тебя раз в двадцать, поэтому говорить тебе «вы» не могу. Но ты, все-таки начальник, раз станцию принял.
— Начальник? Не хотелось бы тебя разочаровывать, но я тут только учебную практику прохожу. После окончания академии куда-нибудь дальше переведусь.
— Жаль. Но я понимаю, служба. Последний комендант тоже куда-то перевелся лет триста назад,
