Обвинять мальчишку Ксавье не торопился.
В-первых, никаких доказательств у него все же не было. А стоило юноше представить, как он при всех говорит, мол, наш юнга — на самом деле не юнга, а злобный и коварный магнетизер, желающий нам всем провала и, возможно даже смерти… Он даже в собственных мыслях начинал чувствовать себя глупо.
Во-вторых, подозреваемый, пусть даже главный, вовсе не обязательно — виновный. Ксавье не исключал и возможной ошибки. А тогда магентизер поймет, что его присутствие больше не тайна и от скрытого саботажа может перейти к открытым действиям. Юноше не хотелось, чтобы ему однажды выстрелил в спину капитан, доктор или кок, уверенные, что перед ними — забравшийся в вагон полярный медведь.
Ну, и в-третьих… Ксавье не представлял, как можно обеспечить изоляцию того, кто может просто-напросто приказать страже открыть дверь и выпустить его. Правда, насколько он слышал, для того, чтобы воздействовать на человека, магнетизеру нужен прямой зрительный контакт и блестящий предмет, но Ксавье далеко не был уверен в своих познаниях в этой области. В школе на улице Серых крыс об этом тоже ничего не говорилось: при всем том объеме знаний, который в ней давали, школа не могла научить абсолютно всему. Нет, был, конечно, способ, абсолютно исключающий любое воздействие со стороны магнетизера… Но Ксавье морально не был готов хладнокровно застрелить мальчишку.
— Господин Драккен… Оливер!
Ксавье очнулся от мрачных и тягостных мыслей. Крис осторожно потянул его за рукав:
— Вас зовет капитан…
Действительно, в дверях стоял Северус, качнувший головой, мол, пойдемте со мной.
Ксавье подошел к двери и обернулся.
— Я решил все задачи по тригонометрии, — жалобно произнес Крис, глядя на начальника экспедиции снизу вверх.
Юноша не выдержал. Магнетизер он или нет, но так третировать мальчишку было просто свинством. Он подошел к нему, погладил по мягким волосам и улыбнулся. Почти искренне:
— Ты молодец, Крис. Ты молодец…
9
— Это не он, — решительно произнес капитан, когда они закрылись в его каюте.
— Почему вы так решили?
Основным признаком невиновности Криса был его возраст. Маловероятно, чтобы в настолько юных годах можно было добиться настолько больших успехов в магнетизме. С другой стороны — природного таланта тоже никто не отменял.
Это обстоятельство они уже успели обсудить, поэтому капитан явно имел в виду не его.
— Смотрите сами, — Северус достал несколько исписанных листов бумаги, — Я вспомнил все свои действия в тот день, поминутно. Так вот — я оказался на месте штурмана вне расписания. Время моей вахты подходило только через час. Но я решил побыть в кабине, посмотреть на горизонт…
Да, у капитана иногда наступали приступы нетерпения, во время которых он мог, не отрываясь от подзорной трубы, смотреть вперед, в сторону пока недостигнутого полюса.
— … и я решил сменить штурмана Мейснера пораньше. Я никого о своем решении не предупреждал, просто отправился на вахту. И до вашего прихода — ко мне никто не приходил. Понимаете?
— Нет, — искренне не понял Ксавье.
— Да что ж тут непонятного⁈ — разозлился капитан, — Смотрите — наш магнетизер должен был зачаровать разведчика, чтобы тот поставил флажок перед трещиной. Я думаю, он не имел в виду именно эту самую трещину — просто какое-то препятствие, любое, которое остановит «Полюс» и которое разведчик должен проигнорировать. Разведчика — и штурмана, потому что тот тоже заметил бы трещину и остановил поезд. Двух человек — обязательно двух! Но трещина-то обнаружилась в то время, когда на дежурстве должен был быть не я! А Мейснер! Это он должен был быть магнетизирован, а не я!
Ксавье задумался:
— То есть, если бы нашим магнетизером был малыш Крис… Он не смог бы вложить вам необходимое внушение… почему?
— Потому что от своего выхода из каюты до самой кабины штурмана я его не встречал!
Юноша почувствовал непередаваемое облегчение. Всегда радует, когда выясняется, что хороший человек — на самом деле хороший. Однако холодная рациональная рептилия, именуемая «Жизненный опыт» заставила его попытаться разбить аргументы капитана. Как бы ни хотелось в них верить.
— Если он — магнетизер, то он мог просто заставить вас забыть о встрече… Нет не мог. В это самое время мы с Крисом сидели над тригонометрией. Хотя… Я выходил, он мог выскочить из каюты…
— И? Случайно наткнуться на меня он, конечно, мог — наши каюты почти рядом. Но догадаться, куда я отправляюсь, он не мог точно. А намеренно отправиться ко мне, чтобы что-то внушить — опять-таки не мог, так как знал, что время моей вахты еще не пришло.
Крис потер подбородок, с недовольством отметив, что пора бы и побриться. Полярная экспедиция — не повод для того, чтобы отращивать бороду, тем более что, благодаря паровым машинам, у них было вдосталь горячей воды. Даже Крис, в отличие от большинства мальчишек, лелеющих пух под носом, как первые признаки своей мужественности, и тот каждое утро размахивал бритвой, соскребая мыльную пену с лица.
Какая-то мысль упорно блуждала в голове, блуждала, никак не желая оформиться словесно. Магнетизер мог встретить капитана и внушить, что тот его не видел… Мог… Но… Было какое-то «но», определенно было!
— Магнетизер мог встретить вас, внушить необходимые ему действия, а потом приказать забыть о вашей встрече. Но!
Вот оно!
— Но вас могли видеть другие! Даже если предположить, что магнетизер заметил свидетеля и успел воздействовать и на него — можно проверить, кто где находился, по его собственным словам, а потом — по словам остальных, чтобы найти расхождения в показаниях! И вот эти расхождения и укажут нам — могут указать! — на того человека, встречу с которым вы необъяснимым образом забыли! Бумагу!
На развернутом чистом листе был на скорую руку набросан схематический план «Полюса». Рядом с ним Ксавье начал записывать всех членов экипажа.
Он сам, капитан, малыш Крис… Четыре кочегара, четыре разведчика, кок, старший механик, штурман…
Ксавье поставил на плане жирную точку на месте своей каюты, отметил ее цифрой один. Это он сам. Остальные…
Проклятье, но ведь остальные — проверенные во всех возможных направлениях люди! Люди, с которыми они уже столько дней движутся по снежной пустыне, люди, с которыми они живут бок о бок, с которыми делят хлеб!
Ксавье отвернулся и прислонился лбом к холодному стеклу иллюминатора. Все то же самое черное чувство, которое он испытывал, подозревая Криса, вернулось.
Кто из списка — предатель? Кто?
Штурман Мейснер? Хмурый, казалось, никогда не улыбавшийся человек, с лицом, как будто вырубленным топором, аккуратный до занудства?
Кок Опфер? Улыбчивый, с мучнисто-белым лицом и длинными седыми волосами, почти не выходящий из кухни… камбуза?
Старший механик Роскопф? Веселый и жизнерадостный, обветренный докрасна, постоянно крутящий в руках какие-то детальки и шестеренки?
Разведчик Торнер?
Кочегар Фаланд?
Кто из них? Кто?
Взгляд Ксавье скользнул по списку. В нем, в этом списке, показалась какая-то неправильность, что-то в списке было не так…
Юноша машинально пронумеровал позиции… И замер.
— Капитан… — тихо произнес он, — Сколько людей у нас в экипаже?
— Считая вас и меня?
— Считая всех.
— Двенадцать и плюс ваш юнга. Тринадцать.
— Посмотрите.
Северус приподнялся и посмотрел на перечень членов экипажа.
Начальник экспедиции.
Капитан
Штурман.
Старший механик.
Кок.
Первый разведчик.
Второй разведчик.
Третий разведчик.
Четвертый разведчик.
Первый кочегар.
Второй кочегар.
Третий кочегар.
Четвертый кочегар.
Юнга.
— Четырнадцать… — заворожено произнес капитан. Потом пересчитал экипаж еще раз, — Четырнадцать… Это как? У нас же было двенадцать, плюс один. Откуда взялся лишний⁈
— Мне кажется… — проговорил Ксавье, глядя на список, — что этот лишний — и есть магнетизер. Который убедил нас всех, что он — член экипажа. Только… кто он?
