По пути на Петровку он порвал протокол. Неизвестный налетчик, даже его пистолет с глушителем — это еще куда ни шло. И не такое высасывалось из пальца. Но невидимка? Извините, слуга покорный. Красиков — фигура весомая. Хочешь — не хочешь, кому-то придется возбуждать уголовное дело по факту, а перспектив никаких. Ну и ладно, и пусть. Под оргпреступность не подпадает — действовал одиночка. Выход один: переписать наново, да так, чтобы без разговоров ушло по принадлежности.
Сплошной театр абсурда: «Печеночник», комедия с чемоданчиком, человек-невидимка. Что ни день, то обухом по голове. Поневоле в чертовщину поверишь. А тут еще судья отпускает заведомого бандита под залог. Не успел он уединиться со следователем, чтобы вместе с ним придать документу обтекаемую форму, как позвонили из главка: капитан Софронов и один из лучших аналитиков компьютерных систем Поддубный в бессознательном состоянии были увезены в Институт имени Склифосовского. Оставалось лишь гадать, что опять приключилось в кабинете гендиректора, где, похоже, не на шутку разбушевались темные силы.
Служба безопасности, вновь оказавшись впереди забега, нашла злополучный компьютер в рабочем состоянии. Первым делом изъяли дискету. Складывалось впечатление, что именно этим и был более всего раздосадован глава московской милиции. Трения между соседними ведомствами приобретали довольно жесткий характер. Найти стрелочника не составляло проблемы. Подполковник Корнилов приглашался на следующий день на ковер, ровно в 16.00.
Не зная за собой особой провинности, ибо действовал быстро и грамотно, он постарался сдержать эмоции. Придя поздно вечером домой, как следует подкрепился, выпив две рюмки водки, собственноручно настоянной на черносмородиновых почках, под разогретый, но наваристый борщ с сахарной костью, и завалился спать.
Жена передала, что звонил Круглов, просил по возможности с ним связаться. Константин Иванович подумал и решил отложить всякие хлопоты до утра. И правильно сделал, потому что, придя на работу, узнал прелюбопытные новости. Во-первых, вызов наверх откладывался на неопределенный срок, а во-вторых, информацию о событиях в агентстве «Блиц-Новости» срочно затребовали в Кремль, и не куда-нибудь, а в четырнадцатый корпус, на третий этаж, где раньше размещалась легендарная «девятка», а ныне — Управление президентской охраны. Только законченный кретин мог не допереть, что первое является закономерным следствием второго.
Прежде чем засесть за составление отчета, Корнилов связался с главврачом Института Склифосовского. Состояние Софронова не внушало опасений. Он довольно скоро пришел в себя, хотя жаловался на сильную головную боль и никак не мог вспомнить, что произошло в кабинете. С аналитиком обстояло куда серьезнее: он умер на рассвете, в 5 часов 12 минут.
— Не тяните со вскрытием, — посоветовал Корнилов. — Того и гляди, начнут пороть горячку.
— Есть признаки, Костя? — с усталым безразличием спросил давний знакомый.
— Маразм, то бишь невроз в высших сферах крепчает.
— Мне бы их заботы, а с прозекторской у нас напряженка.
— Пригласи Левита. Если надо, сошлись на меня: старик не откажет.
— Ты что, лично заинтересован?
— Еще бы! Мой человек у тебя. Причина одна и та же.
— С Софроновым будет тип-топ, не беспокойся.
— Надеюсь, — Корнилов положил трубку и, порывшись в записной книжке, нашел номер Круглова Владислава Игнатьевича, генерал-майора в отставке.
— В среду хороним Светланку, Константин Иванович, — коротко сообщил бывший командир «Стяга».
— Еще раз примите мое глубокое соболезнование, Владислав Игнатьевич! Обязательно буду.
По просьбе полковника Всесвятского из налоговой полиции, Корнилов постарался облегчить мытарства по моргам: следователь по делу «Печеночника» тянул с выдачей тела.
ДЕЗОДОРАНТ МЭННОН — САМАЯ ЭФФЕКТИВНАЯ ЗАЩИТА МУЖЧИНЫ
Глава одиннадцатая
«Атман»
Собираясь на похороны, Валентин Петрович Смирнов решил купить цветы на ближайшем рынке. Ехать было всего ничего: две станции на метро. Ближе, чем до кооперативного гаража, где стояла его черная «Волга» с блатным номером в три нуля.
«Где стол был яств, там гроб стоял», — вспомнился стих. Вчера торжественно отпраздновали красный диплом сына — Олег закончил мехмат МГУ, сегодня поминки по дочери бывшего начальника. Так уж устроена жизнь: то возносит до небес, то швыряет в черную яму, словно дает намек, чтоб не слишком оживлялся и был готов ко всему.
Он и был готов, пройдя через «Вымпел», а затем протрубив полтора года в отряде «Стяг», выделившемся в особое подразделение по охране объектов повышенной опасности.
Смирнов попал в «Вымпел» прямо с институтской скамьи. Незадолго до защиты диплома его вызвали в деканат, где и состоялась двухчасовая беседа с приятным и вполне компетентным в вопросах ядерной физики сотрудником КГБ. Наверное, перед выпускником МИФИ, спортсменом-разрядником и комсомольским секретарем факультета могли открыться и более интересные перспективы, но предложение показалось заманчивым, и Валентин согласился. Не последнюю роль сыграла и зарплата, значительно более высокая, чем на кафедре реакторов, где он надеялся остаться ассистентом.
Конкурс, о котором его заранее честно предупредили, оказался довольно жестким: из двадцати приблизительно кандидатов отбирался один. Основное внимание уделялось здоровью, физической форме вообще и знанию иностранных языков. Анкетные данные каждого были просвечены, как минимум, год назад. Контингент набирался в основном из армии и КГБ, но было немало ребят и из технических вузов.
Валентин прошел в числе первых. На подготовку потребовалось еще четыре года. Занятия в классах и лингафонных кабинетах, лекции, семинары и бесконечные тренировки на полигонах. Выучив еще два языка и освоив навыки диверсионной работы, Смирнов был в качестве нелегала направлен в одну из европейских стран, затем последовали Африка и Юго-Восточная Азия, где он прошел стажировку в джунглях Вьетнама и Камбоджи. О ядерной физике пришлось на время забыть. На профессиональном языке это называлось «пас в сторону». Но, как и всюду, в элитных соединениях тоже привыкли затыкать дыры, сообразуясь с требованиями текущего момента. На повестке дня стояли Ангола и Эфиопия, Ближний Восток и Никарагуа. Считалось, что для Смирнова время «Ч» приспеет не скоро. Ведь в сфере его ответственности находились такие объекты, как атомные электростанции, заводы по производству и обогащению ядерного топлива, лаборатории, где изготовлялось биологическое оружие. Благополучно избежав амебной дизентерии и желтой лихорадки, он обосновался в Центральной Европе, совершая эпизодические наезды и в сопредельные страны соцлагеря. Теперь объекты, досконально изученные по макетам и схемам, предстали перед ним, что называется, воочию. Их предстояло либо защитить от возможных диверсий и проникновения террористов, либо, напротив, блокировать, захватить, а в особых случаях — уничтожить. На его счастье, условной команды так и не поступило.
Из групп, в сфере ответственности которых находились правительственные резиденции, генеральные штабы зарубежных государств, а также советские посольства, тоже была задействована только одна — та самая, что захватила дворец Амина в Кабуле.
Капитан Смирнов оказался в Афганистане, когда стало окончательно ясно, что оттуда надо выбираться любой ценой. «Вымпел», сделавший первый выстрел, должен был обеспечить эвакуацию. Свою задачу он выполнил. За работу в Афгане Валентин получил орден Красной Звезды.
С началом перестройки зарубежные командировки резко пошли на убыль. Группу переориентировали на внутренние проблемы. Профессиональный уровень от этого не пострадал, а кое-где и возрос. Впервые в практике отрядов коммандос был опробован захват атомного ледокола с вертолета. Прыгать пришлось с высоты в пять метров. Рубка и помещение реактора были блокированы в считанные минуты.
Только через год стало известно, что операцию засняли с американского спутника. Парням из «Дельты» пришлось изрядно попотеть, прежде чем они сумели повторить ее у себя в Штатах. Правда, захватить атомный авианосец «Макартур» было намного сложнее, чем мирный ледокол «Сибирь».
Блестящие результаты показали учения в секретном городе Арзамас-16, где изготовлялись атомные и водородные бомбы. Группа Смирнова незамеченной преодолела тщательно охраняемую зону и, отключив все три уровня сигнальных устройств, ворвалась в цех по производству оружейного плутония. На захват ушло семнадцать секунд. Минутой позже вторая команда обезвредила условных «террористов», засевших в спецвагоне для перевозки ядерных материалов.
Но чем очевиднее были успехи уникального спецотряда, чем богаче накопленный ценой невероятных усилий опыт, тем чаще приходили в голову невеселые мысли. «Вымпел» варился в собственном соку, практически не сопрягаясь с реальной жизнью. Ну бросили ребят к «Трем вокзалам» на захват международной банды, ну разоружили, взяли миллион с чем-то долларов, а толку? Сколько подобных шаек гуляет, так сказать, «от моря и до моря, от края и до края» по бесхозным просторам СНГ? Между тем в Мурманском порту пропадают урановые стержни, ржавеют полузатопленные суда с танками, залитыми ядерными отходами. А в институтах? Плутоний и тот разворовывается, контрабандно вывозится цирконий и все такое. Ни контроля, ни надлежащей охраны. И вообще правая рука не знает, что творит левая.
