два — тактика пехоты, популяризованная римскими легионами (есть мнение, что идея старше их лет на 500, но отшлифовали её до блеска именно римляне). Да, та самая, когда тяжёлая пехота вооружается одним-двумя дротиками и бросает их в противника перед рукопашной.
Продолжаем. Вопрос, какой из видов боя сильнее, по сути свести к простой задаче: сможет ли отряд бойцов, вооружённых метательным оружием, нанести неприемлемые потери снаряженному для ближнего боя противнику раньше, чем тот навяжет им ближний бой. Грубо говоря, на одной стороне поля стоят лучники, а на другой — копейщики. И нам интересно, что случится раньше — копейщики добегут до лучников через поле, или их перестреляют.
Решался этот вопрос в разные времена по-разному. Изначально с появлением пращи и лука — ещё в совсем таки первобытные времена — преимущество было у метательного оружия. И, соответственно, дальнего боя. За время, нужное для преодоления убойной дальности (метров 100) лучник или пращник успеет сделать несколько выстрелов. Каждое попадание по одетому максимум в звериные шкуры воину могло окончиться тяжёлым ранением или смертью. А в случае с последним выстрелом с расстояния метров 10 промах вообще практически исключался. Преимущество дальнего боя очевидно. Кстати, отдельные народы, умудрившиеся дожить до 19–20 столетий оставшись на уровне каменного века, предпочитали именно его.
Перелом произошёл с изобретением щита и доспехов. Поразить вот этих парней
(даром, что на картинке они стоят в довольно расслабленных позах) метательным снарядом уже куда как непросто. Вместо нежной тушки-мишени вражеский стрелок видит перед собой здоровенный и совершенно непробиваемый щит, из-за которого торчит голова в шлеме и ноги в поножах. Да, там за щитом ещё и кираса имеется. Воин в подобном снаряжении имеет все шансы пересечь простреливаемую зону невредимым, а потом познакомить незадачливого лучника со своим крепким копьём. Щитоносная бронированная пехота раз за разом опрокидывала отряды стрелков в полевых сражениях, утверждая преимущество ближнего боя перед дальним.
Так что же, лучники и прочие пращники теперь стали не нужны? Не-а! Просто пришлось изменить тактику их применения, подстраиваясь под новые реалии.
— Пехота ничего не сделает стрелкам, если уже связана боем со вражеской пехотой. Так что, например, дождавшись, пока две фаланги столкнутся и выведя своих стрелков с фланга можно было вдоволь пошмалять в нежные не прикрытые щитами бока и спины.
— Пехоте непросто навязать рукопашную стрелкам, занявшим укрепление. Пусть из двух десятков выпущенных с крепостной стены стрел поразит цель всего одна — плевать! Пока противник беспомощно топчется внизу, его можно расстреливать безнаказано.
— Лучника или метателя дротиков (с пращником такое, к сожалению, не пройдёт) можно посадить на коня. Тогда пеший противник просто не сможет его догнать, а значит можно невозбранно стрелять в него весь хоть до самого вечера. Если, конечно, у противника нет своей ударной конницы, которая таки догонит, да.
Появившаяся вслед за пехотой конница дала и другую возможность перевести дальний бой в ближний — большую скорость сближения. Там, где атакующей пехоте приходилось стойко терпеть длительный обстрел, всадники могли врубиться в ряды стрелков почти не давая им времени на стрельбу. Кроме того, конница чем дальше тем больше тоже обрастала бронёй, ещё сильнее уменьшая свои потери. Эта новая угроза заставила полководцев принимать ещё больше мер чтобы уберечь стрелков от ближнего боя.
В общем, стрелки никуда не делись, но стали в основном вспомогательной силой. А исход сражений по большей части стал решать ближний бой.
А как же знаменитые английские лучники Столетней войны, спросите вы? Они побеждали будучи в меньшинстве, и не каких-то голозадых гоплитов, а сурьёзных французских рыцарей в латах. Отвечаю.
— Строго говоря, рыцари то и не в латах совсем. Потому что их подвезли только к самому концу Столетней, а при Креси они в массе своей ещё ходили в кольчугах. Но это скорее мелкая деталь, не имеющая решающего значения. Дальше будет серьёзнее.
— Свои победы английские лучники одерживали в достаточно однотипной ситуации — заняв оборону на холмах, усиленных полевыми укреплениями, и отбивая атаки французов. Совсем не то же, что одержать победу во встречном бою в поле или самим атаковать окопавшегося противника!
— Опять же, строго говоря свои рыцари были и у англичан. И именно они ходили в контратаки, когда французам таки удавалось преодолеть укрепления и добраться до стрелков. Да, в сами по себе английские рыцари (как и английские лучники) в тех условиях не добились бы победы. А вот вместе — другое дело.
— Креси, Пуатье и Азенкур — таки не единственные битвы Столетней войны. Они прославились именно потому, что в них случилось (по мнению современников) невозможное — лучники побили рыцарей. Другие битвы, с обратным исходом не получили подобной известности таки потому, что они были обыкновенными. Французские рыцари затоптали возомнившее о себе мужичьё. Как всегда и бывает.
С совершенствованием брони эффективность метательного оружия непрерывно падала, и даже появление мощных арбалетов не могло исправить ситуацию. Можно так же заметить, что в средние века параллельно развитию доспехов идёт постепенное уменьшение размеров щитов. Я бы среди прочего объяснил это тем, что бригантины и латы давали одетому в них воину настолько хорошую защиту, что большой щит становился явно избыточен. Полные латные доспехи из закалённой стали делали своего обладателя почти неуязвимым даже для арбалета.
Просто вспомнилось — в фильмах частенько попадаются сцены, когда лучники из засады внезапным залпом валят с десяток рыцарей в латах. Так вот, это у них киношная «броня типа „фольга“». В жизни убили бы хорошо если одного-двух, умудрившись попасть в глаз или щель между воротником и шлемом (Да, попадание грязной необеззараженной стрелой в руку или ногу тоже может убить. Через неделю-другую. А разозлённый раной рыцарь стоит перед стрелком прямо сейчас.). Остальным стрелы только слегка оцарапали бы доспех, после чего лучников ждала бы минутка боли и страданий.
Разумеется, такие латы были астрономически дороги и позволить их себе могли очень немногие. Но успехи металлургии к тому времени позволили одевать целые армии по крайней мере в кирасы и шлемы, с грехом пополам прикрывающие жизненно важные органы. Так что даже простые солдаты несли от метательного оружия потери, совершенно недостаточные чтобы сорвать их атаку в поле.
Изменилась эта ситуация только с появлением фитильных ружей и мушкетов. Но и тогда низкая скорострельность мушкетёров заставляла их опасаться ближнего боя и искать защиты за спинами союзных пикинёров. Даже практически поголовно вооружённые ружьями и пистолетами армии линейного строя продолжали успешно практиковать штыковые и сабельные атаки. Окончательно же обесценить ближний бой перед дальним вообще смогли только дальнобойные и скорострельные винтовки конца 19 века.
