— Тьфу, пьянь, — плюнул кто-то. — Только приехал — и сразу… А если бы шлепнули дурака?
Я почувствовал, что ко мне мгновенно потеряли интерес. Впрочем, не все. Капитан Ламст молча смотрел на меня воспаленными глазами, и я не мог понять, что он обо мне думает.
Ко мне протолкался высокий детина, всмотрелся:
— Точно, он. Мы его вчера подвозили до города. Тут уж и те, кто оставался, стали расходиться. Детину я тоже смутно помнил. Кто-то вернул мне пистолет, кто-то прошелся насчет везучих дураков, а я благодарил бога и черта за то, что здесь, видимо, не оказалось моих вчерашних преследователей.
— Ну хорошо, — сказал Ламст. — Мы вас подвезем до города, пешком идти далеко.
Значит, решающая проверка еще впереди. Впрочем, иного и не следовало ждать.
— Конечно, — сказал я. — Надеюсь, назад вы меня повезете не в этой клетке?
— Конечно нет. Прошу в мою машину. Я сел в его вездеход и смотрел, как сталкивают трупы в карьер. По спине полз холодный ручеек, руки откровенно дрожали.
Ламст говорил с водителем ближайшего броневика, энергично размахивая погасшей трубкой. Водитель слушал его почтительно и серьезно.
С дороги свернул заляпанный грязью мотоциклист, подъехал к Ламсту и мастерски затормозил в миллиметре от носка его сапога. Капитан принял от него большой серый пакет, привычно разорвал обертку, рассеянно, продолжая разговор, скользнул взглядом по донесению и вдруг замолчал на полуслове, по его позе я понял, что сейчас он обернется ко мне…
Видимо, Ламста ночью не было в городе, и ему не успели доложить о взрыве в «Холидее», такое тоже случается.
— Смотри-ка, шина спустила, — сказал я водителю, глядевшему в другую сторону и не видевшему Ламста.
Три события произошли одновременно.
Водитель, немного недоумевая, полез из машины.
Ламст бросился к машине, расстегивая кобуру.
Я прыгнул за руль.
В отличных ходовых качествах броневиков я убедился не далее как вчера, но они занимали невыгодную позицию, им пришлось долго разворачиваться. Мотоциклист, единственный, кого следовало серьезно опасаться, вылетел на обочину на первом скользком крутом повороте и вышел из игры.
Лес я проскочил быстро. Впереди был город, незнакомая окраина. У крайнего дома под круглым навесом прятался патруль — трое в нахлобученных на нос капюшонах, один даже откозырял машине. Промчавшись мимо них, я стал нажимать рычажки на приборной доске и скоро наткнулся на выключатель рации.
— Всем, всем, всем! — кричал кто-то тревожной скороговоркой. — Вездеход сорок четыре-двенадцать задерживать всем патрулям! Мобильные группы, в квадраты пять, восемь и девять! Повторяю: угнана машина капитана Ламста, водителя брать живым, только живым! Стрелять по ногам! Оцепите район, ставьте «бредень»! Стрелять только по ногам!
И так далее в том же духе. Из переклички я понял, что уже являюсь объектом номер пять в списке подлежащих розыску особо опасных преступников, и подумал, что честь мне оказана незаслуженная. Меж тем радист, видимо говоривший из одного из броневиков у карьера, снова и снова приказывал задержать, перехватить, стрелять только по ногам, брать только живым. С ним перекликались радисты мобильных групп и патрулей. Это была опытная, грозная сила, и все козыри находились в их руках.
Я загнал машину в глухой дворик, за деревянные сараи, чтобы ее подольше поискали. Напялил оставленную шофером маскировочную куртку, нахлобучил капюшон, прихватил автомат и, превратившись в неплохую подделку бойца Команды, с деловым видом помчался искать самого себя.
Я бегом пропетлял по незнакомым улицам примерно с километр. Проносились машины Команды и пешие автоматчики, но моя куртка с. успехом исполняла роль шапки-невидимки. Вряд ли в Команде все знали всех настолько хорошо, чтобы с первого взгляда опознать чужака, некоторое время я мог блаженствовать, но долго так продолжаться не могло. Я не обольщался — скоро они обнаружат машину, увидят, что вещей водителя там нет, и последует новый приказ: обратить внимание на человека в форменной куртке и цивильных брюках. Неминуемо пустят собак…
Пробежав еще метров сто, я занял позицию на тротуаре, передвинул поудобнее автомат и стал вышагивать, зорко озирая мокрую улицу — пять шагов вперед, пять назад. Я собирался сдаться.
В конце улицы показался бегущий — пятнистый комбинезон, здоровенная овчарка на поводке. Он бежал не с той стороны, откуда прибежал я, так что беспокоиться не стоит, лучше обдумать, как сдаваться.
Я приглядывался, пока не понял, что это девушка, и не какая-то там абстрактная, а вчерашняя Кати из джипа — лапочка даже в этом мешковатом комбинезоне. Только волосы на этот раз собраны в заправленную под воротник косу.
Она пробежала бы мимо, но я шагнул наперерез:
— Стой!
Она остановилась. Пес, черный остроухий кобель, разглядывал меня вполне дружелюбно, вывалив розовый язык и шумно хакая.
— Ты?
— Ага, — сказал я. — Ты, оказывается, в Команде?
— Мне некогда…
— Бежишь ловить пятого? А это я — так меня у вас окрестили.
Она опустила руку на кобуру. Я заторопился:
— Вот этого не нужно. Понимаешь, так глупо получилось. Я же ничего у вас не знаю, один тип сунул мне чемодан, а там была бомба, потом побежал, как дурак, рефлексы сработали…
— Автомат!
— Пожалуйста. Забери ты его совсем, не нужен он мне.
— К стене! Руки за голову!
— Надеюсь, ты понимаешь, что я мог бы сто раз тебя пристрелить, будь я тем, за кого вы меня принимаете? Я ведь ни разу не выстрелил по вашим. И уж не стал бы останавливать тебя…
— Так. — Она раздумчиво закусила губку. — Ладно, руки можешь опустить. Почему же ты бегаешь?
— Цепная реакция. Началось и поневоле продолжается.
— Ты пойдешь со мной.
— Вот уж нет, — сказал я. — Ты им сама все объясни, ладно? Я не хочу нарваться на глупую пулю по конечностям, знаю, как это бывает, сам ставил бредень…
— А если… — Она выразительно тряхнула автоматом.
— Брось. Ну зачем? Никуда я не денусь, Кати, что ты, в самом деле?
— Ты знаешь, что такое телефон?
— У нас они тоже есть.
— Позвонишь пять-восемнадцать-сорок один. Запомнил?
— Уже. Где бы спрятаться, пока…
— Свернешь вон туда, через квартал будет кафе. Позвонишь оттуда, я управлюсь быстро. Пират, пошли!
Они убежали. Я пошел в указанном направлении, завернул за угол…
Пули свистнули у колен одновременно с окриком. Их было трое, слава богу, без собаки.
Разбрызгивая лужи, я промчался мимо кафе, которое так и не стало спасительным приютом, поскользнулся и едва не шлепнулся, наддал, перемахнул через круглый газон, еще одна улица, еще один проходной двор, я увидел длинную роскошную машину, в которой кто-то сидел, бросился к ней, рванул ручку и упал на сиденье.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
