Меж тем из Парижа пришло сообщение английского посла о том, что Франция обязалась выставить 17 линкоров и 30 000 солдат в помощь Испании, а объединенная франко-испанская эскадра должна была разгромить эскадру адмирала Мэтьюса у Тулона. 27 декабря Адмиралтейство приказало немедленно подготовить к выходу в море 8 линейных кораблей, которые должны были крейсировать вдоль атлантических берегов Франции до Булони; к Мэтьюсу 9 января были направлены 2 линкора и 4 бомбардирских корабля. Капитаны получили приказ немедленно начать вербовку матросов.
12 января Адмиралтейство получило депешу Бродерика из Плимута. Были тут же отданы приказы шлюпам «Дрейк», «Скуиррел» и бомбардирскому «Гранадо», а также и «Фениксу» идти в море и следить за действиями французов; одновременно были направлены сообщения Мэтьюсу в Средиземное море; Адмиралтейство не было уверено, где французы собирались нанести удар – в Канале или в Средиземном море. Доковавшимся кораблям было приказано прекратить ремонт и готовиться к выходу в море.
19 января «Феникс» был вновь у Бреста, где встретил «Дрейк» и «Долфин», которые накануне были у входа на рейд и насчитали в Бресте 22 корабля. Бродерик отошел к Уэссану, где крейсировал несколько дней, пока 26 января не увидел весь французский флот, вышедший в море. Бродерик шел недалеко от него 27 и 28 января. Убедившись в том, что весь французский флот взял курс на северо-восток, в Английский канал, Бродерик поспешил в Плимут, куда прибыл 30 января, а 1 февраля Адмиралтейство получило его депешу. 2 февраля был созван Совет министров ( Council of Ministers ), на котором присутствовал также командующий Флотом Канала 84-летний Норрис. Совет пришел к заключению, что выход 21 корабля из Бреста и появление Старшего Претендента имеют несомненную связь. Однако имелся ряд сообщений из Парижа о том, что Брестская эскадра (по заверениям французского двора испанскому послу) должна была перехватить подкрепления, которые могли быть посланы Мэтьюсу; последнему были направлены об этом предупреждения. И все же министры считали, что французский флот скорее собран для обеспечения высадки войск в Англии, поэтому Норрису было приказано немедленно следовать в Портсмут.
Норрис в Портсмуте 8 февраля имел 16 линейных кораблей на рейде и еще 3 вооружались; как отмечал сам командующий – «количество, достаточное против Брестского флота» . 7 февраля в Адмиралтействе узнали от одного контрабандиста, прибывшего из Дюнкерка, что французы собрали в Дюнкерке 10 лоцманов для 20 кораблей, идущих к Дюнкерку, а на все суда в Дюнкерке (числом до 50) было наложено эмбарго.
Между тем Совет министров 9 февраля выдал Норрису весьма туманные инструкции: он должен был собирать сведения о французах, а в случае их отсутствия – отделить контр-адмирала Мартина с частью сил, которому было приказано идти к Бресту на рекогносцировку. Если же в Бресте французов не окажется – немедленно идти к Тулону на усиление Мэтьюса. Госсекретарь Великобритании герцог Ньюкасл лично был убежден, что французская эскадра собиралась идти в Средиземное море. В общем, это были очень странные инструкции, если учесть, что у Норриса было 19 линкоров, а у французов – 21 военный корабль.
Меж тем шли все новые сообщения о появлении французских кораблей в Канале и у Дюнкерка, о сборе армии в Дюнкерке, о большом числе транспортов и баркасов в Дюнкерке и о том, что южнее устья Темзы (у Гудвина) 11 февраля были замечены 17 французских линейных кораблей, идущих к Дюнкерку. На этот раз герцог Ньюкасл, убедившись, что французы вошли в Канал, послал Норрису новое указание – немедленно атаковать французов. 12-го были разосланы приказы – вызвать всех офицеров из отпусков, мобилизовать войска и милицию, доставить войска из Ирландии, снять все вехи и погасить маяки на юго-восточном побережье.
Норрис, находившийся у Портсмута, не хотел покидать свою, как он считал, выгодную позицию и сомневался, что брестский флот шел по Каналу. Он был уверен, что у Гудвина был какой-то другой французский отряд, а главные силы лягушатников находятся западнее его. Об этом он и сообщил Ньюкаслу (13 февраля), но госсекретарь, к которому стекалась информация от шпионов и дипломатов, был уверен в обратном, и на следующий день прямо приказал Норрису идти в Даунс.
Норрис прибыл в Даунс 17 февраля. 18-го он получил приказ Совета министров атаковать французские десантные силы в Булони и французский флот, который тогда же был замечен южнее Портленда. Несколько растерявшийся Норрис 19-го собрал консилиум, после чего запросил Ньюкасла, какую именно задачу он должен выполнить. После повторного напоминания Совет, включавший лорд-канцлера, членов Королевского совета, премьера и обоих госсекретарей, 20-го приказал ему в первую очередь атаковать транспорты в Дюнкерке, а затем заняться французским линейным флотом.
Этот приказ Норрис получил 21-го, но был шторм, и благоприятный момент для атаки Дюнкерка был упущен.
22 февраля французов в числе 15 или 17 кораблей видели у Брайтона, они шли по Каналу, были сообщения, что к Дюнкерку шли 5 или 7 военных кораблей; в Дюнкерке, по слухам, было 20 000 войск и 59 транспортов. Норрис решил в первую очередь идти к Дюнкерку и, оставив там меньшую часть сил, с остальными кораблями искать французский флот в Канале. Но сильный шторм 22 и 23 февраля заставил его оставаться на якоре в Даунсе. Между тем пришло достоверное сообщение, что французский флот находится у Данджнесса, западнее Даунса. Теперь положение прояснилось, и Норрис 24-го решил немедленно искать французский флот у Даунса.
А что же было на другой стороне Канала?
Осенью в глубокой тайне в Дюнкерке, Кале и Булони было сосредоточено много транспортов, а также реквизированы все торговые суда. В Пикардии и Фландрии разместили готовый к погрузке 15-тысячный корпус под командованием маршала принца Морица Саксонского (побочного сына саксонского курфюрста Августа II Сильного от Авроры фон Кёнигсмарк). Непосредственно армия вторжения насчитывала 334 офицера и 9695 солдат (в том числе 1200 солдат должны были располагаться на военных кораблях) – всего 16 полков и 4 эскадрона драгун, которых планировалось перевезти на 37–38 транспортах в 70—400 тонн (общим тоннажем 7755 т). В Бресте готовился флот, задачей которого было охранение десанта.
Во Франции имели сведения, что в Англии всех войск 10 683 человека, в т. ч. 4530 – в Шотландии и 3515 гвардии – в Лондоне, еще – 4000 морской пехоты. Предполагалось неожиданно высадиться, пока разбросанные по графствам и гарнизонам английские войска не успеют соединиться.
На конец января 1744 г. в Бресте были следующие корабли:
– Семь II ранга (70–74 пушки) – «Дофин-Руаяль», «Сюперб», «Жюст», «Нептюн», «Сент-Филипп», «Септр» и «Лис».
– Одиннадцать III ранга (56–64 пушки) – «Марс», «Флерон», «Мент-Мишель», «Элизабет», «Эклатан», «Сент-Луи», «Графтон», «Контан», «Меркюр», «Тритон» и «Бриллиант».
– Четыре IV ранга (44–52 пушки) – «Аугуст», «Гриффон», «Аргонот» и «Парфэт».
– Пять фрегатов (18–26 пушек) – «Пантер», «Венус», «Газелль» и «Дриаде».
– А также два бомбардирских корабля, два флейта (использующихся в качестве больших транспортов), шесть габар (использующихся в качестве транспортов поменьше).
Морское ведомство получило приказ подготовить флот к выходу в море в конце декабря, а флоту выйти в начале января; флот должен был идти к Дюнкерку, где собиралась армия вторжения.
Командовал флотом лейтенант-генерал Флота Океана 79-летний Жак Эмар де Рокфейль де Буске. Во время Войны за испанское наследство Рокфейль служил под началом лихого корсара Марка-Антуана де Сен-Поля, участвовал в крейсерских операциях в Канале и Северном море. В двадцатые годы капитаном служил в водах Ньюфаундленда, искореняя разбой и пиратство в данном регионе. 1 мая 1741 года Рокфейль получил звание лейтенант-генерала и стал командиром Брестской эскадры. В 1744 году его назначили командующим высадкой в Англии, в случае удачи Людовик XV лично пообещал Рокфейлю маршальский жезл и звание вице-адмирала Франции.
Командующий второй эскадрой Баррай (1671–1762) начал морскую службу еще в далеком 1689 году.
Рокфейлю сообщили, что часть его эскадры под командованием шефа д'эскадр Баррая будет иметь особое задание, а ее место займут корабли из Рошфора.
Но сразу начались задержки. Якобиты настаивали на выходе в конце января: в парламенте должны были начаться прения по предложению о дальнейшем выделении средств на содержание ганноверских солдат, что было очень непопулярно в английском обществе, и якобиты надеялись нажить на этом политический капитал в пользу династии Стюартов. А затем во Франции неожиданно объявился Молодой Претендент – принц Карл Эдуард, который, выехав из Рима, высадился в Антибе и 29 января отправился в Париж. Французские стратеги были в смятении – теперь их секрет был бы наверняка раскрыт в Англии, поэтому Рокфейль 1 февраля получил приказ о немедленном выходе в море, не дожидаясь подхода рошфорских кораблей.
