к Дмитрию произнесла, глядя на него: – Спасибо за гостеприимство! – Я поднялась. – А теперь прошу меня извинить, мне ещё вещи собирать.
Я спешно покинула столовую, бегом поднялась на второй этаж и залетела в комнату. Всю дорогу мне вслед кричал Дмитрий, прося остановиться и поговорить.
Достав свой чемодан, я стала абы как закидывать в него вещи. Внутри меня все кипело от возмущения, руки тряслись от гнева. Мне было до слёз обидно за себя и за сына. Они выставили все так, как будто это я настаивала на том, чтобы Дмитрий признал сына. А этот гад сидел и слово боялся сказать отцу.
Ненавижу! Гад! Урод! Не позволю так унижать нас!
Тут открылась дверь, и на пороге появился Дмитрий. Он несколько минут пристально наблюдал из-под нахмуренных бровей, как я мечусь по комнате, собирая вещи.
– И куда ты пойдёшь?
– Тебе не стоит утруждаться и беспокоиться об этом. Без крыши над головой не останемся! – проговорила я спокойно, но довольно язвительно.
– Не глупи, Вероника! Ну повздорили немного, с кем не бывает? – в тон мне проговорил он.
Я аж, остановилась на полпути к чемодану, держа косметичку.
Повздорили? Немного? Он что, смеётся надо мной?
– Со мной не бывает! — ответила я на его риторический вопрос. – После встречи с тобой вся моя жизнь пошла наперекосяк. Сначала из-за тебя я с Сергеем поругалась, теперь из-за тебя и сына огорчила. Да если бы не ты! Да, может, я за Сергея замуж собиралась и сына хотела с ним познакомить, да он был бы гораздо лучшим для Димы отцом, чем ты! — гневно высказывала я, подходя ближе к нему и в конце тыкая в него косметичкой. – Да ты всю жизнь нам испортил! – почти выкрикнула ему в лицо.
Дмитрий перехватил мою руку и дёрнул на себя. Я с ойкнула и врезалась в него. Он наклонился и зло проговорил.
– Не смей упоминать при мне другого. Ты моя!
– Чего?! – ошеломлённо спросила я. В изумлении от услышанного аж отскочила от Дмитрия. Чего это он удумал?
Но не успела я прийти в себя, как он шокировал меня снова.
– И вообще, нашла из-за чего скандалить. Если ты уверена, что он мой сын, то чего бояться? Сделать тест ДНК сейчас не проблема.
И тут моя рука взлетела, и я со всей силы дала ему пощёчину.
– Не смей! Слышишь? Никогда больше не смей приближаться к нам! – прошипела на него разъярённой кошкой.
Перебрались мы с сыном в домик быстро и почти без происшествий. Ещё одна небольшая стычка с родителями Дмитрия не в счёт.
Дима почти сразу, как только оказался в съёмном домике, скрылся в одной из комнат. И пока я решала все вопросы с хозяином, не показывался мне на глаза.
Уладив все вопросы и проводив хозяина, я робко постучала в дверь, за которой скрылся сын. Но тишина была мне ответом. Она заставляла меня нервничать и, чтобы успокоиться, я тихо спросила:
– Я войду, ты не против?
Но сын снова не ответил.
Тогда я приоткрыла двери и заглянула в комнату. Дима лежал на кровати и смотрел в потолок. Я проследила за его взглядом, но ничего интересного там не увидела. Тяжело вздохнув, я подошла и села рядом.
– Дим, ну ты чего расстраиваешься?
Сын все так же молча смотрел в потолок.
– Я понимаю, тебе обидно и, наверное, больно. Но ведь не все так плохо, как кажется! – проговорила я тихо.
Дима тяжело вздохнул, ничего не сказав мне в ответ, и перевернулся набок, отворачиваясь от меня. Значит, все очень плохо!
Я, недолго думая, прилегла с ним рядом и обняла. Уткнулась ему в макушку носом и вдохнула такой родной запах. Как же давно мы вот так просто не лежали! Раньше, бывало, уляжемся вот так и говорим, говорим. Про школу, про друзей, а иногда обсуждали какие-нибудь книги или фильмы.
Но вот таких моментов у нас ещё ни разу не было. Да, бывали серьёзные разговоры про драки и его плохое поведение. Но вот таких тем…
Я понятия не имела, что сказать сыну по этому поводу. Что бы я сейчас ни пыталась ему объяснить, как бы ни пыталась оправдать действия родителей, да и самого Дмитрия, сын этого не поймёт. Он обо всем догадался сам, и любые слова сейчас не имели никакое значение.
Пролежала я так какое-то время, обдумывая, что бы сделать или сказать, чтобы хоть немного поднять сыну настроение. Но как назло, в голову ничего хорошего не лезло. Только и крутилась мысль: неужели нельзя было поговорить обо всём без ребёнка? Да, я, возможно, тоже не горела желанием сразу идти им на уступки, но рано или поздно я бы согласилась сделать этот дурацкий тест. И как мог Дмитрий, после стольких дней общения с Димой только сейчас об этом подумать? Что могло такого произойти, чтобы он засомневался в том, что Дима его сын?
Все это и многое другое крутилось в моей голове, пока из раздумий меня не вырвал тихий вопрос сына.
– Мам, неужели я такой плохой, что меня нельзя любить?
Он говорил настолько тихо, что его вопрос прозвучал на грани слышимости. Но я услышала! И от этих слов мне хотелось плакать и кричать. А ещё пойти и ударить Дмитрия снова, да и его отцу оплеуха не помешала бы!
Но я только крепче обняла сына и поцеловала его в макушку.
– Что ты такое говоришь? Ты просто замечательный! Мальчика лучше тебя я ещё никогда не видела. И я люблю тебя больше жизни! – Я говорила тихо, ласково и от всей души.
Сын перекрутился в моих объятьях и встретился со мной лицом к лицу.
– Тогда почему они не хотят, чтобы я был их внуком? – запальчиво выпалил Дима.
– Глупый! – ласково сказала я и провела
