- К тому, что это убережет его от истерических действий и вполне возможно сохранит жизнь похищенным адепткам, - ответила я.
- Вы действительно считаете, что они могут быть все еще живы? – спросил Эмильен.
Столько надежды было в его взгляде и сквозило в голосе, что у меня просто язык не повернулся сказать ему обратное.
- Если их тела до сих пор не обнаружены, значит у нас есть все основания полагать, что девушки живы. Однако, возможно они находятся в не совсем вменяемом состоянии или без сознания, - спокойно заключила я.
«По крайней мере, очень на это надеюсь», - подумала я, но вслух озвучивать не стала.
На самом же деле каждый, кто хоть немного знаком со следственными действиями или их методиками, отлично знает, что чем больше времени прошло с момента пропажи человека, тем меньше шансов обнаружить его живым. Фактически, критическим временем в поисках считаются первые три-пять дней, если не поступало информации от похитителей о возможности выкупа. Однако в нашем расследовании замешана магия и я искренне надеялась, что именно она помогает удерживать похищенных девушек живыми.
- Ваша задача, помимо того чтобы делать скорбное лицо, зорко следить за тем, чтобы никто не приезжал и не покидал академию, - продолжала наставления я.
- А мне что делать? – робко подал голос молчавший доселе Казимир.
- Ты берешь свой узелок и идешь со мной, - скомандовала я и, прежде чем кто-то успел возразить, схватила команданте и вышла из кабинета.
Не то чтобы я стремилась оставить последнее слово за собой, просто мне очень не хотелось, чтобы кто-то из деканов обращал внимание на шуршунчика и, упаси бог, узрели содержимое его таинственного узелка. А все потому, что еще во время погони, случайно увидела едва не выпавшую из тряпок золотую статуэтку в виде какой-то крылатой девы. Точно такая же стояла на каминной полке в спальне Эмильена, никаких сомнений. А это значит, что непрошеным гостем (помимо меня, разумеется) в его доме оказался именно Казимир. Мохнатый клептоман наверняка заметил открытую дверь и воспользовался этим немым приглашением, чтобы пополнить свои запасы честно сворованного добра. Если об этом узнают деканы, то неизвестно как они отреагируют. Вороватый завхоз явно не самый лучший работник для академии, которая и без него полуразрушена.
- Варя, она снова приходила, - тихо зашептал команданте, спускаясь по ступенькам рядом со мной.
- Кто? – так же тихо вопросила я.
- Ну эта… про которую ты говорила, клёпа - заговорщицки продолжал Козя.
- Какая еще клёпа? – вытаращилась я.
- Клёпа Маня, - сокрушенно признался тот и потряс заветным узелком.
- КЛЕП-ТО-МА-НИ-Я, - четко по слогам произнесла в ответ.
- Вот-вот, она самая и приходила, - тут же закивал шуршунчик. – Я главное говорю, Маня, ты чего пришла-то? А она – я к тебе Козенька! Дальше «бац»! И ничего не помню. Стою возле дома с узелком, а на меня бешеная куница несется!
- Песец, - поправила я
- Вот-вот, он самый, - покладисто согласился Казимир. – Смотрю, ко мне стремительно песец приближается. И главное, полный такой! Отъел себе всю…хвост!
Команданте явно собирался сказать что-то другое, но вспомнив, что речь идет о его обожаемом декане Каро, вовремя спохватился и виновато опустил глаза.
- Нужно с этим что-то делать, - сокрушенно констатировал Козя.
- Как раз этим я планирую сейчас заняться, - успокоила я команданте. – Будем лечить твою клептоманию лопатой.
- Ой! А можно не надо? – испуганно залепетал шуршунчик, едва не выронив узелок.
- Надо, Козя, надо, - убежденно ответила я и поволокла несчастного завхоза в сторону одного из его складов.
Там, вооружившись лопатами, небольшой веревочной лесенкой и абордажными кошками[1] мы отправились к тому месту, где предположительно притаилась замаскированная магическая башня.
Привязав крючки к лестнице и закинув ее на стену, мы с Казимиром благополучно перебрались на другую сторону, минуя обходную тропинку в Северных горах. Оказавшись возле заколдованного места, я критически осмотрела фронт работ и выбрав по своему мнению наиболее перспективный участок, вручила Козе вторую лопату и торжественно провозгласила:
- Копаем!
Первые же минуты наглядно показали, что заниматься подкопом придется мне одной, потому что команданте аграрным инструментом не владел от слова «совсем». За все время, что пришлось рыть, он собственными лапками мужественно вынес целых две пригоршни грунта и на этом его сельскохозяйственный подвиг был завершен. Зато шуршунчик оказался отличным борцом с сорняками, растущими под каменной стеной в изобилии.
- Я, как хозяйственник, ценю твое желание навести порядок не только в академии, но и за ее пределами, - пропыхтел Козя, воюя с особо толстым и колючим растением. – Но все-таки спрошу, зачем мы это делаем?
- Мы следуем прямому указанию декана Каро, - ответила я и глядя на изумленного команданте пояснила. – Помнишь, что он сказал про стену? Она вся защищена магией и к ней не подкопаешься. Вот я и подумала, что если мы сделаем подкоп, возможно нам удастся обойти эти барьеры.
Мгновение Казимир молча таращился на меня, словно видел впервые, а затем вдруг бросился мне на шею и крепко обнял своими теплыми мягкими крылышками.
- Варя! Ты просто гениальная волшебница!
- Спасибо, Козя, - смущенно пробормотала я.
Спустя полчаса мне удалось выкопать достаточно широкую нору, чтобы туда смог пролезть шуршунчик. Который на последних этапах стал активно помогать, то и дело ныряя в темную дыру и вынося оттуда порцию влажной рыхлой земли. После очередной ходки команданте счастливо возвестил:
- Мы уперлись в доски.
А еще через полчаса, сбегав в сарай за киркой и громко проговорив два десятка местных волшебных идиоматических выражений, Казимиру удалось попасть внутрь.
- Постарайся открыть для меня проход, но если не получится, тогда тщательно все осмотри и хорошенько запомни, чтобы потом мне в подробностях пересказать, - напутствовала я.
Впрочем, этого не понадобилось. Буквально через каких-то несколько минут, едва я успела удобно устроиться на траве, со стороны стены вдруг послышался странный скрежет, и каменная кладка начала складываться гармошкой, разъезжаясь в разные стороны и открывая секретный проход. На пороге тут же показался Казимир, держащий в лапках керосиновый фонарь. Выражение на мордочке команданте не предвещало ничего хорошего, и я сразу поняла, что Козя что-то нашел. А оказавшись внутри, увидела что именно.
В стене располагалась небольшая тайная комната без окон и дверей. Темное помещение освещалось только слабым огнем фонаря и больше ничем. Никаких самозажигающихся кристаллов или факелов в ней предусмотрено не было. Ни мебели, ни скамейки, ни полок. На голом дощатом полу неопрятными кучами свалено какое-то тряпье. Явно женское. Я подняла валяющуюся у ног длинную тряпку и поднесла поближе к фонарю. Это оказалась ученическая мантия. Отыскав на правом отвороте золотую нашивку с инициалами, я с трепетом прочла:
- Беатрис Делинжер…
Мать моя, полиция! Это же вещи пропавшей девушки!
- Казимир, помоги-ка мне! – скомандовала я и принялась вытаскивать тряпье на свет, чтобы хорошенько его рассмотреть.
Вскоре перед нами на земле ровным рядом лежали девять комплектов женской одежды, по числу пропавших девушек.
На некоторых из них, кто был одет в момент похищения по форме, присутствовали нашивки с именами. Некоторые явно принадлежали девушкам постарше, вероятно двум исчезнувшим менторам нашего факультета. И последний, особенный комплект с фартуком из выдубленной кожи и плотными перчатками, глядя на который мне стало особенно грустно. Эту одежду носила Эбби, когда работала в своем павильоне.
- Выглядит устрашающе, - тихо заметил Казимир, стоя рядом и рассматривая находки. - Варя, я боюсь.
Мне уже и так давно понятно, что Козя боец очень избирательный и воюет исключительно с разного рода растительностью, но именно страх перед неизвестным всегда пугает нас больше всего. Поэтому, мне захотелось его успокоить.
