«Сначала ты пробежишь десять кругов вокруг оазиса, а уж потом всё остальное. Облегчиться разрешаю, так и быть.»
Спустя десять минут я, подгоняемый окриками пернатого, бежал вдоль стены, держа в одной руке копьё, а в другой щит. Уже на первом круге понял — после пробежки будет не до разговоров.
«Как ты бежишь, корова? Левую руку выше, локтем правой прижми древко к телу. Вот так, шире шаг!
На пятом круге у меня открылось второе дыхание. На восьмом я уже еле переставлял ноги. На десятом просто изображал бегущего, настолько устал. Хотелось пить и лежать. Или лежать и пить…
«Салага, ты пробежал всего лишь три километра, и уже готов упасть замертво. А ведь это была всего лишь разминка. Я недоволен твоей физической формой. Вечером повторим пробежку, а сейчас готовь завтрак, иначе я умру от голода.»
— Иди, склюй печень какой-нибудь твари, вдруг понравится. — тяжело дыша ответил я.
Приготовление завтрака не заняло много времени. Обжарить в сотейнике на жиру мясо, порезанное кубиками, пару горстей риса, вода и специи — не плов, но вполне съедобно и калорийно. Даже ворон оценил:
«Хм, не плохо. Ещё бы вина и красотку на колени, и жизнь удалась.»
— Ага, ворону тряпошную, — рассмеялся я, поднимаясь на ноги. Надо помыть посуду и вскипятить чаю.
«Ну-ка затаись! Кажется, я слышал какой-то шум во дворе крепости.»
Шум и правда был. Неужели какая-то тварь сумела пробраться незаметно? Ведь птиц периодически вылетает наружу, чтобы осмотреть округу.
— Что здесь вообще происходит? — голос, раздавшийся снаружи, заставил вздрогнуть. Я ухватил лежащее под рукой ружьё и медленно поднялся, прислушиваясь. Голос повторился: — Это что, средневековье что-ли? Да чтоб я сдох!
— Твою бабушку! — прошептал я, узнавая голос говорившего. Как его звали, этого хрена, из-за которого я тут очутился? Дмитрий Михайлович, точно! — Пернатый, я знаю, кто это внизу буянит и как он здесь очутился.
«Поясни!»
— Это новенький. Свежий заключённый, это вместо него я здесь очутился. — коротко разъяснив пернатому, я двинулся вниз по лестнице. Спустившись, выглянул в щель между столешницей и дверным проёмом. Вон он, скотина, мечется в разные стороны, ругаясь на чём свет стоит. Аккуратно сдвинув стол, выбрался наружу и спокойно произнёс: — Дмитрий Михайлович, добрый день. Вы к нам надолго?
Спустя пол часа бывший помощник то ли прокурора, то ли начальника ГИБДД, прихлёбывая горячий сладкий чай, рассказывал свою историю.
— Мне ж поначалу сообщения на мобилу приходили, предупреждающие. Типа шанс исправиться, всё такое. Я думал, кто-то издевается, даже знакомых федералов попросил поймать уродов. Только они не нашли никого! А сообщения сменились звонками. Я сменил один номер, второй. Затем поменял телефон. Мне стали звонить на домашний, рабочий. Я думал, с ума сойду. К тому времени люди уже начали пропадать, ну я и сложил дважды два. Решил исправиться, начать с нуля. Только поздно решил. В тот день, когда ты исчез, мне утром пришло сообщение. Мол всё, сегодня заберём тебя искупать вину.
— А забрали меня. Только ты здесь, а значит так и не начал исправляться. — я сидел в нескольких метрах от Дмитрия, держа ружьё на коленях. Вообще, мне было глубоко плевать на этого урода, который не испытывал ко мне и капли сочувствия. Интересовал сам рассказ, хотелось сравнить его со словами Чёрного. И пока выходило, что Чёрный не врал.
Дмитрий продолжил свой рассказ, но я уже не слышал заключённого. Влетевший в комнату ворон сходу огорошил меня новостью:
«Новобранец, нам нужно уходить отсюда, прямо сейчас. С этим разговорчивым ублюдком находиться рядом крайне опасно.»
— Дмитрий, мне пора уходить, — я поднялся на ноги, вешая ружьё на плечо и подхватывая прислоненное к стене копье. — оставлю тебе упаковку крупы и зажигалку, мясо вон в том корыте. Если периодически менять воду, то не пропадет долго. Бойся тварей, они здесь очень опасны и всегда голодны. И ещё — не пытайся идти за мной. Это не угроза, а добрый совет. Здесь, в оазисе, ты в относительной безопасности. Выйдешь за его пределы — сожрут живьём. Поверь, это очень неприятно, когда тебя едят, а ты это чувствуешь, но ничего не можешь сделать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А ты, стало быть, не боишься? — в голосе Дмитрия послышались угрожающие нотки, а его взгляд уставился на ружьё.
— А я, стало быть, могу сделать вот так! — и я активировал способность первой сферы, мысленно пожелав стать невидимым.
— Э, что за фокусы? — заключённый завертел головой по сторонам, но так и не увидел меня. Приняв какое-то решение, он рванул вниз по лестнице, громко проклиная и этот мир, и тех, кто его создал. Я же спокойно продолжил сборы, слушая крики новичка.
Собрав все свои вещи в рюкзак, подумал — и нахрена оставлять крупу этому моральному уроду? Хотя, вдруг в подвале есть столовая утварь, я же не обыскивал крепость досконально.
Осмотревшись ещё раз, попрыгал на месте, и тут же получил ножнами по ноге. Меч пришлось повесить на пояс, но в будущем я планировал сделать сбрую, чтобы крепить оружие на спину. Слегка передвинул ножны и ещё раз попрыгал — вот теперь все хорошо.
Спустился на один этаж, открыл дверь, ведущую на стену, и быстро перешёл во вторую башню. Новичок к тому времени уже проорался и возвращался в бывшее моё, а теперь его убежище.
«Поторопись, новобранец. Со стороны оазиса-башни кто-то приближается, и мне это не нравится!»
Уходить пришлось почти бегом, потому что я знал, кто решил навестить разрушенную крепость. Проклятые свинорылы, больше некому. Ворон подтвердил мои догадки:
«Reus, полтора десятка. Двигаются медленно, успеем оторваться.»
— Если я не сдохну раньше. Слушай, может бросить этот щит, я из-за него еле ноги переставляю.
«Настоящий воин никогда не бросит свое оружие, салага! Это твоя плоть и кровь, так что привыкай.»
Птиц ошибся. Отрываться на удавалось, пока противник не добрался до оазиса. Увидеть одинокого путника на этой бескрайней равнине, где из укрытий лишь изредка попадаются небольшие камни, да трещины в земле — плёвое дело. А если смотреть с возвышения, да ещё в бинокль — тут вообще без вариантов.
В общем, я не удивился, когда ворон, круживший над головой, произнёс:
«Разделились. Четверо ускорились, бегут за нами, остальные задержались в оазисе.»
— Тогда и я побегаю, — я бросил щит, собираясь ускориться, но пернатый одёрнул меня:
«Ага, и тебя поймают уставшим. Нужно дать бой, а не бегать от этих уродов. Ты на дальние дистанции хорошо стреляешь?»
— С ружья? Ты издеваешься? Метров с пятидесяти попаду в человека, может чуть дальше, если повезёт.
«Тогда продолжай движение, нужно подальше оторваться от основной группы. Я посмотрю, какое вооружение у этой четверки.»
И посмотрел. Хорошее вооружение, если пернатого сняли со ста метров одним выстрелом. Я успел только увидеть, как его тушка грохнулась на землю. Проклятье, и что мне делать? По звуку выстрела, совсем уж тихого, у противника скорее всего мелкашка. Карабин, а тем более винтовка звучат иначе, приходилось слышать. И стрелок у преследователей хороший, в меня точно не промахнётся. Надо все же бежать, иначе без вариантов. Им даже в бой со мной не нужно вступать, ногу прострелят и возьмут тёпленького.
И я побежал. Бросил копьё, чтобы не мешалось, и рванул вперёд, сходу взяв хороший темп. Пару километров продержусь, а там глядишь, и противник выдохнется. А может и до следующего оазиса дотяну.
Мечты… Говорят, хочешь рассмешить Бога, поделись с ним своими планами. Мои планы нарушила стая гончих, куда-то спешащая по своим собачьим делам и решившая подзакусить немного. Мной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Тварей я заметил, когда между нами было не больше трёхсот метров. И, учитывая скорость адских псин, это расстояние быстро сокращалось.
— Твою мать, ну почему я? — замедлился, сбрасывая с плеча ружьё. В стволе пулевой, как и в патронташе, а здесь лучше подошли бы с картечью. Долго возиться, да и вряд ли я успею сделать больше трёх выстрелов. — Собачки, я худенький и один, а вон тех четверо, и они явно вкуснее!
