— А если крейсер появится, Михаил Рудольфович? Что мы ему сделаем?
— Не появится. Не станут японцы рисковать крупными кораблями, зная о присутствии «Косатки» в этом районе. А миноносцы нас не боятся. Я удивляюсь, почему эти сбежали. Ведь до них еще не должна была дойти информация о том, что они больше не являются для нас чем-то малопривлекательным. Поэтому, ночью можно ожидать появление только миноносцев. Мы будем находиться несколько в стороне, чтобы не выдавать своего присутствия. В любом случае, японцы сначала пойдут к своим судам.
— А как же наше орудие, Ваше высокоблагородие? Ведь можно и из него по японцу ударить!
— Можно. И мы сразу откроем наше местоположение, а артиллерийская дуэль для нас очень невыгодна. Своего же корабля японцы не боятся и подойдут без опаски. Тем более, вас всего двое настоящих артиллеристов. Остальные вряд ли смогут попасть с первого раза по миноносцу, да еще ночью.
— Почему, Михаил Рудольфович? Мы постараемся.
Михаил удивленно оглянулся. Кроун, Колчак и Лондон, которые до этого шушукались в сторонке в полголоса, теперь молча смотрели на него.
— Простите, Николай Александрович, Вы о чем?
— Да вот обо всем этом, Михаил Рудольфович. Может, задействуете нас с Александром Васильевичем и мистером Лондоном в этой операции? Все равно, мы на борту «Косатки» — балласт. А так можем пользу принести, мы английские орудия хорошо знаем. Наши комендоры могли бы на «Косатке» остаться и наше орудие, в случае чего, задействовать, а мы — в абордажную команду. Андрей Андреевич, Вам при абордаже вражеского галеона два толковых канонира пригодятся? С Вашего позволения конечно, Михаил Рудольфович.
— Право не знаю, Николай Александрович. Приказывать вам идти на такое я не могу.
— Да что Вы, Михаил Рудольфович, какие приказы?! Мы оба вызываемся охотниками в абордажную команду Андрея Андреевича в качестве канониров. И если появятся японские миноносцы, то не волнуйтесь, встретим. Хоть какая-то от нас польза на «Косатке» будет. Мистер Лондон тоже просит разрешить принять в этом участие, нам возле орудий поможет.
— Добро, Николай Александрович. Только, все равно, возьмите с собой оружие. Мало ли что…
И вот, последние приготовления сделаны, «абордажники» проинструктированы, условные сигналы для связи оговорены. Команда на всплытие, и «Косатка» с шумом появляется на поверхности, стряхивая с палубы потоки воды. Михаил со старшим офицером и сигнальщиками выбираются на мостик и вглядываются в ночную темень. Но море пустынно. Кроме двух сильно поврежденных японских судов поблизости никого нет. Осторожно маневрируя электромоторами, «Косатка» подходит к оставленной японцами шлюпке. Благо, ночь лунная и удалось не потерять ее из виду. Боцман Евсеев с двумя матросами уже суетятся на палубе, стараясь поймать шлюпку баграми. На мостике, на всякий случай, уже установлен пулемет и дежурят матросы с карабинами. Но опасения напрасны. Вот шлюпка уже под бортом и вскоре раздается довольный возглас боцмана.
— Все в порядке, Ваше высокоблагородие! Шлюпка цела и даже весла и фалини на месте!
— Добро, Иван Сидорович. Закрепите фалини на палубе, подойдем поближе к японцу. А то, грести долго придется.
«Косатка» очень медленно, с соблюдением всех мер предосторожности приближается к вспомогательному крейсеру, неподвижно лежащему в дрейфе. Орудие, на всякий случай, заряжено и наведено на цель. Но пока все тихо. На палубе полузатопленного корабля не видно никакого движения. Несколько в стороне дрейфует покинутое судно-ловушка. Там тоже тишина и спокойствие. Очевидно, японцы на самом деле ушли, посчитав гибель вспомогательного крейсера неизбежной. Только плеск воды за бортом нарушает тишину. На всякий случай, Михаил решил подойти на электродвигателях. Они практически бесшумные и их невозможно услышать даже на небольшом расстоянии. И вот теперь «Косатка» тихо подкрадывалась к своей добыче.
Впереди приближался темный силуэт. В лунном свете хорошо видно, что вспомогательный крейсер по-прежнему стоит с заметным креном на левый борт и дифферентом на корму. Когда до него осталось порядка сотни метров, «Косатка» остановилась и «абордажники» заняли места в шлюпке. Минута, и под мерные всплески весел шлюпка исчезает в ночи.
Все, кто стоит на мостике лодки, вглядываются и вслушиваются в ночную тьму. Ради этого даже не стали запускать дизеля. Но все тихо. На палубе японского судна уже несколько раз мелькнули огни — условным световым сигналом «абордажники» сообщили, что высадка прошла успешно. «Косатка» медленно кружит неподалеку, готовая в любой момент оказать помощь, но вокруг по-прежнему тишина. Плещет вода за бортом, лодка слегка покачивается на небольшой волне, поверхность моря освещена лунным светом, придающим ореол таинственности всему происходящему. Японские суда, как два безмолвных призрака, темнеют в ночи. «Косатка» же почти невидима, едва возвышаясь над поверхностью. Немирович-Данченко, стоящий рядом, не выдерживает и спрашивает вполголоса, чтобы не нарушать тишину.
— Михаил Рудольфович, а не может этот пароход внезапно утонуть? Как тогда наши спасаться будут?
— Не думаю, Василий Иванович. Если он не утонул до сих пор, то значит переборки держат воду и внезапно он не утонет. Несколько минут у наших «абордажников» все равно будет. Тем более, им дан категорический приказ — под палубу не лезть. Ни в машинное отделение, ни в трюма. Да и делать там нечего. Все, что нас интересует, находится на мостике и рядом с ним. Обычным мародерством мы заниматься не будем, нам нужны только документы.
— А не могли японцы их уничтожить до того, как покинули судно?
— В принципе, могли. Но только какие-то секретные бумаги, да и то сомневаюсь. Уж очень быстро все произошло и они были уверены, что судно утонет. Но там в любом случае должны остаться японские карты, лоции, книга свода сигналов японского флота. Если очень повезет, можем найти шифры в радиорубке. Для нас это тоже представляет интерес. А может, и еще что интересное попадется.
— Да-а-а… Как все-таки эта война не похожа на последнюю русско-турецкую войну. Ни на суше, ни на море. Тогда наша армия громила турок, а флота, можно сказать, не было вообще. Теперь армия отступает, а на море хозяйничает настоящий русский «Наутилус», уничтоживший в одиночку практически весь флот противника.
— Война не похожа, Василий Иванович. Но ситуация очень похожа. И я опасаюсь повторения варианта семьдесят восьмого года.
— Вы думаете, Англия снова вмешается?
— Она уже вмешалась. Английский конвой — яркое тому подтверждение. Неизвестно только, как далеко она собирается зайти в своих намерениях. Либо все ограничится бряцанием оружия, как в семьдесят восьмом году, либо, если джентльмены из Лондона вообще потеряют чувство реальности — аналогом Крымской войны. Но это было бы уже слишком. Англия сама воевать не любит. Предпочитает, чтобы за ее интересы воевали другие. Как Франция и Турция в Крымской войне. Натравить Францию на нас сейчас не получится. А вот Турция… Тут, как говорится, возможны различные варианты. Турки грезят о возрождении Османской империи и вполне могут решиться на подобную авантюру. Тем более, если англичане пообещают помощь. Да плюс активизация внутренних врагов — различных подрывных организаций вроде эсэров и им подобных. Англичане не пожалеют никаких денег для того, чтобы они начали усиленно расшатывать страну изнутри.
— Вы говорите страшные вещи, Михаил Рудольфович. У Вас есть конкретная информация об этом?
— Нет, это обычные логические умозаключения. Я был бы очень рад, если ошибался. Но зная породу англичан, в этом ошибиться трудно. Поэтому, какой-то пакости от них ждать все равно надо. Думаю, по приходу в Порт-Артур что-то уже будет известно…
Переговариваясь с корреспондентом, Михаил не забывал смотреть по сторонам. То же самое делали и старший офицер с сигнальщиками, но вокруг по-прежнему была безмятежная тишина. Группа из двух полузатопленных судов и подводной лодки дрейфовала в полном одиночестве. Наконец, возле борта вспомогательного крейсера замигал фонарь и на мостике «Косатки» все облегченно вздохнули.
— Слава богу, наши возвращаются.
— Интересно, как там все прошло?
— А вот сейчас и узнаем…
Переговариваясь, все следили за приближающейся шлюпкой. На мостике лодки на короткое время включали небольшой фонарь, чтобы «абордажной команде» было проще найти дорогу обратно. Но вот, послышался скрип уключин и всплески весел, и шлюпка вынырнула из темноты. На палубу летят фалини, и вскоре она замирает возле борта «Косатки». Часть людей перебирается на палубу, а остальные начинают передавать из шлюпки доставленную «добычу». Пока идет перегрузка, на мостик поднимаются Померанцев, Кроун, Колчак и Лондон. Все довольно улыбаются, но неожиданно Померанцев вытягивается по стойке «смирно» и рапортует.
