сутки сражения с толпой монстров, но встретив настолько сильного противника, им приходилось выкладываться полностью, не жалея своих сил.
Гордость Тарса оказалась сильно задета. Он проигрывал кому-то, почти в полтора меньше его самого. Он просто не мог признать того, что его оппонент сражается с ним на равных, пусть и использует при этом оружие. Благодаря защитному снаряжению на его теле, он не боялся прямых ударов секиры, но ему всё же приходилось прикрывать незащищенные броней участки. А его оппонент грамотно орудовал оружием, целясь именно в них всё время.
И затронутая гордость стала тем небольшим камушком, который понёс за собой лавину ошибок. Он начал действовать более импульсивно и не обдуманно, чем и воспользовался инкуб.
Всё это время Иван целился в незащищенные места намеренно, отвлекая внимание Тарса. Тот слишком сильно полагался на свою защиту, и это сыграло с ним злую шутку.
Увернувшись от очередного выпада Йети, Иван замахнулся, и... ударил прямо в сочленение доспехов в районе сгиба руки противника. Все мгновенно застыли, наблюдая, как рука Тарса медленно упала на пол...
Все в зале взревели. Члены личной гвардии Вождя вытащили оружие и собирались броситься в бой, как громкий возглас лидера заставил их застыть на месте.
— Стоять! — от сказанного исходила такая сила и власть, что даже командир вздрогнул. — Поединок еще не закончен! Никто не вмешивается!
Тарс и Иван отпрыгнули друг от друга. Стоит отдать должное сыну Вождя — тот бросил взгляд на отрубленную конечность, оторвал лоскут ткани от своих одеяний и быстро перемотал рану, используя при этом целую руку и свои зубы. Он не произнёс не одного звука, но его взгляд переменился.
Вытянув вперёд целую конечность, в ту же секунду в ней оказалась исполинских размеров дубинка. Взгляд Тарса не выражал ничего хорошего своего оппоненту, но он успел сделать всего один шаг. Перед ним появился Вождь собственной персоной, и влепил настолько сильную пощечину, что его голова несколько раз дёрнулась, а все услышали звонкий звук.
— Мы признаём своё поражение, — повернувшись к командиру, произнёс отец Йорроу. — Вы выиграли.
— Отец, я всё еще могу продолжать сражаться! — взревел Тарс, который еле сдерживал рвущуюся наружу ярость после той оплеухи. — Потеря руки для меня ничто!
— По поводу руки ты прав, — повернулся к нему отец. — Но ты нарушил своё же собственное слово не использовать оружие. Когда ты решил использовать его, ты проиграл. Мы, Йети, готовы потерять многое во время сражения: любую конечность или жизнь, но никогда не нарушаем данного слова. Тебя никто не тянул за язык, когда ты говорил, что будешь сражаться голыми руками, а противнику разрешено использовать его оружие. Ты сам дал такую поблажку оппоненту, и сам выбрал этот путь. Когда ты призвал схватился за оружие сам, ты нарушил данное тобой слово и проиграл. У тебя есть возражения?!
— Нет, — сквозь сжатые губы произнёс Тарс, с ненавистью смотря на Ивана. — Я признаю своё поражение, но это еще не конец.
На этих словах, он развернулся и пошел к выходу из зала, даже не взглянув на лежащую на полу конечность.
— Вождь, теперь вы готовы сразиться со мной? — вышел вперёд командир.
— В этом нет нужды. Вы смогли доказать, что ваши слова не пустой звук, и вы действительно обладаете большой силой. Не сомневаюсь, что ты уже приготовил мне множество сюрпризов во время нашего с тобой сражения, и готов их продемонстрировать, но, к сожалению, сейчас не самое лучшее для этого время, — на удивление спокойно произнёс отец Йорроу. — Тарс лишился своей конечности, и это повлечёт волнение среди старейшин. Кроме моего сына на трон претендует еще несколько других Йети, и если во время сражения с тобой я пострадаю, то они незамедлительно воспользуются этим моментом.
— Я думал, что вы едины, — удивлённо произнёс командир, не ожидавший такой искренности от Вождя. — И ваше слово закон для всех остальных Йети.
— Все вон! — неожиданно взревел он. — Оставьте нас!
Уже спустя минуту в помещении осталось всего несколько приближенных к вождю, члены личной гвардии и отряд командира.
— Всё так и есть, слово Вождя закон, но я уже слишком стар. Следующим лидером должен был стать Тарс, но потеря конечности приведёт к тому, что среди остальных начнутся разногласия. До этого момента, он сдерживал всех своей силой, и никто не смел ему перечить, но теперь... — устало вздохнул Вождь, и Хиро смог увидеть, насколько в действительности он стар. Множество морщин проходило по всему лицу, а тёмные круги под глазами выдавали, что у него проблемы со здоровьем. — Теперь, когда Тарс стал слабее, активизируются те, кто всё это время действовал из тени и попытаются отобрать у нашей семьи престол, который принадлежит нам не одно тысячелетие. Для вас это может показаться странным, но Йети превыше всего ценят силу — если Вождь не является сильнейшим, за ним попросту не будут следовать. Таков закон, и наш путь.
— И вы так просто говорите это нам? Даже с учетом того, что именно по нашей вине Тарс потерял руку? — приподнял одну бровь Хиро. — Почему?
— Он потерял её в честном поединке, — зло блеснули глаза Вождя. — И он сам виноват в том, что не умеет держать язык за зубами. Его никто не заставлял говорить то, что он сказал. Лидер должен уметь оценивать риски и принимать правильное решение в любой ситуации, и сегодня мы все увидели, что Тарс еще не готов к этому.
— Тогда я не буду ходить вокруг да около, — резко стал серьезным Хиро. — Присоединяйтесь к МКС.
— Совсем скоро меня попытаются сместить с трона, и я сомневаюсь, что принятое мною соглашение будет соблюдаться следующим вождём. Поэтому, вам лучше как можно быстрее покинуть наши территории — не будь с вами Йорроу, я бы уничтожил вас за то, что вы навредили моему сыну, но мы, Йети, держим своё слово и признаем своё поражение.
— Если проблема в том, что Тарс лишился руки, так это и не проблема вовсе, — ухмыльнулся Хиро и подошел к отрубленной конечности, подняв её. — Если вы позволите мне забрать его на некоторое время, то он вернётся, как новенький в кратчайшие сроки. И уже тогда, мы сможем обсудить наш союз. Как вам такое,
