– Вы утверждали, что он выбежал на лестницу около половины двенадцатого?
– Я ничего не утверждала, но время примерно сходится.
– Вы, Шор, появились в доме садовника приблизительно в четверть первого, может, даже чуть позже. Что вы делали до того?
Роули заколебался, потер рукой разбитый подбородок, затем уставился перед собой. И, наконец, выдавил:
– Полагаю, все это сделал мой отец.
– Зачем?
– Он хотел видеть Бена, потому что...
– Замолчи, Роули, замолчи! – неожиданно вмешалась его мать.
– Похоже, если сказать правду, все рухнет. Но Бена я не убивал.
– Следует полагать, что вы отказываетесь от прежних показаний?
– Да, – глухо буркнул Роули, – вплоть до того момента, как я встретил в садовом домике Дафну с Деннисом. Да, точно. Роули сообщил, что после ужина отец поднялся в его комнату. Сказал, что ищет встречи с Беном. Он попытался его отговорить, но Арчи только усмехнулся и сказал, что им надо уладить одно дело.
– Он сказал, какое?
– Нет, Роули об этом ничего не знал. Но Арчи вел себя весьма самоуверенно. И утверждал, что скоро перестанет нуждаться в деньгах. У меня возникло ощущение, что он что-то затевает против Бена. Отец выглядел довольно озабоченным. Сказав, что все будет хорошо, он удалился. Я хотел проводить его, чтобы убедиться, что он покинет дом без происшествий. Но он мне не позволил. И ушел.
– Когда?
– Ну, как только убедился, что путь свободен. Приблизительно в одиннадцать – одиннадцать тридцать. Может, минут на десять раньше. Точно не знаю.
– А вы его видели, миссис Шор?
Гертруда вздрогнула и вызывающе заявила:
– Нет!
Уэйт снова повернулся к Роули.
– Что же дальше?
– Ну, дальше, как следовало из объяснений Роули, он внезапно начал беспокоиться. Он вдруг сообразил, что имел в виду отец, и что тот и не собирался говорить с Беном.
– После вас он отправился в комнату Бена?
– Нет. Я следил за ним, пока он спускался по лестнице. Да и его увидела бы мать, если бы он туда направился.
– Вы считаете, что он отказался от плана навестить Брюера?
– Не знаю. Впрочем, видимо, да, раз он не пошел в его комнату. Но что было на самом деле, не знаю.
– А вы что дальше делали?
– Я окончательно решил, что ничем не смогу помочь. В комнате было сильно накурено. Я открыл окно и остался возле него.
– Затем, стало быть, вы услыхали выстрел?
– Да.
– В котором часу?
– Не могу сказать точно. Но насколько мне известно, было около двенадцати. Я не сразу пошел вниз. Я подождал и прислушался. Я...ну, я подумал, что отец встретил Бена и... – Роули умолк и пожал плечами. – Вы же понимаете, что у меня не было никакого желания вмешиваться.
– И вам не захотелось знать, не был ли...
– Не пострадал ли мой отец? – Глаза Роули сверкнули. – Напротив, меня заинтересовало, что же все-таки случилось. И в конце концов я решил отправиться в сад.
– Почему именно туда?
– Потому что именно оттуда донесся выстрел. Вот и все. По пути я никого не встретил. В домике горел свет, там были Деннис с Дафной. Я не знаю, кто убил Бена, но знаю, что отец собирался с ним встретиться.
– И что же было потом?
– Вот я и подумал, что лучше бы замять это дело. Я терпеть не мог Бена и мне было безразлично, кто его убил, но если замешан отец, то уж тут, извините...
– А когда вернулся отец, вы приняли его версию?
– Да, конечно. Она выглядела убедительно. Он рассказал ее за ужином еще до того, как мы с ним смогли пообщаться, а также до того, как меня допросили ваши помощники.
Тут Смит что-то сердито буркнул, а Уэйт хладнокровно заметил:
– Это уже третья ваша история, Шор. Насколько она правдива?
– Мне все равно, верите вы мне или нет. Бена я не убивал.
– Хотя имел для этого все возможности...
– Вы забываете про второе убийство. Мы с отцом не слишком любили друг друга, но и его я тоже не убивал.
Уэйт глубоко задумался. Затем повернулся к Брэйди:
– Вы осмотрели его комнату?
– Да.
– Ничего не нашли?
– Нет, я же вам говорил.
– Да, я знаю. Где Хэвиленд?
– За ним пошел Келлог. Мне также?..
– Да. Нет, подождите.
Уэйт отошел к двери, остановился и принялся задумчиво всех разглядывать. Он обдумывал сказанное, ставя каждого из допрошенных в новое положение, как фигуру на шахматной доске. Хотя в шахматы детектив не играл.
Воцарилась тишина. Слышен был лишь стук капель по подоконнику. Да еще полицейские во дворе чавкали по грязи, пытаясь найти то, на что уже и не надеялись.
Гертруда расхаживала по библиотеке, шелестя подолом длинного платья. Дафна сидела в кресле, усталая и поникшая. Деннис положил руку ей на плечо.
"Конец?" – подумал он. Похоже. К сказанному можно было уже ничего не добавлять. Теперь надо готовиться ко встрече с адвокатом.
Уэйт взглянул на часы и спросил:
– Кто-нибудь еще хочет высказаться?
Взгляд его как бы случайно остановился на Гертруде.
Та вздрогнула:
– Что? О чем? Нет, мне нечего добавить. И не забывайте, мистер Уэйт, у меня алиби. А что касается Роули, он к убийству Арчи непричастен. Это чистый вздор. Если вы перестанете игнорировать факты, мистер Уэйт, то сразу продвинетесь вперед. Между прочим, знайте, что исчез не только молоток, но и мой маникюрный лак. В доме жуткий беспорядок. Я считаю, что...
– Что исчезло?
– Что всем на это наплевать. – Остановиться Гертруда не могла. – Да, наплевать. Зачем нужна полиция, если...
– Вы что-то сказали про маникюрный лак?
– Да, лак "Моя радость". Но ведь это пустяк! Всего лишь маленький флакончик бесцветного лака...
– Следите за девушкой и Хэвилендом, они по-прежнему под арестом, – велел Уэйт и решительным шагом покинул библиотеку.
Воцарилось напряженное молчание. Деннис тревожно смотрел на дверь, за которой скрылся Уэйт. Что тот еще задумал с этим лаком?
Его мысли прервало новое появление Уэйта.
– Прошу пройти со мной, миссис Шор. И вы, мистер Шор, тоже.
– Машина ждет, – вмешался Брэйди. – Не пора отправить мисс Хэвиленд и мистера Хэвиленда?
Глаза Дафны расширились: в руке полицейского сверкнул пистолет. Большой, тяжелый и опасный.
Она не слышала, что ответил Уэйт: мимо, громко шурша подолом, прошла Гертруда. В комнату вошел новый полицейский.
Деннис убрал руку с ее плеча и уставился на свой большой палец, будто никогда его не видел.
– Боже! – вдруг воскликнул он и повернулся к полицейским. – Вы должны немедленно нас отпустить. Немедленно...
21
Их не отпустили. Уэйт не вернулся, Все это время за дверью слышались тихие голоса Брэйди и кого-то еще, кого Деннис не знал.
Деннис вернулся к Дафне, за что та была очень благодарна. Но он казался слишком рассеянным и много курил. Один раз Дафна заметила, как он внимательно рассматривал свою ладонь.
Он проторчали там уже часов восемь, прежде чем Брэйди заявил:
– Я принесу вам что-нибудь поесть. Вам приказано оставаться здесь.
Лейн принес поднос с кофе и бутербродами. Ничего нового он сообщить не мог.
– Значит, полиция еще не уехала? – поинтересовался Деннис.
– Нет. Правда, спешно укатила одна большая машина, и больше ничего. Могу я чем-нибудь помочь мисс Дафне?
– Ничем.
И Лейн ушел.
– Да, я совершил ошибку, – обратился Деннис к Дафне. – И тебя нужно как-то вызволять из беды. Но как?
Отсутствие полиции немного облегчало состояние, но не давало перспективы.
– Надо завтра утром обратиться к адвокату, – решил Деннис. – А пока, дорогая, постарайся поспать. Устройся в кресле поудобнее.
Погладив ее волосы, он добавил:
– Тебе холодно. Я растоплю камин.
Но камином он занялся не сразу, а надолго замер, поглядывая то на него, то на пару висевших рядом вязаных перчаток.
Было уже довольно поздно, когда за дверью послышались шаги. Кто-то открыл дверь и появился Джонни Хэвиленд.
– Что все это значит? – спросил он. – Я слышал, вы арестованы?
– Да, и против нас есть немало улик, – Деннис вкратце рассказал, что с ними произошло.
– За мной приехал полицейский, – сообщил Джонни, – сказал, меня хочет видеть Уэйт. Но когда мы прибыли, Уэйт до сих пор не нашел для меня времени. Да, а почему, собственно, вас никто не сторожит? Я не заметил поблизости ни единого полицейского.
– Ну что ж, у нас неплохие шансы удрать, – горько усмехнулся Деннис.
– Да, пожалуй, мне лучше оставаться при вас, – вздохнул Джонни. Он немало времени проторчал в парке, изрядно промерз и отгоревал у камина руки.
– Кстати, насчет твоего признания в убийстве Бена. Гертруда постаралась дать тебе безупречное алиби.
– Конечно, конечно. Я ведь так на это рассчитывал.
– То есть?
– Да все понятно. Я же ничего не говорил Уэйту, что вы были в домике садовника. Или что Бен про это знал. Понятно, не говорил в целях самозащиты. Как теперь я горько сожалею, что тогда обо всем рассказал Гертруде! И когда же я согреюсь, наконец!
