Он развернул меня опять к себе лицом, вглядываясь в мой ошалевший, возбужденный взгляд. Я сама потянулась к нему за поцелуем, пытаясь прильнуть всем телом.
Сейчас я не была пьяна и не знала, как я буду себя потом оправдывать. Но в этот миг я не могла думать ни о чем и ни о ком. Только о его руках, губах на своем теле. Только о его члене глубоко во мне.
— А говорила “никогда”, — прошептал он в мои губы.
И я замерла. Застыла. Меня будто окатили ведром ледяной воды. И я резко начала отстраняться, отрицательно и испуганно мотая головой.
“Боже, что же я творю? Что я творю!?”
Тимур заметил перемену во мне и его глаза угрожающе сузились.
— Не смей, — предупреждающе прорычал он.
Что не сметь? Уходить? Останавливаться?
Но паника внутри меня звенела так сильно, как будто кто-то, наконец, включил сигнализацию. Она орала, вопила, обвиняла меня во всех смертных грехах.
Что этот мужчина делал со мной? Почему он так на меня влиял?
Он резко схватил меня за волосы, дергая обратно к себе, прижимаясь к моему лбу своим.
— Не отпущу, — так упрямо и так грозно отчеканил он, что у меня все внутри оборвалось.
Какой я была глупой, когда решила, что смогу с ним спокойно поговорить и самое главное договориться.
Какой. Я. Была. Глупой.
Он сумасшедший, безумный, непредсказуемый.
— Ты не посмеешь, — с надеждой ответила я.
Он зло усмехнулся. И столько в этой усмешке было ярости и желания наказать, уничтожить, что все внутри меня содрогнулось. Но содрогнулось сладко, выжидательно. Меня, черт возьми, возбуждала эта дьявольская усмешка!
Тимур резко дернул меня вниз за волосы. Я вскрикнула.
— На колени, — сквозь зубы процедил он, продолжая удерживать мой взгляд.
Я отрицательно покачала головой.
Усмешка на его лице стала зловещей. Он выпустил мои волосы, но в следующую секунду я почувствовала обжигающий, сильный шлепок по заднице. Такой болезненный и неожиданный, что вскрикнула. В эту же секунду он нажал на мои плечи, воспользовавшись моментом, и я упала на колени. Рука Тимура вновь зарылась в мои волосы, оттягивая голову, чтобы я смотрела в его глаза. По моим щекам текли слезы, но его это, кажется, не беспокоило.
Второй рукой он ловко и быстро расстегнул ремень брюк и спустил трусы. Я увидела его член перед своим носом — гладкий, напряженный, с ярко прорисованными венами. Красивый.
— Соси, — раздался низкий, хриплый голос наверху.
Я в очередной раз отрицательно замотала головой, чувствуя боль там, где его рука жестко удерживала мои волосы.
Я ощутила, как пальцы его второй руки хватают меня за челюсть. Сильно надавливают, так что я взвизгиваю от острой боли, но он своего добивается — мой рот широко открыт. И в ту же секунду он резким толчком погружается, так глубоко, что я начинаю давиться, а из глаз градом катятся слезы. Но его это не останавливает. Он продолжает ритмичные движения, параллельно начиная управлять моей головой, двигая ее на встречу своему члену.
— Расслабь горло, — командует он хриплым голосом, кажется, еще глубже проникая в мой рот.
Я хватаюсь руками за твердые, напряженные бедра Тимура, впиваясь пальцами, стараюсь удержать равновесие. И несмотря на весь ужас происходящего, несмотря на то, как грубо он себя ведет, я чувствую, как возбуждение начинает прямо вытекать из моей промежности, делая трусы насквозь мокрыми.
Я сдавленно стону и, не удержавшись, опускаю руку, отвожу полоску трусов и начинаю теребить свой клитор. А потом погружаю внутрь один палец, затем второй.
Я на грани. Мне нравится даже боль, которую он причинил. От нее я чувствую все острее и ярче. Мне нравится твердая рука, которая удерживает меня за волосы. Нравится его горячий, пульсирующий член у меня во рту.
Я поднимаю взгляд и вижу, что Тимур закинул голову, а его кадык судорожно дергается. От этой картины внизу живота что-то сладко сжимается. Я — причина его удовольствия и сумасшествия. И ощущение собственной власти пьянит.
Будто почувствовав мой взгляд, он опускает глаза и на его лице появляется настоящая, довольная, широкая улыбка, когда он видит, как я помогаю себе пальцами там, внизу.
Еще несколько хаотичных движений собственной рукой, и я закатываю глаза, начиная содрогаться от резкого и острого оргазма. Тимур, наблюдая за мной, тоже кончает, хрипло, со свистом выдыхая. Горячая, солоноватая сперма наполняет мой рот, и я судорожно сглатываю.
Почему-то именно его сперма в моем рту, а теперь и внутри моего тела, кажется, мне самым интимным, что между нами произошло за последние дни. Даже более интимным, чем вчерашний секс.
Еще несколько секунд мы выравниваем дыхание. Его член, наконец, покидает мой рот. Я продолжаю сидеть на полу, не в силах подняться.
Мне хорошо. И одновременно тошно. Я чувствую, как сладкое расслабление окутывает мое тело. И ощущаю отвращение к самой себе, к своему податливому, безвольному телу.
Я чувствую твердую руку Тимура на своем подбородке, он заставляет меня посмотреть на себя. Сейчас он выглядит спокойнее, не таким напряженным, не таким злым.
— Зачем? — одними губами шепчу я.
В эту секунду я не боюсь выглядеть слабой и поверженной. Это сложно скрыть. Он имеет надо мной слишком много власти. И знает об этом. Знал всегда. Даже, когда я не знала.
Он помогает мне подняться, приводит свою одежду в порядок, пока я привожу свою. Шелковое платье мятое из-за того, что он его сжал и поднял на талию. Уверена, что выгляжу я так, будто меня хорошо оттрахали, хотя до этого вроде даже дело не дошло. Не знаю, радоваться ли этому. Потому что то, что произошло едва ли лучше, чем вчерашний секс.
Тимур берет меня за руку, поворачиваясь к двери. Я резко дергаюсь, пытаясь вырваться.
— Отпусти, — не знаю, как после всего произошедшего я могу чувствовать злость, но голос наполнен яростью.
Тимур недовольно смотрит на меня.
— Ты так ничего и не поняла? — вдруг спокойно спрашивает он.
Я замираю. Каким-то шестым чувством я точно знаю, что этот вопрос о многом говорит. Этот вопрос очень важен. Смысл этого вопроса, ответ на этот вопрос — имеет значение все. Он что-то пытается мне сказать. Но я не понимаю что, поэтому просто хмурюсь, упрямо смотрю на него.
— Это ничего не меняет, — ровно говорю я, поражаясь сама себе.
Как я могу быть такой спокойной сейчас, после всего, что произошло?
Злая, кривая усмешка возвращается на лицо Тимура.
— Ошибаешься, — жестко отвечает он.
Потом делает резкий шаг вперед, так что я по инерции пытаюсь отшатнуться, но он не дает. Грубо прикасается к моим губам своими, клеймя, ставя метку, оставляя напоминание, пр
Глава 15. Ты так ничего и не поняла?
Я делаю единственное, что мне кажется разумным в текущей ситуации. Говорю Денису, что хочу, чтобы меня всегда возил водитель. Муж удивляется, пытается расспросить о причинах. Я придумываю какую-то неправдоподобную историю о мелком ДТП, которое меня сильно испугало. В итоге муж соглашается, но продолжает встревоженно за мной следить еще несколько дней.
А я стараюсь никогда не оказываться одна. Если я куда-то еду, со мной водитель, которого я планирую в крайнем случае использовать как охранника. В общественных местах, вроде ресторана, я всегда с кем-то, чаще всего с мужем. Я остаюсь одна только в офисе и дома, там, где чувствую себя спокойно.
Я принимаю самое странное и, возможно, глупое решение в своей жизни — сделать вид, что ничего не произошло. И моя главная цель — никогда и ни за что не оказываться с Тимуром наедине.
Через несколько дней Денис ненароком говорит, что Тимур улетел обратно в Москву, и я, наконец, свободно выдыхаю.
Единственное, в чем я уверена безоговорочно — я люблю своего мужа и не хочу, чтобы развалился наш брак.
Страсть, похоть, которые я испытываю с Тимуром — это глупость. Он предал меня уже один раз, два с половиной года назад. Он ничего мне не может предложить и пообещать. Ему просто нравится играть. Потерять мужа и разрушить всю свою жизнь из-за безумств Тимура, я не планирую.
